Это сравнительно небольшая своими размерами рыба, однако именно она наиболее высоко ценится, да и промысловое значение всё ещё имеет. Если её осетровые родичи в прежние времена обходили её в популярности, то теперь стерлядь можно встретить повсеместно — и в Сибири, и на Европейской части России. К тому же, эта рыба не проходная, а вполне пресноводная, ей для нагула моря не нужны, однако на нерест она мигрирует всегда — в верховья рек, туда, где чистая вода и каменистое дно. Это всё-таки легче сделать, чем преодолевать препятствия на пути из моря по заграждённым рекам севрюге, белуге, осетру. Даже её образ жизни изучен достаточно хорошо по сравнению с её осетровыми родственниками.
Стерлядь от них отличается не только величиной. Нос у неё характерный — длинный и узкий, с бахромчатыми усиками, которые соприкасаются с боковыми щитками. Все осетровые вместо чешуи защищаются такими костными жучками — главный посредине спины, два по бокам и два на брюшке. Между линиями защиты кожа либо открыта, либо тоже покрыта маленькими разноформенными жучками. А стерлядь помимо всего этого сомкнула свои спинные щитки и увенчала каждый острейшим шипом, а на боках защита очень плотная — до семидесяти боковых колючих щитиков.
Окрас стерляди изменяется в зависимости от среды обитания: желтизна спины может быть более или менее тёмной, но чаще всего она тёмно-бурая или сероватая, а брюшко белое с желтизной. Плавники ничем не украшены. Они просто серые. Длинный нос стерляди помогает определить её форму — остроносая она или тупоносая. Например, тверские рыбаки говорят, что остроносые — ходовые, а тупоносые — стоялые потому что первые постоянно меняют места жительства, а вторые живут в одном месте, они и более жёлтые, и более сытые. Пока что учёные не установили этот факт в точности, но есть предположения, что тупоносая стерлядь — это рыбы, не способные к размножению, потому и жиреют на одном месте. Они опираются на сведения, что в замкнутых озёрах, куда не впадают и откуда не вытекают реки, стерлядь водится только тупоносая.
Стерлядь крайне редко вырастает более полуметра в длину и имеет более двух килограммов веса, обычно она миниатюрнее. Но бывали случаи и на Енисее, и на Оби, когда рыбак вылавливал двенадцатикилограммовую стерлядь, а на Волге или на Каме изредка попадаются килограммов на шесть. Самый исключительный случай был только однажды на Иртыше, когда была выловлена полутораметровая сибирская стерлядка весом в тридцать два килограмма. И вообще — сибирская форма стерляди в среднем намного крупнее европейской.
Как и все осетровые, стерлядь в первые годы растёт достаточно быстро, но как только достигает половой зрелости, в длину рост почти прекращается, зато в ширину она растёт уверенно. Однако вес её зависит более всего от времени года. Само собой, до нереста она весит значительно больше, чем после него, затем в течение целого лета стерлядь отъедается снова. Если в водоёме недостаточно корма, даже к осени стерлядь полностью не восстанавливается после нереста, когда она теряет половину и более своего веса.
Самая большая популяция по численности у стерляди в Волге, хотя сравнительно с её собратьями-осетровыми повсюду у неё хорошее распространение, постоянно расширяющееся. В сибирских великих реках и в их притоках тоже стерляди довольно много. Значительно меньше в в реках Кубань и Урал, ещё реже она встречается в Днепре, Днестре, Доне, Дунае, Буге, а в горных Тереке, Рионе и Куре нет стерляди практически совсем. Совсем как исключение наблюдали одиночных стерлядок в морских заливах: Красноводском, Бакинском и Кызыл-Агачском. Но всё равно получается, что у стерляди из осетровых самый большой ареал — большая часть Европейской России, почти вся огромная Сибирь, вплоть до Енисея со всеми его притоками.
