Игра в прятки
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
Лето в разгаре. Жизнь кипит ключом. Поля и луга, рощи и леса, реки и пруды, – все полно жизнью. Вы идете тропинкой, пролегающей среди зеленых, пестреющих цветами лугов и высоких, золотых хлебов; вы знаете, что и луга и хлеба эти так и кишат жизнью, что тысячи всевозможных животных населяют их, хлопочут, суетятся, добывают себе пропитание и выводят детенышей вот тут, подле вас, у самых ваших ног, а между тем многих ли из них удается вам увидеть? Почти что никого! Разве только изредка вспорхнет из-под самых ваших ног испуганная птичка и спешит скорее скрыться...
Опуститесь на землю, всмотритесь попристальнее в траву, – много ли опять-таки удастся вам увидеть живых существ? Больше, конечно, чем прежде, но все же не так уж много по сравнению с тем, сколько прячется их от вас и остается незамеченными. Но как же ухитряются они так хорошо прятаться от вас?
Вы слышите над полем громкое цирканье кобылок, стрекотание кузнечиков, – попробуйте же найти их в траве, вглядитесь получше... Ну, вот вам и удалось поймать одного из этих крикунов... Ах, да какой же он зелененький, совсем под цвет той травы, среди которой проходит вся его жизнь! Не мудрено, что вы не заметили его сразу; вы бы, пожалуй, и вовсе его не заметили, если бы сам он не подскакнул как раз в ту минуту, когда вы на него смотрели, да и опустился прямо вам на платье. А вот и другой кузнечик, – этот уж не такой зеленый, как первый, и брюшко у него желтенькое; но когда он сядет на увядающий, желтеющий стебелек, вы наверное его там не разглядите, до того он сольется с ним цветом. А вот и третий... этот серенький; правда, крылышки у него яркие, красные, но ведь кузнечик распускает их только тогда, когда он стрелой переносится с места на место, а как опустится на стебелек, так тотчас же и прикроет их длинными серыми надкрыльями и станет незаметен; ведь среди густой, перепутавшейся травы много найдется таких же серых поблеклых стебельков.
А вот ползет по траве гусеница; она опять-таки вся зеленая, травяная...
Из-под самой вашей ноги что-то вдруг метнулось в сторону и тяжело шлепнулось на тропинку... Ах, да это лягушка!.. Вы и не заметили было ее, а между тем она давно уже сидела совсем около вас; да и не мудрено, что вы ее не увидали: посмотрите, какая она серая – совсем под цвет земли, к которой она прижалась, когда сидела смирно; она скорее была похожа тогда на комок слежавшейся земли, чем на живое существо.
Присмотритесь теперь внимательнее к ветвям вон тех кустарников на краю луга. Вы наверное найдете на них разных жучков, букашек, гусениц, которые цветом своим удивительно подходят к цвету коры этих кустарников. Посмотрите, – вон у того кустарника кора светло-коричневая, с темными крапинками, а на ней сидят жучки как раз такого же цвета и к тому же еще и с такими же темными крапинками. Ну, не удивительно ли это? И чем больше станете вы присматриваться и наблюдать, тем больше будете вы находить разных животных, которые цветом своим удивительно подходят к тому месту, где они живут и прячутся.
А как вы думаете, зря или не зря они так окрашены? Ну, конечно, не зря: вы посмотрите, как на руку такая окраска животным, особенно же тем, кто послабее, кому особенно трудно оберегать свою жизнь, – недаром и зовется такая окраска покровительственной.
Ранней весной, в один из первых теплых солнечных дней вы наверное увидите во время прогулки бабочку крушинницу; это довольно крупная бабочка с широкими крылышками ярко-желтого цвета, как корка у спелого лимона. На лету, под ярким солнышком, среди серых, еще голых деревьев и прошлогодней побуревшей травы эта яркая бабочка сразу бросается в глаза в то время, когда она носится по воздуху на своих легких крылышках.
