Тайны пампасов

Фантастическая история о доказательстве теории Дарвина на примере исследований фауны Южной Америки. Здесь П.Ю. Шмидт рассказывает о том, как изменяющиеся условия окружающей среды (в том числе климатические) заставляли приспосабливаться животный мир. Пампасы Патагонии дали человечеству немало ответов на самые сложные из вопросов, касающихся происхождения видов. Именно здесь были найдены доисторические предшественники измельчавших к настоящему времени ленивца, ламы, броненосца. Автор ведёт читателя по стыкам наук: палеонтология соприкасается с зоологией, история напрямую связана с географией. Повествование украшено историческими справками, свидетельствами людей, имевших отношение к драгоценным находкам натуралистов. Далёкий от естественных наук читатель с удивлением узнает, что создатель «Фауста» Вольфганг Гёте был не только писателем, поэтом и художником, но и признанным во всём мире исследователем-натуралистом. В начале двадцатого века его называли предшественником Дарвина. Именно мнение Гёте помогло пролить свет на некоторые неожиданные находки древней фауны Южной Америки.

Странное впечатление произвел на первых переселенцев животный мир Южной Америки! Все как будто прежние, знакомые формы, а вместе с тем — нечто совершенно чуждое, новое! Притом все сравнительно мелкие, миниатюрные животные. Вместо гиганта слона — маленький тапир, вместо льва и тигра — гораздо меньших размеров пума, вместо кабана — низкорослый пекари, вместо верблюда — лама; затем мелкие, похожие на белок, обезьянки-игрунки, своеобразные мелкие сум­чатые... Вся южноамериканская фауна — как будто измельчавшая и сильно изменившаяся фауна Старого Света, или, скорее, будто почему-то обедневший, заху­далый отпрыск той ранее богатой фауны, которая дала в свое время начало и европейско-азиатскому животному миру...

Ленивец ай-ай.

Вскоре после открытия Южной Америки нашлось в ее девственных лесах живое существо совершенно новое, невиданное в Старом Свете и поразившее своим строением ученых. Это был ленивец ай-ай или тихоход, — действительно, странное, можно сказать, фантастическое животное, совершенно исключительно приспособившееся к обитанию в лесах.

Представьте себе существо, которое всю жизнь висит вниз головой на своих четырех конечностях, вооруженных огромными, изогнутыми когтями, — они захватывают ветви деревьев, как клещи. Ленивец спит в таком положении весь день и только под вечер просыпается и отправляется за пищей — опять-таки по ветвям, вися вниз головой. На землю он спускается лишь в самых исключительных случаях и обычно даже не отыскивает ручьев и речек, чтобы утолить жажду, так как довольствуется сочной листвой. Шеро­ховатая, длинная шерсть этого лесного жителя, благодаря влажной атмосфере тропического леса, обрастает особыми водорослями и лишаями, что делает животное зеленоватым и совершенно незаметным для глаза среди зелени деревьев. Если бы у нас водились такие диковинные твари, они, положительно, оправды­вали бы народные поверья о леших, тем более, что ночью их жалобное, заунывное «ай-ай» нередко пу­гает путников.

Мегатерий. Прародитель-гигант.

Внутреннее строение ленивцев представляет со­бой целый ряд замечательнейших приспособлений к своеобразному висячему существованию и немало интересовало ученых. Интерес этот еще более воз­рос, когда в 1789 году в южноамериканских пампасах, в окрестностях Буэнос-Айреса, был отрыт почти полный скелет какого-то замечательного животного 4 метра длиной и более двух метров вышиной, — иначе говоря чудовища, значительно превосходившего размерами быка!

Жорж Кювье, знаменитый французский натура­лист, основатель сравнительной анатомии и палеонто­логии, исследовал скелет этого загадочного животного и признал его ближайшим родственником ленивца. Он дал чудовищу название американского мегатерия (Megaterium americanum). Строение черепа, позвон­ков, передних конечностей, вооруженных гигантскими когтями, неуклюжие и короткие задние конечности — все это не оставляло никаких сомнений в близком род­стве мегатерия с ленивцем. Но, спрашивается, каков же должен был быть лес, на ветвях которого обитал этот гигант? Никакие современные веллингтонии эвкалипты и баобабы не могли бы выдержать тяжесть такого громадного животного.

Более подробное исследование показало, впрочем, что мегатерий, и на самом деле, при всем своем сход­стве с ленивцем, вел совершенно иной образ жизни. Он ходил по земле и только опирался на стволы де­ревьев своими передними конечностями и обламывал ветви. При своей огромной силе и при массивности тела, он, конечно, мог бы легко вывернуть и любое дерево с корнем!

