Гиппопотам
Статья Гартвига, 1878 г.
«Бегемот, которого я создал подле тебя, жрет сено, как бык. Кости его, как твердая медь; члены, как железные столбы. Охотно лежит он в тени, спрятавшись в тростниках и тине. Кусты закрывают его своею тенью, прибрежные ивы покрывают его. Смотри, глотает он реку, и она как бы мала для него; кажется, хочет он исчерпать Иордан своею пастью.»
Такую необыкновенно ярко набросанную картину находим мы в книге Иова; гиппопотам стоит перед нами во всей своей силе, мы видим, как он отдыхает в камышах на берегу. Как вяло и сухо после этих блестящих строк покажется более точное описание зверя-исполина, которое я осмеливаюсь предложить. Из слов вдохновенного поэта можно заключить, что в древности гиппопотам купался в Иордане, а теперь этого животного не существует более во всей Азии; и даже в Африке пределы его распространения от преследования и прогресса человека все более и более суживаются. Нет уже более бегемота в Египте, и исчез он из рек Капской колонии, где Левальян в прошлом столетии встречал его довольно часто. Доставляющий довольно дорогие продукты, по своей громадности легко ловимый, для плантаций вредный бегемот предназначен поглотиться волнами все более и более разливающейся цивилизации. Давно бы вымер он в Африке, если бы по рекам и озерам этой страны света плавало столько же кораблей и других судов, сколько их в Европе. Не в глубине лесов, не в песчаных пустынях, по которым мчится бедуин на своем быстроногом верблюде, скрывается гиппопотам. Ему нужна близость воды: только в этой стихии он чувствует себя, как дома; только здесь, отдыхая и купаясь, проводит он большую часть дня. Так как жирное и безобразное тело этого животного имеет почти одинаковый с водою удельный вес, и так как глаза, ноздри и уши бегемота лежат почти на одной линии с теменем, то, едва выставив из воды часть головы, он свободно дышит и легко получает впечатления с помощью трех своих внешних чувств. Так он, без всякого затруднения, сидит по целым часам в поле и отдыхает в тени ив и камышей. В странах, редко посещаемых европейцами, он вовсе не труслив, спокойно ожидает подходящего человека и следует за ним любопытствующим взором, как бы желая спросить: «зачем вступаешь ты в область, испокон века принадлежащую моему племени?»
В более населенных местностях гиппопотам сделался осторожен, боязлив, и при малейшем шорохе скрывается в воде; медленно ходит он по земле, но зато ныряет и плавает, как утка, и потому, как тюлень или морж, ищет убежища в родной ему стихии. Сильно выдающиеся глаза и обнаженная морда гиппопотама напоминают вареную гигантских размеров телячью голову, но, несмотря на эту глупую, по-видимому, наружность, бегемот вовсе не лишен хитрости и смысла. Он не попадает в вырытую для него яму, и какой бы большой обход ему ни нужно было сделать, он все-таки не пойдет там, где может ожидать какой-либо опасности. Память его вообще необыкновенно хороша; хотя бы долго не посещали охотники обитаемой им местности, он по предусмотрительности своей боится прихода своего врага, и сдержанное дыхание его показывает, что ему памятна и миновавшая опасность, и то, что беззаботным храпением он может привлечь неприятеля. Гиппопотам обыкновенно сидит в воде все время, пока сияет солнце, и днем обыкновенно редко выходит на пастбище; ночью же, пользуясь прохладой и безопасностью, он от воды уходит довольно далеко. Андерсон раз встретил в своем лагере бегемота, выставившего громадную голову в нескольких шагах от сторожевого огня. Быстро вскочило на ноги все общество и некоторые до того потерялись, что бросились на огонь и пороняли котлы, в которых варился ужин.
По ночам на Белом Ниле зажигается множество костров; эти огни раскладываются жителями для того, чтобы не допускать бегемотов до засеянных полей, в разрыхленной почве которых эти массивные, неуклюжие животные ногами делают глубокие ямы и тем производят страшные опустошения. С тою же целью раздается во всю ночь крик сторожей.
Гиппопотам безобразием своим может соперничать с носорогом. Голое тело его синевато-бурого цвета покоится на коротких, толстых ногах, ступни которых разделены на четыре копыта. Огромная голова занимает почти треть всего тела, и невольно внушает страх разинутая пасть бегемота. Вообразите себе полость, внутренняя поверхность которой имеет вид массы сырой говядины и вооружена 44 зубами. В каждой челюсти сидят по два страшных бивня. Охотнику не трудно потерять присутствие духа при виде ужасных зубов бросившегося на него с разинутой пастью бегемота.
