Об одной особенности насекомых
Это великолепный рассказ о чутье насекомых, где главная тема сопровождается милыми подробностями, характеризующими данный временной отрезок (начало тридцатых годов прошлого века). Начинается повествование с первомайской демонстрации, где нарядные люди радовались празднику труда. В небе пролетали аэропланы, а людской поток выходил из берегов улиц, заполняя дворы, тротуары, подъезды. П.А. Мантейфель тоже наблюдал за полётами первых стальных птиц и вдруг заметил маленькую точку, падающую с неба прямо к нему на лацкан пиджака. Это был шмель, из дальнего далека почуявший запах цветков ландыша, который красовался в петлице. Юные биологи, сопровождавшие своего учителя, немедленно забросали его вопросами о механизмах такого чутья у насекомых.
И профессор рассказал о редкой ночной бабочке, которую однажды вырастил из куколки. Она не имела крыльев, как все самки данного вида. Хранил Пётр Александрович это сокровище в мешочке из марли, поскольку боялся потерять её. И удивился, когда увидел, что целая вереница редчайших лесных жителей — крылатых самцов бабочки этого вида направляются к висящему марлевому домику его питомицы. А до ближайшего леса гораздо более километра! Они бились о марлю и всячески старались проникнуть внутрь мешочка.
Вот такое у насекомых чутьё! Также рассказал он и о мухах, которые кружатся над навозными кучами. А если положить на землю кусочек испортившегося мяса золотистые жужжащие мухи немедленно его облепят, хотя только что здесь ни одного насекомого не наблюдалось. Они летят даже из соседних кварталов! А оводы чуют северных оленей за двадцать километров и летят за ними, чтобы докучать бедным животным. Почему же так происходит? Такие у насекомых усики, оказывается. Изумительная чувствительность нервных клеток! Когда эти усики заклеивали парафином, насекомое не находило еду, даже если находилось совсем рядом.
Солнечным утром Первого мая я вместе с другими вышел на улицу. Она давно уже была запружена мощным потоком праздничной демонстрации. Людской поток выходил из берегов, затопляя тротуары, дворы и подъезды. Наша колонна остановилась. В вышине ревели моторы аэропланов. Стальные птицы стремительными шеренгами проносились над нами, а по земле скользили их быстрые тени. Глядя на небо, я увидел черную точку. С большой высоты она приближалась прямо ко мне. Оказалось, что это был шмель. Он без промаха прицепился к веточке ландыша, которую мне воткнули в петлицу.
Рядом со мной стояла группа юных биологов. Их поразило, что шмель с большой высоты «почуял» запах маленькой веточки ландыша — такой незначительной по своему аромату среди тысячи запахов, подымавшихся от нагретого солнцем асфальта. Меня засыпали вопросами о чутье насекомых. Отвечая юным своим друзьям, я припомнил другие примеры.
В студенческие годы я вывел из куколки редкую ночную бабочку. У самцов этого вида хорошо развиты рыжеватые с белыми пятнышками крылья и густые гребенчатые усики; у самки же усики бывают тонкими, нитевидными, а сама бабочка не имеет крыльев. Выведя ее из куколки, я сохранил свою пленницу в марлевом мешочке: такие бабочки встречаются редко и только в лесу. Вечером я повесил мешочек на террасу. Каково же было мое удивление, когда к нему через поле направилась целая вереница самцов этих бабочек; они летели из леса, отстоявшего свыше километра от моего жилища! Бабочки приближались по прямой линии против ветра и бились о марлю, стараясь проникнуть к самке. Кого не поразит такое «чутье», которое дало возможность самцам обнаружить присутствие маленькой пленницы на расстоянии почти полутора километров!
Все мы привыкли видеть мух, тучами кружащихся над отбросами, но редко кто задумывался над тем, как эти мухи отыскивают добычу. Попробуйте выбросить за окно кусок испортившегося мяса — стая больших золотистых мух вскоре облепит его, как будто только того не ждала. Между тем многие мухи прилетают даже за несколько кварталов.
Более чем за двадцать километров находят северных оленей их постоянные мучители — кожные и носовые оводы. Нам приходилось также видеть, как издалека прилетали жуки-могильщики к птице, убитой каких-нибудь десять — пятнадцать минут назад. Казалось бы, разложение еще не начиналось, а «мясные мухи» и жуки-могильщики уже стремились к трупу птицы. Если в пустыне пройдет караван и на песке остается верблюжий навоз, к нему сейчас же неизвестно откуда прилетят огромные жуки — «священные» навозники.
Эта поразительная способность насекомых объясняется чрезвычайной чувствительностью нервных клеток. которые расположены открыто в бокаловидных углублениях — ямках усиков. У самцов бабочек, некоторых жуков и других насекомых усики бывают гребенчатыми. Такое строение этого органа во много раз увеличивает его чувствующую поверхность. Ветер доносит до насекомых запахи (да и одни ли еще запахи?) иногда за десятки километров. И если внимательней присмотреться, то можно увидеть, как узкой лентой летят насекомые против ветерка, преодолевая в поисках самки или пищи огромные расстояния.
Летом 1936 года юный биолог зоопарка Горшков поймал на куче навоза тридцать сине-зеленых мух. Обсыпав их мукой, он выпускал с разных дистанций па пять мух: они находили навоз даже на расстоянии семисот метров. Горшков легко узнавал этих мух по белому порошку, приставшему к их телу между щетинок. Опыты показали, что те насекомые, усики которых были покрыты тонким слоем парафина, совершенно теряли способность находить даже сильно пахнущую добычу.
П.А. Мантейфель, 1937 год