Кювье полагал, что мегатерии водились в весьма давние эпохи, отделенные от нашего времени пери­одами грандиозных катастроф. По его воззрениям, развитие жизни на земле шло не непрерывным ходом, а скачками. От времени до времени наступали пери­оды в жизни земли, когда из-за всемирных потопов, землетрясений, извержений вулканов погибал без остатков весь животный и растительный мир. В следующий период он возникал совершенно заново, уже в несколько измененных формах. Появлялись новые животные и растения, совсем не родственные прежним, и они развивались, достигая полного расцвета, вплоть до новых гибельных катастроф.

В силу этой предвзятой теории, совершенно не подтвердившейся всеми дальнейшими геологическими открытиями, Кювье, хотя и доказал, что по строению скелета мегатерий чрезвычайно сходен с современным ленивцем, но отнюдь не считал этих двух животных родственными между собой.

Совершенно иные мысли, гораздо более близкие к нашим современным представлениям, высказал по по­воду мегатерия Вольфганг Гете, когда познакомился с этим ископаемым чудовищем по опубликованным в 20-х годах прошлого столетия рисункам. Гете был не только великим поэтом и художником, но и ве­ликим натуралистом и во многих отношениях являлся предтечей Дарвина.

Сравнивая гиганта ленивца с его ныне живущим собратом, Гете высказался за существование вековеч­ной и непрерывной смены форм на земле. По его мнению, никакая катастрофа не отделяет современного малорослого тихохода от вымершего великана. Просто, по мере того, как менялись окружающие условия при­роды, великан мельчал и превращался в карлика.

Интересно, что и в выработке воззрений Дарвина на совершающееся в природе развитие органического мира и его причины, по-видимому, сыграли некоторую роль таинственные, исчезнувшие обитатели пампасов.

Удивительные находки в пампасах.

Во время своего кругосветного путешествия на «Бигле» Дарвин довольно долгое время провел в Южной Америке, в области пампасов. Он сам своими глазами видел и исследовал в пампасах скопления костей все­возможных ископаемых чудовищ, располагающихся не­глубоко под землей, в поверхностных слоях. Здесь находились, кроме мегатериев, остатки гигантской ламы, превышавшей размерами верблюда, и щиты-панцири великанов броненосцев, величиной с носорога, тогда как современные броненосцы, скатывающиеся в шар при опасности, величиной не более кошки. Там же попадались и клыки мастодонтов, и, что особенно удивительно, зубы лошади!

 Было с полной достоверностью установлено исто­рически, что, когда испанцы завоевали Америку, они не нашли там лошадей. Испанские всадники наводили панический ужас на туземцев, никогда не видевших такого способа передвижения! Между тем ископаемые остатки показали, что и лошади, или вернее их бли­жайшие предки, жили раньше в пампасах и по какой-то причине вымерли, как вымерли и гиганты-ленивцы, ламы, слоны и броненосцы...

Все условия нахождения костей исключали всякую мысль о катастрофе, погубившей этот древний живот­ный мир пампасов. Дарвин находил ископаемые остатки совсем близко к поверхности, едва прикрытые нане­сенной ветрами почвой. Вся обстановка жизни с того времени мало изменилась, и ясно было, что вымершие животные вели сходный образ жизни с современными обитателями. Невольно напрашивалась мысль, что здесь должно было происходить не внезапное превращение одних видов в другие, а постепенное изменение их, быть может, под влиянием изменения внешних условий...

С такими мыслями оставил Дарвин пампасы, и эти мысли положили начало его исканиям способов и причин изменения животных и растений, путей развития и превращения видов, или как мы теперь говорим — путей эволюции.

Дарвин и его теория естественного отбора.

Упорные искания в течение многих лет жизни привели его к установлению теории происхождения видов путем естественного отбора, — теории, совершившей такой переворот в науке, какой можно сравнить, разве лишь, с предполагавши­мися «катастрофами» Кювье.

Между тем наука все подробнее знакомилась с вымершими обитателями пампасов. Палеонтологи со­брали постепенно огромные коллекции мегатериев и их родичей, и вскоре обнаружилось, что мы имеем здесь перед собой целую обширную фауну ископаемых чудовищ, значительно различающихся строением. Им дали название грипотерия, милодона и др. Интерес к этим вымершим гигантам еще более возрос, когда было обнаружено, что они жили вовсе не в такие отдаленные эпохи, как полагал Кювье, а, напро­тив, являются даже одними из самых недавних оби­тателей пампасов, — быть может, даже современниками человека!

И на самом деле, не раз случалось находить кости человека в тех же самых слоях, в которых по­коились части скелета мегатериев. На костях иско­паемых гигантов замечались следы искусственных надрезов, сделанных, несомненно, руками человека, а также и следы огня, Один из ископаемых ленивцев был найден, по-видимому, завязшим в болоте — его ноги торчали в почве, а ребра и хребет были покрыты слоем золы и обожжены. Очевидно, первобытные охот­ники, найдя животное в беспомощном состоянии, раз­ложили огонь и поджарили его тушу.

