Пеструшки
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
На дальнем Севере, в тундрах, водятся целыми стаями очень маленькие зверьки, похожие на маленькую крысу, только с широкой тупой мордочкой, с маленькими круглыми ушами и коротким хвостиком. Этих зверьков назвали пеструшками за их желтоватый мех, испещренный более темными бурыми пятнами. Называют еще этих зверков леммингами и медведками.
Водятся пеструшки по всему крайнему Северу, больше же всего их в Скандинавии, у нас в России и в Гренландии; в тундрах Архангельской губернии их множество; особенно много разводится их в такие года, когда после снежной зимы наступает теплая весна; а если после хорошей весны и лето стоить теплое, тогда пеструшек в тундрах тьма тьмущая. Тогда в течение трех летних месяцев все высоты и низменности тундры просто кишмя кишат пеструшками; в какую сторону ни повернешься, – всюду мелькают пред глазами их пушистые спинки; пеструшки снуют здесь и там, быстро исчезая и опять появляясь на новых местах; они перебегают все тропинки и дорожки, снуют под ногами, выглядывают, ворча и скаля зубы, из-под всех камней и кустов, из всех щелей и ямок.
Пеструшки селятся по холмам и болотам, выбирая среди болот места посуше; здесь они выкапывают себе среди камней или во мху маленькие норки, устраивают в них гнезда из мха и былинок и живут в них по 8–4 вместе.
Днем и ночью суетятся пеструшки, все бегают взад и вперед по холмам и между холмов, отыскивая себе пищу; они бегают очень проворно; умеют очень ловко выбирать на бегу сухие места даже в болоте и искусно переходят через любые топи; воды они очень не любят и если попадут случайно в воду, то жалобно запищат и спешат поскорее выбраться на сухое место.
Вообще пеструшки часто кричат и своим криком сами выдают себя. Иногда они совершенно безопасно сидят в своих норах, и человек прошел бы мимо, даже не заметив их; но пеструшки, как только завидят человека, принимаются громко кричать и этим выдают себя; они встречают громким писком и ворчаньем всякого, кто подойдет к их владениям, словно хотят испугать его и прогнать своим писком.
Если подойти к ним, когда они бегают, то они сейчас же скрываются в свои бесчисленные норки и уж ни за что не выйдут оттуда, пока враг не отойдет от нор; чтобы с ними ни делали, они даже не пытаются бежать, а только упорно будут стараться удержаться в норе. Если же подойти к пеструшкам в то время, когда они сидят в своих норках, они смело выскакивают оттуда, пищат, ворчат, становятся на задние лапки, закинув голову назад, сердито смотрят своими маленькими глазками и иногда даже набрасываются на того, кто их потревожит, и впиваются в его ноги так крепко своими острыми зубами, что едва можно их стряхнуть.
Питаются пеструшки разными растениями, какие только можно найти в их бедной родине: травами и почками кустарников, лишаями, березовыми сережками, разными кореньями; их зубы работают неутомимо, поедая все растительное, что только можно там найти; в тех местах, где водятся пеструшки, нет возделанных полей, и потому они по большей части не причиняют вреда, как делают это наши грызуны: суслики, хомяки, полевые мыши и другие; в дома они не заходят, и если когда и встретишь пеструшку на дворе, то это значит, что она просто заблудилась; но иногда бывает, что пеструшки забираются в картофельные поля, прокапывают себе там длинные ходы и роют норы между самыми корнями, чтобы всегда иметь запас еды под рукою; тогда эти маленькие зверьки приносят человеку большой вред.
Пеструшки не засыпают на зиму и не делают себе запасов; они умеют мастерски отыскивать и выкапывать из-под снега мох, коренья и низкие кустарники.
Зимою они устраивают себе в снегу из разгрызенной травы большие гнезда с толстыми стенками; от этих гнезд во все стороны они прокладывают в снегу длинные ходы, чтобы удобнее было шнырять туда и сюда за кормом; но пеструшки могут отлично бегать и по глубокому снегу, и зимою часто можно видеть, как эти зверьки сидят здесь и там по снежным холмам.
Но как ни неприхотливы пеструшки на еду, а и им иногда приходится голодать. Если зима была снежная, а весна и лето стояли теплые, пеструшек разводится такое множество, что пищи на всех не хватает. Пеструшки объедают вокруг своих нор все лишаи, объедают почки со всех кустов, до которых только могут достать, поедают всю жиденькую травку, плохо растущую на их холодной родине, и вот приходит беда неминуемая: есть совсем нечего. Надо бежать, чтобы спастись от голода, отыскивать себе новое место для жизни.
