Ездовые собаки
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
В северных странах, где большую часть года все покрыто снегом, где есть еще огромные, совершенно незаселенные пустыни, где от холода и недостатка корма не может жить лошадь, собака приносит человеку незаменимую пользу, часто оказывается единственным его помощником.
Там, где жители занимаются оленеводством, собаки стерегут стадо оленей; там же, где оленей нет, только одна собака служит человеку. Она сторожит его дом и перевозит его, его семью и его имущество через громадные ледяные пространства, сама находя себе дорогу среди необозримых снежных полей. Не будь в тех краях собак, человек не мог бы здесь и существовать.
Зимой собаки везут человека и тяжести в санях по снегу, летом бегут по берегу реки и тащат вдоль течение реки его лодку; если на пути им преграждает дорогу скала, собаки бросаются в воду, переплывают на другую сторону и тащат лодку с другого берега.
Если вы видали шпица, то вам легко будет составить себе понятие и о ездовой собаке северных стран, такт, как она принадлежит к той же породе, что и шпиц. Ездовая собака не больше дворняжки, с хитрой лисьей мордочкой, стоячими ушами, пушистым лисьим хвостом и очень густой, длинной шерстью, делающейся зимой еще гуще и превращающейся тогда чуть ли не в войлок. Ездовая собака северных стран похожа и на волка и на лисицу.
Нелегко жить ездовой собаке. Там, где нет оленей и ездовая собака единственное домашнее животное человека, она почти всю свою жизнь проводит под ярмом. Если ее хорошо кормить, она делается довольно красива, но житель холодных стран сам живет впроголодь и плохо кормит своих собак. Собакам приходится самим всеми правдами и неправдами добывать себе корм; поэтому ездовые собаки вечно худы и злы.
Я опишу вам, как рыбак с берегов Ледовитого океана собирается отправиться в путь на собаках. За сутки или за двое до отъезда, он ловит собак, и, если это осень, когда собаки жирные, он привязывает их и морит голодом, чтобы очистить желудок и кишки животных, и чтоб на быстром бегу они не задыхались. «Нарту» – собачьи сани, длиною в рост человека, а шириной в длину руки – старательно перед поездкой осматривают и полозья ее поливают водой, чтобы она лучше скользила. Вся нарта не сбита гвоздями, а связана ремнями, что делает ее очень легкой и упругой. Она не расколется даже и тогда, когда очень сильно стукнется о пень, камень или ухаб.
Двенадцать собак легко везут 240–320 килограмм груза и человека в таких санях. Груз крепко привязывают к «нарте», чтобы он не вылетел от толчков и частого опрокидывания «нарты». Затем надевают на собак легкие шлеи из кожи. Шлея состоит из широкого ремня, который идет через грудь; от спалзывания удерживают ее ремнями через спину и подбрюшниками; шлея оканчивается короткими ремешками с боков – совсем как постромки у лошади. За эти постромки привязывают попарно собак к длинному ремню, заменяющему дышло. Вот и готова упряжь. Ямщик становится около саней, вскрикивает на собак и в тот миг, когда сани двинулись, спешит вскочить в сани.
В первый момент собаки мчатся с быстротой ветра, затем успокаиваются и начинают бежать не так быстро, но более ровно. На собаках можно в день проехать до 200 километров, но это для них очень много. Обыкновенно на собаках ездят много тише: не больше 50–60 километров в день, так как быстрая езда их очень сильно изнуряет. Вожжей для управления собаками не употребляют никаких. Собаки поворачивают в ту или другую сторону или бегут прямо, повинуясь голосу хозяина: налево, направо, прямо!
