Лесные музыканты
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
В несмолкаемом концерте, которым оглашены лес и поле, первое место принадлежит, конечно, пернатым певцам. Особенно много поют они весной; летом же, когда их маленькое потомство все настоятельнее и больше требует пищи, песням уделяется уже меньше времени. Но чем меньше в грандиозном концерте природы остается места для певцов, тем сильнее выступают в нем на первый план музыканты, – всякого рода насекомые; тысячи и десятки тысяч их наполняют простор полей и лесов всевозможными звуками, и не только днем – как птицы, – но и ночью. В этом оркестре насекомых первое место скрипачей принадлежит, конечно, кузнечику.
Пройдем на лесную полянку в солнечный день. Вы забираетесь в траву и тихо сидите. Не проходит нескольких минут, как вы уже можете где-нибудь возле себя или на себе наблюдать скрипача-кузнечика; он прыгнул, остановился и теперь медленно взбирается по отлогому стебельку, проворно двигая своими щупальцами. Вот он остановился на мгновение, и во все стороны понеслись острые и далеко слышные звуки. Можно ясно видеть, как быстро двигает кузнечик при этом своими длинными задними ножками вверх и вниз, и как в такт с этим движением раздается и его музыка.
Подробнее познакомиться с музыкальным механизмом кузнечика можно однако только при помощи тщательного микроскопического исследования. Тогда можно видеть, что на бедре каждой из задних ножек насекомого имеется особая крепкая жилка, играющая роль смычка, усеянного симметрично расставленными тончайшими рубчиками. Каждый из этих неутомимых смычков при своем движении зацепляет за надкрылья насекомого, производящие при этом особыq характерный, несколько скрипящий звук; таким образом способ извлечение звука здесь действительно напоминает скрипку. Кузнечик имеет только то преимущество перед человеком, что может одновременно играть на двух инструментах сразу, да и быстрота, с которою он двигает своими смычками, недоступна человеку. Чем жарче погода, тем более высокие тона извлекает из своего инструмента кузнечик.
Таким же образом производят звуки и почти все остальные насекомые, принадлежащие к тому же семейству, кроме саранчи. Страшный шум, слышный при полете несметных полчищ саранчи, происходит от иной причины – от одновременного шуршания сотен тысяч крыльев и жадных челюстей этих прожорливых насекомых.
Несколько иначе устроен музыкальный аппарат сверчка. На жилке переднего крыла у него есть от 130–140 тончайших поперечно идущих зубчиков, которыми он трет о жилку верхнего крыла другой стороны. Таким образом сверчок может играть на каждом из своих инструментов только поочередно.
На юге и в тропических странах первое место в концерте природы принадлежит цикаде. Древние греки, как известно, держали у себя цикад в клетках, – так нравилась им эта музыка; то же делают и современные китайцы. Цикаду однако нельзя уже отнести к числу «скрипачей». Ее музыкальный аппарат скорее похож на литавры. На грудке у нее есть небольшая круглая впадинка, затянутая вроде литавр нежной кожицей, которая приводится в колебание посредством особого мускула и таким образом издает звук.
Кроме литавристов в оркестре насекомых, есть и свои барабанщики. Например, точильщик, которого зовут также часовщиком. Немцы зовут его «часами смерти». Многие слыхали тиканье точильщика, но редко кому удается увидеть этого небольшого жучка, производящего свою потаенную, кропотливую работу внутри старых деревянных стен, мебели и т. п. Суеверные люди даже боятся часовщика, считая его невинное тиканье за предвестника несчастья, даже смерти. Древесный червь, пробуравливающий своими круглыми ходами дерево, – личинка этого жучка. Свое тиканье (барабанный бой) точильщик производит, крепко ухватившись всеми шестью ножками за дерево, и ритмически ударяя в него головой с сильными челюстями. Подобные же сигналы подает и опасный для деревьев короед, или древоточец.
Рядом с барабанщиками среди жуков есть также и скрипачи; но инструменты их настолько нежны и тонки, что наше ухо большею частью вовсе не в состоянии воспринимать их звуки. Известнейший из таких жуков – великолепный золотисто-зеленый мускусный усач, называемый также скрипуном. Движения его головы и грудки сопровождаются тихо стрекочущим музыкальным тоном. Тон этот происходит от трения острого края грудки о маленькую, продолговатую пластинку, которая находится как раз у основания роговых надкрылий. Почти все усачи (дровосеки, скрипуны) обладают музыкальным аппаратом; мы можем ясно наблюдать страшно быстрые движение этого аппарата, которые, конечно, вызывают соответствующие колебания воздуха; колебания эти производят тоны, которые прекрасно улавливаются другими усачами и служат им как средство сообщения, но эти тоны так тонки, так высоки, что человеческий слух редко может уловить их.
Кроме жуков, кузнечиков и сверчков, какая масса других насекомых принимает еще участие в громком летнем концерте природы! Сколько мест занято в этом оркестре шмелями, пчелами, осами, шершнями, комарами! Все эти музыканты производят звук посредством быстрого движение крыльев. У мух и комаров позади крыльев находятся еще особые маленькие придатки (жужжала), приходящие в движение вместе с крыльями и усиливающие тон. У шмелей и пчел в образовании звука принимают участие еще грудные трахеи (дыхательные трубочки), выходные концы которых закрыты перепонкой, приходящей в движение при выдыхании и издающей звук. Не надо забывать, что насекомые дышат не ртом; их дыхательный аппарат состоит из целой сети дыхательных трубок, раскинутых почти по всему телу и сообщающихся с наружным воздухом через посредство дыхательных отверстий, прикрытых особою перепонкой. Сеть эту можно уподобить человеческим легким, каждое из дыхательных отверстий – гортани, перепонку – голосовым связкам. Понятно поэтому, что в то время как тон маленького комара слаб, тон большого шмеля гораздо сильнее.
Каково же назначение всех этих звуков и тонов? Да такое же, как и у птиц, которые посредством пения призывают самок, развлекают их и вообще подают весть друг другу. Как часто замечаешь, как какой-нибудь кузнечик, слыша по соседству музыку другого кузнечика, еще с большим старанием и увлечением отдается своему искусству... И как часто те звуки, которые кажутся нам ничего не выражающими, говорят, может быть, о радостях и страданиях, о любви и ненависти, понятных только другим подобным же созданиям, другим кузнечикам, сверчкам и жукам!
Комментарии ()