Ласково светит солнышко и живит бабочку; весело порхает она туда и сюда. Но вот набежало облачко, чуть похолодало, и бабочка спешит опуститься на траву. Заметим поскорее это место и попробуем найти бабочку. Кажется, это не так трудно: ведь на лету она так резко выделялась из окружающей обстановки; но однако на деле это оказывается не так-то легко: нам еле-еле удается найти эту бабочку. Как же это она так спряталась? Да она вовсе и не пряталась, а сидит себе тут же, у нас на глазах, но до чего она мало заметна сейчас! Рассмотрим ее повнимательнее.
Бабочка сидит со сложенными крылышками, так что теперь видна их нижняя сторона, изнанка. Цвет этой изнанки гораздо бледнее и тусклее верхней стороны крылышек, а потому и не так бросается в глаза, к тому же сложенные и поставленные ребром крылья бабочки занимают гораздо меньше места и удивительно до чего стали похожи на сухой пожелтевший листок; прибавьте к этому то, что бабочка сидит неподвижно, и вы поймете, до чего хорошо она спряталась от нас да и от своих врагов – птиц, – даром что она и не забилась вглубь травы, а сидит себе на самом виду.
Весна идет и идет вперед, и почти с каждым теплым, солнечным днем мы замечаем новых бабочек. Скоро после крушинницы появляется и крапивница – буро-красная бабочка с черными и белыми пятнышками и полосками на крыльях; вы легко можете встретить ее на задворках, где густо разрастается крапива. Несколько позднее ее, в апреле месяце, появляется и очень похожая на нее бабочка «белое с» (ее называют так потому, что на изнанке крыльев у нее есть по маленькому ярко-белому пятнышку в виде буквы с). Она отличается от крапивницы очень угловатыми, сильно вырезанными краями крыльев. Так же, как и крушинница и крапивница, эта бабочка залетает иногда в городские сады, но чаще всего вы можете встретить ее на лесной опушке, где она любит садиться для отдыха на стволы деревьев и на упавшую прошлогоднюю листву.
Присмотритесь получше к этим бабочкам, когда вам удастся их встретить; как и у крушинницы, верхняя сторона их крылышек раскрашена гораздо ярче нижней, и, когда бабочка летит, широко распустив крылышки, она видна издалека. Но посмотрите на изнанку крыльев; все цвета на ней бледны, не ярки; поэтому у крапивницы сложенные крылышки напоминают какую-то потемневшую щепочку. У «белого с» сходство с чем-то неживым еще больше: это не то комок слежавшихся сухих листьев, не то кусочек древесной коры; неправильно спущенные края крыльев, с глубокими выемками кажутся не то обломанными, не то оборванными. Поэтому, когда эта бабочка опустится на кучу сухих листьев, лишь только сложит она свои крылышки, она сделается до того похожа на них, что мгновенно исчезнет из наших глаз, словно сквозь землю провалится.
Я назвал вам этих трех бабочек, которых вы сами можете легко увидеть и наблюдать за тем, как хорошо они прячутся. Но гуляя летом по лесам и лугам и даже в городском саду, вы можете увидеть много других бабочек и наблюдать за тем, как хорошо скрывает их от врагов их покровительственная окраска.
Вы, конечно, знаете, что кроме таких дневных бабочек, как крушинница, крапивница и многие другие, есть еще много других бабочек, которые летают по ночам, а днем сидят неподвижно, прижавшись к стволам деревьев, на старых заборах, на кучах сухой прошлогодней листвы; этих ночных бабочек, неподвижно сидящих при ярком солнечном свете, было бы особенно легко находить и ловить птицам, если бы их не спасала их покровительственная окраска. Попробуйте поискать этих бабочек на стволах деревьев и на старых заборах и рассмотрите их хорошенько.
Вы увидите, что покровительственная окраска у них совсем не там, где у дневных бабочек: ведь эти бабочки сидят во время сна, распустив свои передние крылышки и прикрывая ими задние крылышки и брюшко будто, крышей, так что на виду у них остается верхняя сторона их передних крылышек и передняя часть грудки, и вот эти-то части и окрашены у них покровительственной окраской, тогда как изнанка крыльев у них часто бывает светлее, ярче, а задние крылышки иногда бывают ярко расцвечены красным, голубым и оранжевым цветом; только эти яркие крылышки глубоко запрятаны у сидящей бабочки.