Бедные зверьки мечутся по тундре туда и сюда, отыскивая еду. Мало-помалу, отыскивая себе пищу, они уходят все дальше и дальше от своих норок; сначала они собираются в небольшие стайки, но стайки эти все соединяются одна с другой, и их передвижение становится все более и более похожим на бегство или переселение. Общая беда соединяет их всех вместе. К бегущим пеструшкам присоединяются на пути все новые и новые пеструшки, их стая все растет и растет, превращается в огромную волну, и тогда ничто уже не может остановить их движения. Они бегут все прямо, куда глаза глядят, бегут рядами, и ряды эти так плотны, что кажется, что головы задних пеструшек упираются в хвосты передних. Лапки этих маленьких зверков протаптывают во мху глубокие дороги, которые заметны издали.
Пеструшки с жадностью набрасываются и выедают всю траву и коренья, какие только попадаются им на пути; иная местность в несколько часов превращается в пустыню. Пеструшки поедают все, что можно. Чем больше растет толпа переселяющихся пеструшек, тем сильнее чувствуется голод, потому что попадающихся лишаев и травы хватает на еду только передним пеструшкам, задним же ничего не достается; и вот пеструшки начинают перегонять друг друга; последние стараются стать первыми, чтобы добыть что-нибудь и на свою долю. Голод одолевает их все больше. Останавливаться или возвращаться назад уже нельзя: сзади все съедено, нет ни одной травинки, ни одного не объеденного кустика; земля черна, как после прохода саранчи. И голодные, холодные стаи пеструшек бегут все вперед и вперед, все скорее и скорее, бегут из всех сил, останавливаясь лишь по ночам, да еще для того, чтобы хоть немного утолить свой голод. Говорят; что дорогою у них родятся детеныши, и тогда матери сажают одного из них к себе на спину, а другого берут в рот, и так и бегут с ними.
Бегут пеструшки, а над ними летит целая стая хищных птиц, радуясь легкой поживе. Совы, сарычи, вороны нападают на них то и дело, ловят пеструшек и поедают их; волки и лисицы гонятся за ними по пятам; нападает на них росомаха; преследуют и обижают куницы, хорьки, горностаи; но пеструшки не обращают теперь внимание ни на птиц, ни на зверей, следующих за ними; всеми ими овладел теперь ужас, более сильный, чем страх перед хищными зверями и птицами; они как будто понимают, что единственное их спасение заключается в бегстве, и бегут все дальше и дальше. Если им встретится человек, они не сворачивают с дороги, а стараются проскочить у него между ногами; с сильными и хищными птицами они пускаются в драку; если им попадается на пути стог сена, они не обойдут его, а прогрызут в нем себе проход, они обегают только большие камни и затем снова продолжают бежать все прямо перед собою. Они переплывают пруды, озера, и если встретится им на воде лодка или корабль, они взбираются на него и бросаются с другой стороны в воду. Их не пугают и большие шумные реки; они бросаются в них, и многие из них тонут, не справившись с течением; вся река покрывается их мертвыми телами, но и это не останавливает остальных пеструшек, и они продолжают бежать все дальше и дальше.
Но куда же бегут пеструшки и когда кончится их бегство? Этого никто не знает и даже они сами; у всех у них одно желание: убежать как можно дальше от тех мест, где застал их голод. Пока стая их велика и пищи на всех не хватает, их бегство не прекращается. Но день ото дня огромная стая пеструшек редеет. Каждый день тысячи и десятки тысяч пеструшек погибают в когтях и зубах хищных птиц и зверей; еще больше погибает их при переправах через реки и болота: от голода и лишений среди них начинаются болезни, и бедные беглецы умирают от них сотнями. Но чем меньше становится пеструшек, тем медленнее становится их движение; теперь уже корма на всех хватает, и им не надо обгонять друг друга для того, чтобы захватить себе еды. Их осталось так мало, что голод уже не грозит им. Страх их мало-помалу проходит, и переселение постепенно останавливается.
Из громадной стаи пеструшек немногие остались живы; все слабые и хилые погибли, выжили только те, что были покрепче и выносливее. Северные жители рассказывают, что после таких переселений пеструшек по нескольку лет вовсе не бывает видно; они становятся редкостью. Но проходят года, и пеструшки опять размножаются; от тех немногих пеструшек, которые уцелели от переселения, нарождаются новые миллионы пеструшек, пока не наступит новая лихая година и не начнется опять переселение.
