Оса камбаз и паук каракурт

К тому времени, когда от летнего зноя выгорает пустыня, подрастают ядовитые пауки каракур­ты. Самки сменяют свой яркий цветистый наряд юности и становятся бархатисто-черными. Жили­ще — беспорядочные паутинки, растянутые между травинками над поверхностью земли, — пауки оста­вляют на произвол судьбы, и, гонимые зноем, пере­селяются во всевозможные теневые укрытия: в но­ры грызунов, под нависшие комья земли. Здесь, в темноте, и плетут они шарообразное логово, от ко­торого во все стороны протягивают крепкие, упру­гие и блестящие паутинные нити. В полумраке ло­гова паук все время сидит настороже, ожидая по­явления добычи. А вокруг пустыня звенит от пения множества кобылок, и сверкают расцвеченными крыльями неутомимые певцы.

Неосторожный прыжок — и кобылка падает на паутинные нити затаившегося хищника. Раскачиваясь на паутине, как на качелях, кобылка собирается вы­прыгнуть обратно. Но в это время из темного ло­гова поспешно выкатывается черный шарик и мчит­ся к добыче. Молниеносный бросок — и из конца брюшка паука выбрызгивается капелька стекловидной ­прозрачной липкой жидкости. Она облепляет кобыл­ке ноги.

Кобылка пытается очиститься от липкой жидко­сти. Но вокруг нее уже вьется и крутится чер­ный паук, набрасывая все новые и новые петли ни­тей. Затем, осторожно обрывая нити с одной сто­роны и подтягивая с другой, он добивается того, что кобылка повисает в воздухе на нитях и, лишен­ная опоры, беспомощно вздрагивает телом.

Жадный и трусливый паук осторожно подбирается к кобылке и тихонько вонзает свои ядоносные крючья в кончик ноги. Последний раз шевельнулись усики, протянулись ноги — кобылка мертва. Про­жорливый паук тащит добычу в темное логово, чтобы там в тиши насладиться пищей.

Ненасытен каракурт. Высохшие панцири трупиков кобылок, жуков-чернотелок, мокриц и многих дру­гих насекомых развешаны по стенкам его логова, валяются на земле под тенетами, выдавая жилище черного разбойника.

Но и у каракурта есть враги. Еще в давние времена жители Средней Азии хорошо знали черную осу, которая уничтожает каракурта. Эту осу они на­зывали камбазом.

Знали эту осу и в Италии, где также распростра­нен каракурт, и называли ее в народе мухой свя­того Иоанна.

Как бы повидать камбаза, познакомиться с ним, узнать его образ жизни? Ведь о нем, по существу, ничего точно не известно, и никто еще не описал его как следует.

Под палящим солнцем пройдено много километ­ров, пересмотрено множество логовищ каракурта. Но настойчивые поиски безрезультатны. Почему-то черная оса стала редкой; о ее былой славе мест­ное население забыло и не помнит даже слова «камбаз». А камбаз где-то здесь. И не столь уж редки логова, в которых отсутствуют каракурты, утащенные смелыми охотниками.

На помощь исследователю нередко приходит случай, когда все тайны сразу просто и хорошо рас­крываются. Но так бывает далеко не всегда, и не­редко приходится долго искать и с трудом расши­фровывать нужное по мельчайшим признакам. Так произошло и с камбазом. В первый год поисков камбаз остался неуловимым.

Наступила новая весна. Отзвенела песнями жаво­ронков пустыня. А когда все выгорело, и каракур­ты перебрались в новые жилища, как-то неожидан­но встретился и камбаз: маленький, совершенно черный, он сидел у входа в логово каракурта и энергично чистил ногами свои блестящие черные крылья. Он так тщательно занимался туалетом, буд­то только что закончил какую-то ответственную и тяжелую работу. Подобраться к осе с сачком было невозможно, а едва к ней протянули пинцет, как она вспорхнула, мелькнула черной точкой на свет­лом фоне пустыни и исчезла. Каракурта в логове не оказалось, и свежевыплетенный кокон висел без хозяина.

Сомнений быть не могло. Черная оса была кам­базом, истребившим каракурта. Ведь паук никогда не отлучается из своего жилища.

Осторожно слой за слоем разгребаем почву. Вот вблизи от того места, где сидела оса, среди комоч­ков земли показалась черная спинка каракурта. Па­ук недвижим. Лишь только слегка вздрагивают его ротовые придатки. Он парализован осой. На брюш­ке паука прикреплена маленькая личинка.