Такие находки сопровождались смутными слухами о том, что и в настоящее время в пампасах обитают какие-то неизвестные чудовища. Индейцы рассказы­вали, что в недавние времена они встречали живот­ное, величиной с буйвола, покрытое длинной густой шерстью и снабженное огромными когтями. Оно ле­жало обыкновенно весь день в пещере и выходило оттуда только ночью. Животное это было неуязвимо для ружейных пуль, точно под кожей его находился панцирь.

Иногда о таких же встречах повествовали и евро­пейцы. Так, Рамон Листа, бывший губернатор Санта-Круца, пишет, что видел собственными глазами на охоте в Патагонии огромное животное, покрытое рыжей шерстью и напоминающее ящера. Ружейные пули не пробивали его брони, хотя шерсть загоралась от вы­стрела. В конце концов животное убежало от охот­ников.

Под влиянием таких рассказов составилось пред­ставление о возможности и сейчас встретить еще жи­выми загадочных вымерших обитателей пампасов. Было даже снаряжено несколько экспедиций, специ­ально для отыскания «живых ископаемых», — но все они кончились полным разочарованием.

И вдруг, в 1895 г. сделана была находка, прибли­зившая мечту к действительности!

Грипотерий.

На самой оконечности Южной Америки, по за­падному берегу Патагонии имеется пролив, носящий название Ультима Эсперанца («последняя надежда»). На берегу его находилась ферма некоего Эбергарда, бывшего капитана судна. Недалеко от своего дома Эбергард открыл однажды длинную и узкую пещеру, представлявшую собой расселину в скале, и в этой пещере нашел шкуру какого-то огромного животного, величиной крупнее буйвола. Не придав особого зна­чения этой находке, Эбергард вытащил все же шкуру и повесил ее около своего дома на шестах.

Шкура эта, покры­тая густой рыжей шерстью, была тверда, как камень из-за множества мелких твердых косточек, находив­шихся в ней и образовавших нечто в роде панциря. Она привлекала к себе внимание всех слу­чайных посетителей Эбергарда, и каждый отрезал себе кусочек на память, так что года через два от нее уже не много осталось. Только тогда один из ку­сочков попал случайно в руки знающему натуралисту и вызвал к себе чрезвычайный интерес.

Шкура была исследована и было с точностью установлено, что она принадлежала одному из родичей мегатерия — грипотерию, ростом с вола. Косточки, содержавшиеся в шкуре, уже и ранее встречались с остатками грипотерия в ископаемом состоянии.

Сперва Норденшильд, затем геолог Гауталь ис­следовали также и пещеру и открыли там массу инте­ресного. В песке, закрывавшем ее вход, были найдены кости ламы, оленя и страусов, т. е. существ, водящихся в окрестностях и в настоящее время. В заднем же конце пещеры оказались слои мусора с таким коли­чеством окаменелого помета грипотерия, что чувство­вался даже сильный запах ленивца. В этих слоях и была найдена Эбергардом шкура, и там же Гауталь нашел еще несколько кусков шкуры, множество костей этого гигантского животного, череп его, и зубы. Кроме того, в них оказались кости крупного грызуна, скелет огромного хищника кошачьей породы и остатки лошади, жившей, как это было открыто еще Дарвином, одновременно с мегатерием.

Мало того, вместе с остатками всех этих ныне вымерших животных были найдены и явные следы пребывания человека в пещере: слой золы и челове­ческие кости. На костях грипотерия замечались по­резы, на черепе его — поранения, сделанные каменными орудиями. Кусок кожи, найденный Гауталем, был, очевидно, отрезан каменным ножом!

На основании всех этих находок, Гауталь выска­зал смелую гипотезу, что грипотерий не только жил одновременно с первобытным человеком в пещере, но и служил ему даже домашним животным! Гауталь и описал грипотерия под названием Grypotherium domesticum (т. е. «домашний»)!

В таком фантастическом предположении нет, впрочем, никакой надобности. Гораздо естественнее допустить, что просто охотники убили грипотерия в его пещере, позавтракали им и временно расположились в его жилище, которое нашли для себя удобным. Возможно даже, что в пещере несколько раз сменялись хозяева, — в ней поселялись то люди, то грипотерии, то хищники, вытеснявшие тех и других...

Как бы то ни было, тайна шкуры грипотерия была разгадана! Чудовища эти, действительно, жили в не­давние времена вместе с человеком и даже служили ему добычей. Поэтому, быть может, совсем не фанта­зировали индейцы, рассказывая о своих охотах на огромного зверя, лежавшего днем в пещере; не сочи­нил свое приключение и губернатор Санта-Круца. В его рассказе поражает совпадение — рыжий цвет шкуры и ее неуязвимость, обусловленная, очевидно, панцирем из кожных косточек.

И удивительно ли будет, если в этом отдален­ном и все еще мало исследованном уголке земного шара отыщется где-нибудь, наконец и на самом деле живое чудовище, свидетельствующее всем своим существом о превратностях судеб всего живого на земле?..

Шмидт П.Ю 1924 г.