Беглецы
Захватывающие истории о том, как убегали из зоопарка и выживали в огромном городе разные звери, не могут не захватить читателя любого возраста. Здесь П.А. Мантейфель опирается на собственный многолетний опыт работы в Московском зоопарке, и каждый рассказ о животных основан на реальных событиях. Маленькие лисички убежали парой уже при поступлении в зоопарк, пока на них заполнялись документы. Никто не смог их обнаружить всю весну, лето и осень. Лишь с первым снегом они не смогли замести собственные следы полностью. Хотя работники в зоопарке — люди бывалые, но им пришлось очень долго ловить лисят, ни одна из готовых уловок не помогала, такие умные оказались «патрикеевны».
Лисы ели изо всех кормушек у всех зверей, бродили по улицам города, по паркам и полностью освоили бродячую жизнь в мегаполисе. Даже наученные охотничьи фокстерьеры потерпели фиаско в ловле беглянок, поскольку за еду на помойках приходилось встречаться с врагами и помассивнее. И побеждать! Люди всё равно перехитрили подросших красавиц, но далось это им большими усилиями. Ещё интереснее рассказ для детей о животных, так же сбежавших из зоопарка, — зайцах. Как русак убегал от бродячих собак! Это юмористический детектив, наполненный научными сведениями. В городе живёт много диких животных, приспособившихся к новой для них среде. Это не только белки и лисы, постоянно проживающие в парках, но даже горностаи и хорьки.
В зоопарк охотники принесли двух маленьких лисят. Но едва сотрудница успела закончить «прописку» новых жильцов, как пришлось в картотеке сделать отметку о «выбытии» — лисята убежали. Беглецов долго искали, но найти не могли. Миновали лето и осень, наступила зима. И тогда на первом снегу обнаружились два лисьих следа. Они вели во все уголки зоопарка: к лазейкам в сетчатых изгородях, к чужим кормушкам, к воротам; следы исчезали на улице и вновь появлялись в аллеях парка. Все говорило о том, что лисицы каждую ночь бродили по городу, посещая помойки различных дворов, а на рассвете возвращались обратно. За время, прошедшее от побега, звери выросли и стали охотиться не только на крыс, но и на некоторых питомцев зоопарка. Когда замерзли пруды, лисицы задавили утку, а потом прикончили хромую косулю.
Пришлось обратиться в Союз московских охотников с просьбой прислать собак, чтобы те изгнали лисиц из подземного убежища — под одним из крупных зданий парка. В тот же день два фокстерьера, получившие известность в боях с лисицами и барсуками, дрожа от нетерпения, проникли в нору под зданием. Вскоре послышался лай — азартный лай собак, увидевших зверей. Потом лай перешел в вопросительно-неуверенный и, наконец, в панический визг. Через несколько секунд четвероногие чемпионы-охотники опрометью выскочили из-под дома. Оказалось, что лисицы, которые выросли в Москве, за время ночных прогулок привыкли к собакам и закалились в боях с ними на помойках, оспаривая там первенство. При виде фокстерьеров лисицы не только не оробели, но еще и напали на них, приняв непрошенных гостей в своем подземелье «в штыки». Когда собак вторично понукали лезть в нору, они рычали и пытались кусать хозяев. Итак, охота не состоялась. Беглецы и после этого нападали ночью на уток, а те с трудом спасались от хищников на середине пруда в небольшой полынье. Оставалось одно — подкараулить лисиц во время их ночных похождений и застрелить.
Неподвижно стоя в тени деревьев, я увидел при свете луны, как уверенно лисицы вышли на промысел. Позднее они возвратились с добычей: в зубах у одной была крупная крыса. Я не поднял ружья и не выстрелил — уж очень большими, пушистыми, сильными показались мне эти два «беспризорника». Через день на свежем снегу я снова увидел лисьи следы. По ним нетрудно было понять, что звери забрались под пол конюшни, где жили маленькие пони. Забив лазейку, мы подняли половицы и застигли беглецов врасплох. Наконец-то они оказались в клетке!
Наблюдая пойманных лисиц в неволе, мы удивлялись их красоте и ловкости. С поразительной быстротой они вскакивали на сетчатые стены своего помещения, с разбегу проносились вниз головой по потолку и снова спускались по другой стене на пол. Так натренировала зверей вольная жизнь в огромном городе, где на каждом шагу им встречались препятствия и угрожали самые неожиданные опасности.
Несколько живших в парке зайцев также нашли лазейку, через которую каждую ночь выходили из вольеры и только поутру возвращались обратно. Беляк и русак после долгих попыток пролезть сквозь железную сетку нашли наконец такое отверстие, которое было побольше других. С тех пор оба зайца каждую ночь отправлялись к Садово-Кудринской улице, а с рассветом тем же путем приходили в отведенный им загон. Между загонами, и наружной оградой парка они проторили тропинку. Куда путешествовали зайцы — нам проследить не удалось. Обычно следы терялись на улице, где почти никогда не бывало снега. Раз только утром, после пороши, я обнаружил на снегу след, который тянулся до Садовой улицы и там сворачивал на пустырь. В другой раз на выпавшем за ночь снегу можно было прочесть по следам об одном происшествии.
Русак, ушедший с вечера в город, огромными прыжками несся к ограде парка. Его преследовала большая собака. Проскочив через лазейку сетчатой изгороди на территорию зоопарка, заяц сразу же сбавил бег, потом посидел на виду у собаки и лишь затем неторопливым скоком направился к кормушкам в загоне маралов. А по ту сторону изгороди металась собака: лазейка была мала, чтобы этот крупный пес мог попасть на территорию парка.
Путешествия диких четвероногих по улицам и площадям нашей столицы довольно обычны. Если ранним утром пройтись по любому району Москвы, можно иной раз обнаружить на свежевыпавшем снегу следы лисиц, хорьков, горностаев и многих других диких животных. В зоопарк довольно часто звонят по ночам из милиции:
— Мы только что видели на бульваре лисицу. Не от вас ли она сбежала?
Оказывается, в Москве, как и в других городах, «нелегально» живет большое количество мелких пушных зверей. Возможно, что в свое время этих животных поймали за городом и растили в неволе любители природы, а потом зверьки были упущены их воспитателями. Жизнь таких беглецов свидетельствует о том, что многие дикие животные легко приспосабливаются к условиям существования даже в людном и шумном городе. Это лишний раз указывает на большую пластичность организма животных и подтверждает возможность изменения их природы в том направлении, какое нужно человеку.
П.А. Мантейфель, 1937 год