Более того — стерлядь перешла из Камы по каналу в Северную Двину, и в бассейне этой реки теперь тоже много этой прекрасной рыбы. Сначала она появилась в конце тридцатых годов в Вычегде, затем в Двине, а потом в Ваге и Сухоне. Особенно много стерляди было в пятидесятых годах прошлого века — повсеместно. Да и теперь в торговле из осетровых она появляется наиболее часто и в гораздо больших количествах. А вот в реки Балтийского моря стерлядь не пошла почему-то, хотя и имела такую возможность: есть же каналы и из Волги, и из Днепра. Видимо, там ей не понравились места для нереста. Изредка встречались много лет назад отдельные особи стерляди в Онежском, Ладожском озёрах, в Волхове, в Неве, в Кронштадтском заливе, в Сяси, но размножаться, как видно, не смогли. Хотя, возможно, стерлядь есть и там, просто её ловить не умеют, да и заметить эту рыбу трудно.
Обитает она на очень глубоких местах — в самых глубоких из имеющихся, держится почти всё время на дне, образ жизни ведёт скрытный, осторожный, в неводы и сети попадается крайне редко. На мелких местах появляется только ночью — подкормиться насекомыми, которых выискивает в прибрежной траве и в углублениях дна. Стерляди необходимы и другие условия, без наличия которых она нереститься не станет. В мелких и медленно текущих речках она только кормится, так же и в озёрах. Вода для нереста должна быть без ила, быстрой, прохладной, чистой и вкусной. Дно для нереста выбирает с крупным песком или галькой, стремнин избегает, поскольку вода может нести не только ил, но и коряги.
Обычно стерлядь стоит около самого дна, а после нереста скатывается вниз по реке и отдыхает где-нибудь на мели, зарываясь в песок — один нос виден. В сети её можно поймать только в очень тёплую погоду, она иногда выходит в верхние слои погреться. Образ жизни у стерляди общественный, одинокая рыба — это всегда случайность и исключение. Таких больших переходов, как другие осетровые, стерлядь не совершает, но кочует практически постоянно с места на место, начиная с самой ранней весны, когда река вскрывает лёд, и до самой поздней осени.
А вот зимой она не кочует. Она стоит неподвижно, выбрав наиболее глубокое (это значит — наиболее тёплое) место, например — яму. И всем коллективом — стройными и тесно сплочёнными рядами в несколько слоёв — они почти без движения пережидают зиму. Без всякой кормёжки. Зимой стерлядь ничего не ест. А потому и рыбаки её поймать не могут. Зиму вся стая проводит обычно в низовьях реки, а весной движется к верховьям. Там она полна жизни, постоянно в движении, и именно тогда чаще всего и попадается рыбаку в сеть или на крючок.
Вверх по реке стая идёт быстро, можно сказать — бегом, поскольку пришла пора приискивать местечко для нереста. Весной вода в реке обычно мутная, и только плавание против течения помогает рыбе нормально и свободно дышать. Даже если вдруг осенью случается половодье, уже нашедшая себе на зиму хорошую яму стерлядь обязательно пускается вверх по течению, хотя нереститься, конечно же, не будет. Просто ей в мутной воде дышать нечем. Идут к верховьям все — и половозрелые рыбы, и не очень. А вот весной — только те, кто готовится стать родителями. И если осетровые из морей идут к нерестилищам чуть не по полгода, то стерлядь в месяц-полтора укладывается.
Косяки стерляди, идущие на нерест, всегда очень велики. Все рыбки как на подбор — одной величины, одного возраста. И чем младше эти рыбы, тем стая многочисленнее. На нижней Волге, например, иногда до десяти тысяч рыб собираются стать родителями одновременно. Идут к верховьям они очень красиво: стройно и друг за другом, прямо как колонны на демонстрации. В верховьях и на средней Волге тоже есть постоянно проживающие там рыбы, но эта стерлядь не так многочисленна, две-три сотни рыб в стае. К тому же, число особей зависит и от того, насколько высока вода в реке.
В большие половодья рыбаков с сетями значительно меньше, рыба благополучно приходит в полном составе на нерест и успевает оставить икру в благоприятном месте. Стерляди очень полезен сильный разлив воды: количество молоди значительно увеличивается, и, если ей удастся выжить до половозрелого возраста, рыба обязательно вернётся к местам своего рождения. Обычно половодье меняет и сами условия нереста. Обычно икру стерляди мечут прямо в русле, а в половодье иногда «промахивается», оставив потомство на заливных лугах. Почему эта умная рыба совершает такую ошибку? Потому что в промоинах и в рытвинах заливных просторов разлившаяся река течёт ещё быстрее, чем в русле, вот стерлядь это и вводит в заблуждение. Однако так бывает далеко не всегда, это более исключение, чем правило.
