Наблюдения

Живая очередь.

 8236

Для меня всегда было неясно, как же ласточки кормят своих птенцов. Ведь птенцы все одинаковые — можно одного накормить два раза, а другого не накормить совсем. Я взял для наблюдения гнездо ласточки под карнизом рядом стоявшей дачи. В гнезде было пять птенцов. Когда к нему прилетали старики, птенцы кричали, раскры­вали свои желтые рты, но получал пищу всегда только один, крайний. Что же, другие голодают? Нет. Однажды я заметил, что как только ласточка накормит крайнего птенца, его место занимает другой, а этого все отталкивают назад — ждать следующей своей очереди. Так все птенцы получают корм по живой очереди, и ни один из них не остается голодным.

Юннат Боря Лапецкий

Вальдшнеп.

В середине марта, когда у нас цветут тополя и болота залиты водой, прилетают вальдшнепы. 26 марта мне ночью пришлось брести через рощу. Темно - хоть глаз выколи, ноги то и дело разъезжаются на скользкой черной земле. Я остановился возле широкого и топкого болотца, чтобы найти переход, и вдруг услышал громкий отрывистый свист «Сип!», повторившийся несколько раз. Выбравшись на поляну, я скова услышал такой же свист. Вслед за этим на светлом фоне неба совсем низко над моей головой медленно проплыла какая-то тень. По форме тени я догадался, что это вальдшнеп. Еще несколько раз я слышал свист и глухое «Юррх!»

12 апреля я бродил по рощице между кустов и старых пней. На деревьях уже были маленькие листочки, а на земле сквозь прошлогод­нюю листву густой щеткой пробивалась трава. Я подошел к болотцу и вспугнул вальдшнепа. Быстро взлетев, он как-то сразу пропал. Сколько я ни шарил в кустах вишняка — никого не нашел.

24 апреля я снова пришел к этим кустам, чтобы выкопать моло­денькую вишенку. Я присел отдохнуть возле огромного старого пня и от нечего делать стал швырять в него комьями земли. Вдруг непода­леку от пня взлетел вальдшнеп. Я догадался, что где-то близко есть гнездо. Я обшарил все кусты и наконец нашел на полусгнившей трухе, в старом гнилом пне, яйцо. Оно было ржаво-желтое, с красноватыми пятнами, без блеска. Тупой конец яйца был почти плоским, с неболь­шой шишечкой на вершине. Я быстро оглядел гнездо и ушел.

Вечером 25 апреля я со всеми предосторожностями подошел к гнезду. Заглянул внутрь пня — яйца нет. Никаких скорлупок, ни других следов, указывающих на то, что здесь был хищник, не оказалось.

Так я и не узнал бы, куда исчезло яйцо, если бы не вылетевший из-под корней старой поваленной вербы вальдшнеп. Я заглянул под корни вербы и увидел два яйца, лежавших на подстилке из корешков и листьев. Одно из яиц было с шишечкой на тупом конце; я думаю, что это то самое яйцо, которое было в пне; самка перенесла яйцо под вербу.

26 апреля я прокрался к гнезду по глубокой канаве, заросшей по краям кустами карагача. Возле самого гнезда была яма. Из ямы я хо­рошо видел самку, сидящую на гнезде, ее большие глаза, серую го­лову и все тело с коричневыми, бурыми и черными пятнами и полосами. Через полчаса самка улетела. В гнезде было уже три яйца.

С 27 апреля самка стала насиживать яйца. Я не видел, чтобы она кормилась днем. Она, наверно, улетала ночью на дорогу. На влажном песке дороги утром я видел много следов лапок и клювов.

15 мая в гнезде появились три птенца, покрытых серовато-корич­невым пухом. Вечером 16 мая птенцы покинули гнездо. 18 мая я на­ткнулся на выводок вальдшнепов. Старый вальдшнеп, взлетев, испу­ганно закричал: «Дак, дак!», и, опустившись за деревьями, все еще продолжал издавать эти крики. Птенцы сразу же бросились в разные стороны и притаились среди листьев, сучьев и комьев земли.

Вальдшнепы кормятся и летают по ночам. Они вылетают на до­роги, поля, огороды, луга, болота, а днем держатся в глухих канавах, заросших карагачами, вербами и ежевикой. Кормятся вальдшнепы личинками всевозможных насекомых, голыми улитками, дождевыми червями. Птенцы с родителями живут дней двадцать пять — тридцать, до тех пор, пока у них вырастут перья и они научатся летать. К осени вальдшнепы становятся жирными, летают хуже и тяжелей. На день они забиваются под бревна, в кусты, пни, прячутся на топких болотах.

Когда поля, сады, рощи покрывает снег белой пеленой, вальд­шнепы трогаются в путь. Они отлетают поодиночке, задерживаясь по рощам, болотам. Так живут вальдшнепы у нас в Средней Азии.

Юннат Алексей Стариков.

В чужом гнезде.

 4828

Однажды знакомый пастух показал мне гнездо белой трясогузки. Он сказал, что рано утром видел пару кукушек, летавших вблизи гнезда. Трясогузка только начала кладку — было начало июня, — в гнезде лежало всего одно яичко. Наверно, кукушка хотела подбросить в гнездо трясогузки свое яйцо.

Я решил выследить ее. На следующий день я пришел на реку, к тому месту, и притаился под кустом липовника, недалеко от гнезда. Я просидел возле гнезда полдня, но кукушка не прилетела. Пришел я и на другой день. В гнезде трясогузки лежало уже три яичка. Я просидел все утро, а кукушки все не было. Я решил, что она вовсе не прилетит к гнезду, и собрался уже уходить. Вдруг я заметил на другой стороне реки серую птицу. Это была кукушка.

Она кружилась низко над землей, потом резко взмывала вверх, перелетала на ту сторону реки, где было гнездо, и снова возвраща­лась на старое место. Потом улетела совсем. Я продолжал сидеть в своей засаде. Прошло минут десять. Кукушка возвратилась, полетала немного и направилась прямо к гнезду. Оттуда с криком вылетела трясогузка и закружилась вокруг куста, под которым было гнездо. Из моей засады не было видно кукушки, но я сосчитал, что она находи­лась там полторы минуты.

На зов трясогузки-самочки прилетел самец. Он тоже тревожно летал под кустом и кричал. В это время кукушка вылетела из гнезда и улетела. Стенки гнезда были сильно помяты.

Самка долго не могла усесться в гнезде, издавала беспокойные крики, садилась на край гнезда и опять с него слетала — наверно, ей мешало яйцо кукушки. Самец вскоре успокоился и улетел.

Через несколько дней я снова побывал у гнезда. Там уже лежало пять трясогузкиных яиц и шестое — кукушкино. Яйцо кукушки было намного больше яиц трясогузки, но по окраске все яйца были одина­ковы: светлосерые с темными крапинками.

Я не мог часто приходить к гнезду, оно было довольно далеко от города. Когда в следующий раз я побывал у гнезда, там сидел один огромный кукушонок, а все его сводные братья валялись мертвыми возле гнезда. Через две с половиной недели кукушонок совсем вырос и вылетел из гнезда. На этом окончились мои наблюдения над гнездом трясогузки.

Юннат Володя Терещенко.

Журнал «Юный Натуралист»

1941 год, №4