Трудно решить, у которой из ночных бабочек лучше эта покровительственная окраска: вы увидите здесь расцветку и под цвет гладкой и под цвет шероховатой коры, покрытой лишаями, и под цвет бересты и под цвет сухого листа всех оттенков.
Но бабочки могут еще подчас спастись и на своих легких крылышках. Некоторые бабочки могут летать очень быстро; у других полет очень неровный, увертливый, – на такую бабочку очень трудно нацелиться и схватить ее на лету, а вот гусеницы – тем и вовсе было бы трудно спастись, если бы их не спасала окраска; их движения медленны, большинство из них совершенно беззащитны, и среди гусениц вы, пожалуй, еще чаще встретите покровительственную окраску, чем у бабочек, – одни гусеницы зеленые, под цвет листьев и травы, иной раз еще и с косыми полосками наподобие жилок листа, другие темно-бурые, под цвет земли, коры или корней, и при этом заметьте: зеленые гусеницы всегда сидят днем на листьях и на траве, а бурые обыкновенно кормятся по ночам, а день проводят на земле или прижавшись к древесной коре.
Покровительственная окраска есть не только у насекомых, есть она и у зверей, и у птиц, и у лягушек, и у ящериц, и у змей, и у рыб. И суша и земля дают приют миллионам самых разнообразных живых существ, и большинство из них окрашено под цвет тех мест, где они живут – одни из них жители лесов, другие – проводят жизнь среди лугов, полей и степей, третьи – среди пустынных равнин и пустынь, четвертые – в роскошных тропических лесах, пятые – среди льдов и снегов холодных стран, шестые – в глубине вод, – присмотритесь внимательно к их одежде, и вы увидите, как хорошо подходит она к тем местам, где они живут, и как на руку им такой наряд – и тем, кто слаб, кому трудно оберегать свою жизнь, и тем, кто нападает: первым такая окраска помогает получше спрятаться от врага, ну, а тем, кто посильнее, кто питается живой добычей, помогает незаметно к ней подкрадываться...
Такого рода окраску вы можете проследить и сами летом на пауках. Вы знаете, конечно, что пауки кормятся насекомыми, при чем ловят их на разные лады. Одни из них плетут паутины и ловят в них насекомых, но не мало среди них и таких, которые подстерегают добычу из-за угла и нападают на нее; вот среди таких-то пауков вы и можете найти окрашенных под цвет окружающей их обстановки; такая окраска помогает пауку оставаться незамеченным, пока добыча подойдет к нему настолько близко, что он может броситься на нее врасплох и схватить ее. На желтых цветах держится обыкновенно довольно крупный паук – лимонник, светло-желтого цвета; весной, в половине мая, вы можете встретить его на цветах купавки; позднее вы найдете его на цветах одуванчика; цветок желтый и паук желтый, – поди-ка разгляди его тут! Спокойно опускается на цветок мушка, чуть не рядом с пауком, не подозревая опасности, а паук уж тут как тут и схватил добычу!
На старых заборах вы, может быть, встретите и другого паука – бокохода, с странной побежкой бочком. Он серого цвета, плоский и как прижмется к серой потемневшей доске вплотную, так даже и при ярком свете его не заметишь. Конечно, покровительственная окраска нужна паукам не только для того, чтобы нападать, она и их самих спасает: их и самих ведь преследуют птицы и осы.
Хорошо и привольно летом зверям и птицам и всякой другой твари в наших лесах. Хорошо им здесь прятаться в чаще ветвей, покрытых зеленой листвою или густой темно-зеленой хвоей, хорошо и в густой высокой траве, под защитою частых кустов. На ветвях деревьев, среди кустов, среди валежника и опавшей листвы прячутся и гнездятся разные птицы. Большинство из них окрашены под цвет древесных ветвей, коры, земли, сухих листьев. Все они больше серенькие с бурыми и коричневыми расцветками. Вспомните хоть вальдшнепа; он очень пестро окрашен в бурый, серый и черный цвет, но эти пестрины делают его совершенно незаметным среди сухой и полугнилой листвы, среди которой он садится на отдых и устраивает свое гнездо. В те же цвета окрашены и самки тетеревов и глухарей, которые тоже устраивают свои гнезда на земле. Рябчик в своей сероватой, пестренькой одежде еле заметен среди еловых ветвей, поросших серыми лишаями, к которым он прижимается в минуту опасности, да и большинство зверей, живущих в наших лесах, имеют бурую или серую окраску: зайцы, ежи, мыши, – все они спасаются тем, что прижимаются к земле и к корням деревьев. Рыженькая белочка тоже спасается благодаря своей покровительственной окраске: ее красновато-бурая шкурка как раз приходится под цвет красноватой коре елей и сосен, на ветвях которых проходит ее жизнь. Рысь и дикая кошка всегда выбирают себе для отдыха и для засады какое-нибудь старое дерево, густо обросшее серыми лишаями, среди которых делается почти незаметной их пестрая шкурка. Даже медведь не ложится на отдых как попало, а всегда старается держаться таких мест, где кучи валежника и частые кусты сливаются с его бурой шерстью.