Скорее поместить находку в банку с землей! Ли­чинка тут же, на глазах, линяет и, как бы выскаль­зывая из своей старой оболочки, начинает погру­жаться в тело паука.

В теле паука она будет питаться, окуклится к кон­цу лета, перезимует, и оса вылетит из нее точно к тому времени, когда появятся взрослые кара­курты.

Очень хочется посмотреть на охоту этого чудес­ного хищника. Не пойти ли следом за маленькой черной осой?

Оса вся в движении. Заползает во всевозможные щелки, норки. Периодически она вспархивает, и то­гда, напрягая зрение, приходится бежать за нею со всех ног. Оса кого-то явно разыскивает. И поиски ее недолги: тенета ядовитых пауков растянуты чуть ли не через каждые пять-десять метров. Осто­рожно и ловко взбирается оса на тенета. Крупные щетинки на лапках помогают осе свободно бегать по паутинным нитям.

Паук почти не реагирует на это. Легчайшее сотря­сение паутины ничем не напоминает отчаянные движения пытающейся освободиться из тенет добычи. Забравшись в логово чуть выше паука, оса замирает. В темноте логова черная оса неразличима.

Проходит несколько минут. Оса все еще непо­движна. Она будто ожидает подходящего момента, изучает и примеривается к громадной туше хищни­ка, лениво висящего спиной книзу на нескольких протянутых в логове паутинках. Нападение совер­шается внезапно. С молниеносной быстротой бро­сается оса прямо к смертоносным ядовитым крючьям и, не дав пауку опомниться, вонзает ему в рот тонкое, длинное, блестящее черное жало. Еще два-три удара, поражающие мозг паука, и сме­лая охотница, отскочив в сторону, раскачивается на тенетах, отряхивая лапки. Тело каракурта кон­вульсивно вздрагивает. Распростертые ноги паука вяло прижимаются к телу, и каракурт безжизнен­но повисает на паутине.

Оса ощупывает паука усиками, затем скрывается. В ближайшем участке рыхлой земли, в тенистом углублении, она поспешно делает небольшую норку. Во все стороны летят комочки земли, отбрасывае­мые ногами осы. Время от времени, прерывая ра­боту, она подбегает к добыче, как бы желая убе­диться в ее сохранности. В приготовленную норку оса затаскивает паука, изумляя нас не только своей ловкостью, но и изрядной силой. К телу паука оса прикрепляет тут же рожденную личинку, засыпает норку и принимается за чистку своего блестящего черного наряда.

Теперь бы не упустить осу! Но, ловко увернув­шись, она улетает...

И опять осторожное преследование осы. Вот она подлетает к логову каракурта. Обежав со всех сто­рон его жилище, оса останавливается под тенетами и неожиданно быстро-быстро начинает колотить уси­ками по паутинным нитям. Проходит несколько се­кунд. Во входе логова появляется черный паук. Он нехотя шевелит своими длинными ногами, переби­рая паутинные нити и пытаясь определить, откуда происходит сотрясение, и кто попался в тенета.

Как будто угадано направление добычи. Сейчас произойдет нападение. Но что стало с каракуртом? Куда делись стремительность нападения и упорство в битве? Как-то нерешительно, мелко семеня и вздрагивая ногами, толстый паук медленно приближается к осе. Осталось несколько сантиметров... Сейчас паук очнется и брызнет паутинной жидкостью. Но каракурт апатичен и продолжает трусли­во вздрагивать всем телом.

Потом все происходит очень быстро, почти неуло­вимо. Камбаз срывается с места, взлетает над пау­ком и наносит свой молниеносный удар «кинжалом». Безжизненным и вялым мешком повисает на тене­тах каракурт.

Паук побежден. Ловко перебирая ногами паутин­ные нити, оса спешит вниз, чтобы выбрать место для погребения своей добычи.

Два камбаза — два различных способа охоты! Быть может, ос, истребляющих каракуртов, несколь­ко видов, похожих друг на друга, и каждому из них свойственны свои приемы охоты?

Но с камбазами уже больше не удается встре­титься. Погибли и личинки камбазов в банке с па­рализованными пауками — от излишней влаги там все проросло грибками.

Журнал "Юный Натуралист", 1966 год, №7.