Передовая собака всегда самая умная, она прекрасно понимает эти слова, поворачивает куда нужно, а за ней следуют и остальные собаки. Передовая собака или «нердь» так умна и послушна, что когда ее товарки, почуявши зверя, бросаются в сторону и сворачивают с пути, она обманывает их, лаем давая им понять, что зверь побежал в противоположном направлении; и заставляет их таким образом вернуться на покинутый путь. Задерживают собак «тормозом»; это толстая, окованная железом палка, которую втыкают между полозьями саней в снег. Собаки тащат сани еще некоторое время, наконец, чувствуют сопротивление и останавливаются.
Во время езды ямщик постоянно ногами и руками поддерживает нарту в равновесии. В тундре нет дорог, и на пути постоянно встречаются неровности, рытвины, пни. От такой работы ямщик страшно устает, гораздо больше, чем при езде на лошадях или оленях.
Зато в местностях пустынных, где неизвестно, есть ли мох для оленей или сено для лошадей, собаки незаменимы. Пища для собак та же, что для человека: им дают в день две-три рыбы сушеные или мороженые, сырые или вареные, смотря по возможности. Их не нужно отпускать в степь далеко от себя, их не тронет ни волк, ни медведь, их не нужно стеречь, – наоборот, они сами стерегут спящего хозяина. Ни на лошадях, ни пешком невозможно пробраться по тем местам, по которым возят собаки. Они не только везут сани, но указывают и дорогу; даже во время снежных метелей, когда кругом зги не видать, собаки смело бегут вперед и всегда находят дорогу к ближайшей стоянке. Собаки даже предсказывают приближающуюся метель; когда они начнут копать снег и укладываться в эти ямы, то можно ждать, что скоро будет буря или метель.
Метель, или «пурга», как говорят сибиряки, опасна путешественнику не только на море, но и на земле. Она не позволяет ехать, сбивает с пути животных, ослепляет их и опрокидывает. На тундре или по ровному льду моря пурга гонит нарту вместе с собаками, как осенний лист. Напрасно собаки выбиваются из сил: лапки их скользят по сглаженному ветрами, гладкому, как зеркало, снегу; нарта скользит и все едет не туда, куда надо. Тогда остается одно – остановиться где-нибудь за бугорком и переждать пургу. Сани ставят задом к ветру и укрепляют кольями; под их защитой укладываются собаки, а человек ложится под санями, разостлавши на снегу кожи и завесивши с боков нарту тоже кожами. Так устраивается что-то вроде маленькой палатки. Снег мгновенно заносит ее, заносит и собак, прижавшихся друг к другу, свернувшихся в клубок. Человек спит в снегу и мехах, как в коконе, и собаки греют его... Он ест вяленую или сырую рыбу «строганину», и тем же время от времени кормит собак... Пурга продолжается иногда два, три, четыре дня... Собаки лежат все время тихо, но когда их сильно станет мучить голод, они грызут ремни и даже шубы своих хозяев.
Сто пятьдесят лет тому назад Фердинанд Врангель с научными целями выезжал на собаках зимою в январе месяце в открытый океан, километров за двести от берега. Это были очень трудные и смелые поездки. Море замерзает не везде одинаково ровно: бури много раз взламывают лед, опрокидывают, громоздят льдины одна на другую; на море образуются высокие, крутые и скользкие ледяные горы, которых нельзя объехать, потому что они тянутся иногда на десятки километров, а пробраться через них очень трудно. Приходилось местами топором рубить ступени на льдине. Собаки и люди вместе тащили сани вверх на эти горы, часто скатывались вниз, падали... А кругом стоял морозный пар; холод такой, что дыхание замирает в груди... Не было возможности развести огонь, чтобы согреться, не было ни топлива ни жилища... Кругом мертвая тишина, и только иногда наволнуются под путниками ледяные громады, и пойдет глухой гул: это проснулся спящий подо льдами бездонный океан. Раз ужасная буря раздробила лед; путники не успели отбежать, и сани Врангеля некоторое время неслись на крутящейся огромной льдине среди бушующих волн... Мокрого, чуть живого вытащили верные собаки Врангеля из этой ужасной ледяной мельницы...