У птиц, живущих на болотах, опять-таки оперение сходно по цвету с окружающей их обстановкой. Кто видал, например, бекаса, тот наверное вспомнит, до чего его окраска похожа по цвету и даже по рисунку на увядшие болотные растения, среди которых он держится и гнездится.
Вы знаете уже, что, кроме дневных животных, есть еще много сумеречных и ночных животных, которые весь день сидят, спрятавшись по укромным местам, и только в сумерки или ночью выходят на добычу; таковы, например, летучие мыши, совы, козодои и др. Это все народ с темным, незаметным одеянием; вы поймете, конечно, что такой наряд для них всего удобнее: ведь будь у них одежда светлая или белая, трудно было бы им оставаться незамеченными не только в сумерки, а и в ночной темноте, трудно было бы незаметно и к добыче подкрасться.
Трудно зверям и птицам спасать свою жизнь, а еще труднее им оберегать от опасностей своих малышей, а птицам еще и свои яйца. Поэтому хорошо, что детеныши многих зверей и птенцы большинства птиц, особенно же таких птиц, которые гнездятся на земле, тоже имеют покровительственную окраску, – и как умеют ею пользоваться эти крошки! – Как прижимаются они к земле, чтобы сделаться незаметными, как забиваются под сухие листья, прячутся между корней, сливаясь с ними цветом!..
Чтобы уберечь свои яйца, некоторые породы птиц стараются как можно лучше спрятать свои гнезда в чаше ветвей или в высокой траве, под защитою кустарников, и свивают их так, что яйца прячутся глубоко на дне, почти закрытых со всех сторон гнезд. Другие птицы помещают их в дуплах деревьев, в норках в земле или в расщелинах скал, но многие породы птиц гнездятся прямо на открытых местах и почти ничем не защищают своих гнезд. Как же оберегают они тогда свои яйца? А на помощь им приходит опять-таки чудесная покровительственная окраска.
Вы знаете, конечно, что яйца у разных птиц бывают окрашены по разному, – каких-каких только нет: и белые, и голубые, и желтоватые, и бурые, и гладкие, и покрытые пятнышками, черточками и крапинками. И что же оказывается? Белые и одноцветные яйца откладывают такие птицы, которые гнездятся в хорошо закрытых местах или же делают закрытые гнезда, крапчатые же яйца чаще всего встречаются у тех птиц, которые гнездятся открыто; такие пестрые яйца, сливаясь с окружающими их камнями, сухою травой и прутьями, не так бросаются в глаза и часто остаются незамеченными.
Есть, например, птица лысуха, из породы водяных курочек. Она гнездится в камышах, и подстилкою для гнезда ей служат жесткие листья камыша, часто покрытые пятнами черной ржавчины, и что же? Яйца ее покрыты скорлупой желтовато-серого цвета с черными крапинами и до того сходны по цвету с листьями камыша, что разглядеть их на подстилке гнезда очень трудно, особенно издали.
Другая водяная птица, по имени зуек, гнездится на песчаных морских берегах, и яйца ее совершенно песочного цвета, а у третьей водяной птицы – крачки, или морской ласточки, яйца окрашены под цвет крупной гальки, среди которой она их кладет, почти без всякой подстилки. Много еще можно было бы указать таких примеров, но и этих довольно.