А обычно главным объектом поисков стерляди являются вовсе не поймы, а донные камни, валуны и щебень, из которых течением образовываются длинные гряды. Это бывает на самых глубоких и чистых местах реки с быстрым её течением. Именно на такие камни прикрепляются икринки, да так крепко, что даже течением их не уносит. Стерлядь понимает, что только здесь икра не будет занесена илом и не погибнет. Такие места обычно очень глубокие — от шести до двадцати метров, мало кто может потревожить гнёзда на такой глубине. Происходит нерест обычно при большой воде — иногда в конце апреля, чаще — до середины мая, длится этот процесс примерно две недели, как говорят рыбаки — от цветения черёмухи до цветения яблони. В Сибири, разумеется, все эти сроки значительно сдвигаются.
Самки стерляди всегда крупнее самцов, длиннее и толще. Нос у самок длиннее и тоньше, слегка задирается вверх, лоб плоский. О самом процессе нереста в дикой природе достоверно рассказать не сможет, наверное, никто. В половодье, в мутной, быстрой, холодной воде любые наблюдения практически невозможны. Наверняка сначала самки мечут икру, а потом самцы оплодотворяют, как происходит у большинства рыб. Единственное, что известно точно: стерлядь выпускает икру не в один приём, а постепенно, с несколькими подходами. Икра, как у всех осетровых, тёмного цвета, продолговатой формы и помельче, чем у осетра, белуги или севрюги. Пишут, что и по количеству икринок меньше, но это не точно. Даже приблизительно количество икринок пока не установлено — все данные сильно разнятся. У зрелых и крупных самок их может быть за сто тысяч. Чем икра темнее, тем она лучше развивается, личинки появляются менее чем через неделю.
Когда появляются мальки, их ждёт слишком много опасностей, а потому они не спешат покидать место, откуда вылупились. Выходят они за кормом только после того, как окрепнут — месяца через два и тогда весь имеющийся корм в донных окрестностях будет съеден. До осени они успевают вырасти сантиметра в четыре, через год — до тринадцати, а на третью весну, готовые к первому нересту стерлядки обычно уже ростом сантиметров в тридцать. Как только нерест благополучно завершается, родители устремляются в пойму из русла — откармливаться. Зимой эта рыба не ест ничего, а потом изнуряющий путь на нерест — сил всегда бывает потеряно очень много.
Истощённая стерлядь отъедается в затонах, в заливных озёрах, у берегов рек и островов, где обычно к этому времени всё пространство кишит мелкими организмами, особенно хорошо идут личинки комаров и мух: в желудке однажды пойманной на пойме стерлядки обнаружили более тридцати пяти тысяч личинок комаров. А в озёрах и на заливных лугах каких только червячков и личинок нет, и не напрасно дан стерлядке такой длинный чувствительный усатый нос — она прекрасно разыскивает и раскапывает с его помощью любую кормушку. Может быть, и икра других рыб тоже приходится стерляди по вкусу. Пишут, что не замечено за стерлядью поедание других рыб, она и не отвлекается для их ловли, ведь вокруг много другой еды. Постепенно и очень медленно, постоянно останавливаясь на «хлебных» местах, стерлядь движется вниз по течению, на прежние места прокорма.
Стерлядей разводят для продажи, кормят интенсивно, а потому они и растут быстро. Обычно используются пруды или озёра, откуда нет выхода на нерест, потому стерлядь эта и не размножается. Разводить её в искусственных условиях трудно, дорого, да и не так нужно, как исчезающим осетровым. Но выращивать для продажи — не сложно и очень выгодно: стерлядь — рыба дорогая и очень полезная, богатая жирными кислотами, помогающими обмену веществ. Даже злокачественные новообразования жирные кислоты предупреждают, уменьшают риск сердечно-сосудистых заболеваний, нормализуют кровообращение и функции головного мозга. Также много в стерляди минералов и витаминов, в ней есть такие составляющие как фтор, никель, цинк, хром. Углеводов в мясе стерляди не содержится, поэтому для диабетиков это очень полезная пища.
Текст: Людмила Гаркавая