Имея такое оружие, при исполинской своей силе, гиппопотам мог бы побороться со всяким зверем, но он кроткого и робкого характера, и страшен только, когда раздражен. Гиппопотам никому не делает вреда и только портит плантации, в особенности же рисовые и хлебные поля, которые он опустошает, потому что питается одной только растительной пищею.
Уже несколько лет в зоологических садах Лондона и Парижа содержатся живые гиппопотамы. Пойманные молодыми, они привезены были в Европу через Александрию. Маленький, отнятый прямо от матери гиппопотам был подарен пашей Мехметом-Али саду Редженс-Парка. Во время путешествия, бегемота кормили молоком от двух коров и трех коз, которое от примеси маисовой крупы превращалось в кашицу, и этого едва-едва доставало для удовлетворения благодатного аппетита интересного малютки. Ежедневный корм гиппопотама в Лондоне состоит из сена, зернового хлеба, моркови и капусты; последние два овоща составляют его любимую пищу. При таком содержании африканец чувствует себя очень хорошо.
Мясо и жир гиппопотама очень вкусны, из толстой кожи его делают щиты, непроницаемые ни для стрел, ни для дротиков, но дороже всего ценятся бивни. Искусственные зубы лучше делать из бивней гиппопотама, чем из слоновой кости, потому что первые никогда не желтеют. Жители берегов Теоджи и других рек, вливающихся в озеро Нгами, бьют гиппопотамов острогами с обращенными вверх зубцами. Большой плот из камыша, на котором помещается кроме охотников и челнок, спускается на воду и предоставляется течению, которое несет эту массу тихо, без шума. Еще не видать зверей, они еще далеко, но о присутствии их можно узнать по сильному храпу, хрюканью, плесканью и по особенной зыби на воде. Приближаясь к стаду (обществом живущие бегемоты обыкновенно ходят от 20 до 30 особей), искуснейший и самый бесстрашный из охотников берет острогу, тогда как прочие в это время спускают челнок в воду, на случай удачи. Произведенный этими приготовлениями шум мало-помалу затихает, шепотом передается несколько слов и, наконец, все немеет, все ждет в полной тишине решительной встречи; без остановки, хотя медленно, течение несет плот, с каждым мгновением все яснее слышатся храп и плесканье, но за берегом пока ничего не видно. Еще поворот реки, – и перед глазами являются темные образы, более похожие на черные базальтовые скалы, чем на живые существа, нарушающие спокойствие тихо текущей реки. По временам то один, то другой гиппопотам нырнет в глубь и скоро снова появляется на поверхности. А плот подходит все ближе и ближе. Внимание охотников усиливается все больше и больше; наконец они плывут среди зверей, еще не ожидающих опасности. Один из бегемотов подплывает к самому плоту; – вот наступило время: охотник, держащий острогу, вскакивает, как молния, на ноги, вытягивается во весь рост и во мгновение ока вонзает острие в бок зверя. Раненное чудовище сильно потащило бечеву остроги и нырнуло в воду: но, пускай лопается бечева, пускай ломается древко, острога уж крепко сидит в мясе бегемота, а вместе с ней и неизбежная смерть.
В спущенном на воду челноке перевозят бечеву остроги на берег и закручивают ее около дерева или группы камышей. Пойманного таким образом зверя тотчас притаскивают к берегу или, если бечева натягивается слишком сильно, то осторожно водят на ней бегемота, точно так же, как искусный рыболов водит на тонкой лесе удочки большого лосося и наконец выбрасывает его на берег.
Часто даже бросают бечеву, привязав к концу ее толстый кусок дерева, и преследуют испуганного зверя. Лишь только он появится на поверхности, чтобы вздохнуть, в него вонзаются новые остроги. Длинная кровавая полоса на воде показывает направление, принятое бегемотом. Но все медленнее становится бегство, дыхание все труднее и труднее, и, наконец, бегемот, истощив силы и истекая кровью, которая хлещет из двадцати зияющих ран, в предсмертных судорогах всплывает на поверхность воды.
Нередко, однако ж, случается, что преследуемый зверь, при последних вспышках потухающей жизни, с отчаянными, мужеством бросается на нападающих и разбивает в куски их челнок. Не довольствуясь иногда такой местью он нападает даже на бросившихся вплавь охотников, хватает страшною своею пастью первого попавшегося и пронзает его бивнями насквозь.
Очень оригинальна охота на гиппопотамов особенным снарядом, посредством которого сама собой падает острога. К горизонтальной древесной ветви прикрепляют бечеву, на которой вверху привязывается острога с тяжелыми камнями, а внизу приманка. Лишь только зверь начнет теребить приманку, как острога, падая от тяжести каменьев, глубоко вонзается ему в спину. Бегемот, чувствуя ужасную боль, со страшным ревом, пробуждающим дремлющее эхо, бросается в ближайшее озеро, где вскоре и издыхает.
Комментарии ()