Чем разнообразнее местность, тем разнообразнее и покровительственная окраска животных; наш светлый, лиственный лес, с его разнообразными оттенками и игрою света и теней, с густой травой, пестреющей множеством цветов, богат и разными животными; еще больше разнообразия вносят здесь те животные, которые не имеют покровительственной окраски, а вместо того просто стараются получше прятаться, – таких много держится здесь потому, что есть где прятаться.
Совсем другое дело в песчаных и глинистых степях и пустынях. Вот перед нами раскинулась голая, выжженная солнцем степь, усеянная множеством глинистых кочек и камней... неприглядная картина! Все голо, пусто; кажется, что здесь и жизни-то никакой нет, но однако и здесь ютится свой, совсем особенный мирок животных; есть тут и свои млекопитающие, и птицы, и насекомые, и змеи, и ящерицы, множество ящериц... Только все эти животные мало приметны с виду, потому что шерсть у зверьков и перья у птиц больше глинистого цвета, с слабыми разводками, как раз под цвет глинистых кочек и камней, среди которых проходит их жизнь. Цвет чешуи у ящериц и змей тоже глинисто-серый. Этот тусклый и серый цвет как раз на руку жителям этих мест: на далекое расстояние все открыто, все на виду, ни холмика, ни кустика, за которым можно было бы спрятаться, но прижмется зверек или птица к земле, вытянется и прильнет около кочки змея или ящерица – и не отличить их здесь от кочек и камней, не разглядеть и самому зоркому глазу...
В песчаной африканской пустыне, где на далекое пространство нет ничего, кроме красновато-желтого песку, почти все животные: львы, газели, тушканчики, фенеки, пустынные жаворонки такого же красновато-желтого цвета, такие же там и ящерицы и змеи...
От голых степей и безводных песчаных пустынь перенесемся теперь в знойные леса тропических стран. Какое разнообразие растительности! Какая сочная зелень и как пестры и ярки цветы и плоды, и как ярки и разнообразны животные! Между ветвей деревьев носятся стаи красных, синих, желтых, розовых попугаев и других таких же ярких и пестрых птиц, над цветами кружатся огромные жуки и бабочки; их крылышки сверкают самыми яркими красками; крошечные птички колибри летают над цветами, сверкая своими перышками, как драгоценными камнями; беззаботно перелетают они с цветка на цветок и погружают свои длинные изогнутые клювики в их душистые чашечки. Но как осторожны и боязливы делаются они тогда, когда им приходится покидать цветы! Стрелою несутся они тогда по воздуху, спеша опять спуститься к цветам же. Как вы думаете, почему они стараются держаться около цветов? Да потому, что эти колибри – сами точно живые цветы: сядет такая крошка на цветок, – ее и не разглядишь на нем...
Надо самому видеть эти местности, для того, чтобы понять, каким образом могут среди них скрываться и оставаться незамеченными такие ярко окрашенные звери, как тигры, леопарды, ягуары. Яркое тропическое солнце бросает прямо свои жгучие лучи на лес и придает всему удивительно яркую окраску: и блестящей, изумрудной зелени и ярко-желтому, красноватому песку на склонах, у реки, и огромным цветам, и посохшим желтым и красным листьям; стволы деревьев и переплетающиеся лианы бросают резкие тени, целую причудливую сеть теней на землю, и среди этих ярких цветистых пятен, сменяющихся резкими тенями, незаметно пестрого красавца леопарда, не видно его ни на земле, покрытой желтою листвою, ни на дереве с такой же красно-желтой листвой, на котором он растянулся и, прижавшись к ветке, подстерегает отсюда свою добычу, робких и осторожных антилоп...
Ярки и пестры птицы тропических лесов, но все же среди них больше всего попадается птиц с ярко-зелеными перьями – тут и зеленые попугаи, и зеленые бородастики, и травнички... Когда вы видите в клетке зеленого попугая, его окраска кажется вам слишком яркой, вы удивитесь еще больше, когда узнаете, что существует множество голубей таких же ярко-зеленых: ведь голубь такая беззащитная птица, – как же удается ему спасаться с такой яркой окраской? Но и зеленые голуби, как и зеленые попугаи, жители вечнозеленых тропических лесов, и там их яркий наряд становится совершенно незаметен среди такой же яркой, сочной листвы деревьев.
Если вы посмотрите, что делается в траве этих лесов, то опять-таки увидите здесь множество животных зеленого цвета: среди густой травы ползет зеленая змея, тихо и незаметно подкрадываясь к птичьему гнезду, в котором пищат птенчики; быстро шныряют по земле прыткие зеленые ящерицы, множество зеленых жуков, пауков, кузнечиков копошится, прыгает и скачет здесь взад и вперед... Вы задели нечаянно ветку дерева, и с него свалилась на землю зеленая-презеленая лягушка, свалилась и затерялась в зелени... поди-ка, разыщи ее там!..
Ну, а обитатели моря, помогает ли им покровительственная окраска? Конечно, и тут очень многие породы животных окрашены так, что их очень трудно заметить даже на близком расстоянии. Кто держится среди подводных растений, тот цветом своей чешуи или кожи подходит к цвету этих растений; кто плавает у самого дна морского, среди подводных скал, или копошится в песке, на дне, тот мало чем отличается по цвету от подводных камней и морского дна; кто плавает на большой глубине, у того зачастую тело такое прозрачное, что его почти и разглядеть невозможно; кто привык держаться ближе к поверхности воды, у того цвет кожи или чешуи похож на цвет морской воды. Особенно интересно тут то, что многие животные, плавающие у поверхности воды, сверху окрашены в синеватый цвет, а снизу в белый; благодаря этому, хищные птицы, летающие над морем в поисках добычи, с трудом замечают таких животных в синей воде, а хищные рыбы, подплывающие к добыче снизу, не могут отличить их от морской пены.
Если мы перенесемся теперь к побережью Ледовитого океана, в те холодные края, где целые девять-десять месяцев тянется зима, где на далекое пространство раскидываются одни снежные поля да громоздятся ледяные горы, то мы увидим там множество животных в одежде белого цвета, – как раз под цвет ледяных глыб и необозримых снежных полей, среди которых проходит их жизнь: тут и белые медведи, и белые зайцы, и белые совы, кречеты, куропатки, жаворонки... Белая шкура медведя и белоснежное оперение кречета помогают им незаметно подкрадываться к добыче, а белая шубка зайца, куропатки и жаворонка скрывает их от хищников.
А посмотрите зимою на полярную лисицу, или песца: шерсть у него белая, с синеватым отливом, словно снег или лед, отдельные глыбы которого раскинулись здесь и там по снежным полям. Прижавшись к земле, будто слившись с нею, ползет он и, как снег на голову, появляется среди стайки пеструшек, или куропаток, – плохо придется им, бедняжкам, от этого хищника... Но тут наступает короткое северное лето; снег тает, темнеет; ледяные глыбы покрываются грязью, обнажается глинистая почва... теперь уже белая одежда совсем не с руки песцу, мало в ней проку, и что же? Песец успел вовремя переодеться: его шерсть перелиняла, потемнела, стала какого-то рыжего, грязноватого цвета, – как раз под цвет той обстановки, которая окружает его теперь. Но придет зима, покроется все снова белою пеленою, снова перелиняет тогда и песец, и снова щеголяет в своей белоснежной шубке.
Этой чудесной способностью менять свою одежду сообразно со временем года обладают не только песцы; меняют к зиме свой цвет и куропатки, и северные зверьки горностаи, – меняют окраску и многие наши звери: лисицы, белки и др. только к зиме они делаются не былыми, а серыми, – белеет на зиму и наш заяц беляк.
Трудно живется на свете бедняге-зайцу: кто-кто только не точит на него своих зубов, не преследует и не обижает его! Нет у него ни крепких рогов, ни копыт, чтобы защищать свою жизнь; зубы его не могут кусаться, почти тупы... хорошо еще хоть то, что ноги у него бегают быстро. Заметив приближение врага, заяц тотчас же пускается наутек; иногда, спасаясь от собак, заяц делает быстрый, неожиданный прыжок – «петлю», и пускается бежать в другую сторону, тогда как разгоряченные собаки, не заметив этого, несутся и убегают по прежнему направлению.
Когда же заяц увидит, что опасность миновала, он ложится отдыхать. Но как же спрятаться ему теперь так, чтобы его никто не увидел? Выкопать такую глубокую ямку, в которой он мог бы весь спрятаться, он не может, бегать по полю, пока не найдет для себя подходящего укромного местечка – тоже не может: он устал, а лапки его плохо приспособлены для рытья. Под первым попавшимся кустиком сухой полыни на меже вырывает он своими длинными задними ногами неглубокую ямку, в которую только до половины прячется его тело, прижимается к земле... и словно надевает на себя шапку-невидимку; он скрылся, исчез из глаз, цвет его серой шкурки до того хорошо слился с цветом земли, на которой он прижался, с цветом сухой полыни, что его не разглядит здесь и самый зоркий глаз... Спи же спокойно, зайка! Твои чуткие ушки расслышат приближение врага гораздо раньше, чем он подойдет к тебе настолько, чтобы разглядеть тебя здесь!..
Но вот подходит зима; скоро завоют метели, и земля покроется снежной пеленою; плохо тогда пришлось бы нашему зайчишке: ведь его серая шкурка резко выделялась бы тогда на белом снегу, и вот заяц начинает линять: его серая шерсть начинает вылезать клочьями, а на место ее вырастает белая... Наступит зима, посыплется снег, покроются поля снежными пушистыми коврами, – глядь, а наш зайчик уже щеголяет в новой беленькой шубке, – поди-ка, разгляди его тогда волк или лисица, как растянется он на снегу!
Надо еще сказать, что такие зайцы-беляки живут только там, где снег выпадает глубоко, и держатся ближе к лесу, где снег не сдувает и все вокруг покрыто снежною пеленою; в полях же, где снег часто сдувает, живет другой заяц – русак, который на зиму не белеет, а становится только посветлее; когда он лежит зимою посреди поля, он удивительно похож по окраске на кочку земли, запорошенную снегом. В пустынях же, где снега совсем не бывает, живут зайцы под цвет песка и не светлеющие на зиму.
Меняется покровительственная окраска и у гусениц некоторых бабочек, только не по времени года, конечно, а по возрасту: смолоду гусеница зеленая, под цвет листьев, на которых она сидит и ест их круглые сутки; пока она маленькая, ее и не приметишь в зелени; но вот гусеница растет, толстеет; теперь уж ее нельзя было бы не заметить, несмотря и на зеленый цвет, и наша гусеница становится бурой; весь день держится она теперь на земле, прижимаясь к ней, сливаясь с нею цветом, а ночью вползает на листья и ест их до утра.
Хорошо тому, кто может менять свою одежду, смотря по времени года, или по возрасту, но еще лучше тому, кто может изменять цвет своей окраски в любую минуту, смотря по тому, где он сидит. Есть ведь на свете и такие счастливцы.
Слыхали ли вы что-нибудь о хамелеоне? В жарких странах, которые лежат вокруг Средиземного моря, в таких местах, где есть высокая растительность: кустарники, деревья, – водится небольшая ящерица-хамелеон. С виду хамелеон этот удивительно уродлив; тело его точно сдавлено с боков, на спине идет хребет, на затылке точно каска какая надета, – но устроено это тело очень мудро. Всю жизнь хамелеон держится на кустарнике, и тело его удивительно как приспособлено для такой жизни: лапы цепкие, хвост длинный, мускулистый и может на конце закручиваться; уцепится хамелеон за ветви кустарника лапками, будто клещами, обовьется вокруг ветки хвостом и сидит неподвижно, как будто прирос он к дереву, целый день сидит, разве только чуть подвинется вверх или вниз, высматривает мух своими зоркими глазами и ловит их длинным-предлинным клейким языком, который бьет без промаха.
Ловко ловит добычу хамелеон и бывает сыт, но у самого у него множество врагов: мелкие зверьки, хищные птицы, аисты и змеи готовы полакомиться им, беззащитным и неподвижным. Как же спасается от них хамелеон? не может быть, чтобы он был совершенно беззащитен?
Кожа у хамелеона мягкая, морщинистая, у него нет такой чешуи, какая покрывает тело у других ящериц. Если хамелеону угрожает какая-нибудь опасность, он начинает надуваться и шипеть, кожа его растягивается, и он становится похож на шар и страшным... но самое интересное у хамелеона это то, что он может менять окраску.
Живет хамелеон на кустах, среди зелени, и цвет его кожи бывает зеленоватым, под цвет листьев, но этого мало: утром и в полдень цвет зелени изменяется: утром зелень светлая, ровная, а в полдень освещенные места так и блещут яркостью краски, а в неосвещенных лежат густые тени, так же изменяется и цвет зелени у хамелеона; утром кожа его имеет ровный желтоватый цвет, в полдень же на ней выступают темно-красные пятна, – совсем как тени на листве, а по бокам появляются две светлые полосы.
Мало того, если хамелеон сидит на сухой, побуревшей ветке, то и сам он делается бурым и становится похож на какой-то нарост на этой ветке.
Есть и в море такая рыба – камбала и такое мягкотелое огромное животное – осьминог, или спрут.
Камбала – рыба хищная, да не охотница она гоняться сама за добычей: плохо приспособлено для этого ее широкое, плоское тело, вот и ловит она ее хитростью: растянется на дне морском, и тотчас же цвет ее изменяется сообразно с цветом этого дна: на светлом песчаном дне становится она светлее, на темном, зеленоватом иле и сама делается зеленоватою; как растянется камбала на дне, да прильнет к нему своим плоским телом, так ни за что не разглядеть ее там ее добыче – мелкой рыбешке.
Точно так же ловит добычу и осьминог: заляжет посреди камней, и сейчас же цвет его изменится под цвет этих камней, будто сольется он с ними в одно, да и поджидает, когда добыча сама подплывет к нему, протягивает тогда осьминог одну из своих длинных лап-щупалец и схватывает ее.
Много мы говорили о том, как хорошо умеют разные животные прятаться и делаться незаметными для своих врагов, но чем объяснить то, что некоторые из наших насекомых так ярки, так бросаются в глаза всем и каждому, и как будто даже нисколько не стараются при этом скрываться от своих врагов, а так вот и попадаются на глаза всем и каждому? Почему это?
Кто присматривался к гусеницам, тот знает, что многие из них очень красивы с виду: их шкурка бывает очень ярко окрашена и расцвечена такими же яркими полосками, пятнышками и бородавками; также нарядны и блестящи и многие жуки. Почему же они не боятся птиц? А потому, что птицы, а также и разные насекомоядные зверьки и насекомые не трогают их, так как знают, что мясо их отвратительно на вкус, горько, едко, или же издает скверный запах. Стоило птице или зверьку хоть раз в жизни попробовать такую гусеницу, или жука, чтобы потом узнавать их по яркому цвету и никогда уже больше не трогать их.
Один ученый, Бельт, увидел раз в Америке множество маленьких лягушек, которые поразили его своей яркой окраской: их голая кожица была окрашена в яркий синий и красный цвет. И вот что было ему удивительно: эти лягушки преспокойно разгуливали себе по открытой лужайке, где паслись гуси и утки, и по-видимому нисколько их не боялись. «Что за чудеса!» подумал Бельт и стал наблюдать.
Вот, видит он, одна молодая утка схватила такую лягушку в рот, да как тотчас же и отшвырнет ее прочь! Тогда Бельт понял, что лягушки эти, по всей вероятности, очень нехороши на вкус, оттого-то и не боялись они гусей и уток, оттого-то и не старались спрятаться от них, а, наоборот, старались как будто сделаться как можно заметнее: «глядите, мол, не троньте меня как-нибудь невзначай, а не то самим же плохо будет!..»
Есть и у нас такая маленькая лягушка – жерлянка, правда, темная сверху, но с ярко-оранжевым брюшком; ее кожа выделяет такую едкую слизь, что даже прожорливые утки не трогают жерлянку. А узнают они ее сразу по ее яркому брюшку.
Так вот вам и еще одно средство для защиты животных: дурной вкус мяса и вместе с ним яркая предостерегающая окраска. Мы привыкли думать, что окраска животных дана им так себе, без всякой цели, разве только для того, чтобы радовать наш глаз; но в природе ничто не делается так себе: все имеет свою цель, свой смысл, все идет на пользу кому-либо из больших или малых детей жизни.
