Полевой сверчок
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
В жаркий летний полдень я прилег отдохнуть на траву, около хлебного поля. Я все утро бродил по полям, и солнце совсем разморило меня. Небольшой куст, под которым я прилег, давал немного тени; кругом было так тихо, только кузнечики да сверчки старательно наигрывали в траве свою однообразную песенку...
Голубые васильки и золотые колосья кивали мне своими головками, точно хотели убаюкать меня своим тихим шелестом; в полудремоте прислушивался я к жужжанию мух, пчел и жучков и гуденью шмелей, перелетавших с цветка на цветок, как вдруг под самым моим ухом раздалось звонкое стрекотание; я поднял голову, всмотрелся и увидал всего в нескольких шагах от себя, в траве и самого музыканта; это был полевой сверчок; он сидел у входа в свою норку и старательно пиликал... Полевой сверчок у нас в России не водится, но тот, кто живал в южных европейских странах; на юге Франции, в Швейцарии, мог хорошо познакомиться с ним.
Полевой сверчок очень похож на своего родственника кузнечика, только поменьше его ростом и поплотнее, ноги у него не такие длинные, и он больше бегает, чем скачет, а черноватые надкрылья такие короткие, что не прикрывают собою длинных нижних крыльев.
Многие из насекомых устраивают прекрасные дома для своих будущих детей: одни устраивают их в цветах, другие в плодах, третьи в стеблях, четвертые выкапывают в земле уютные, спокойные норки или прокладывают их в древесине, пятые сооружают для своих детей удивительные постройки, – чего-чего тут только нет! Тут и прехорошенькие кошельки из бумажной ткани, и корзиночки из листьев и цветочных лепестков, и башенки из мастики, и чудные замки, построенные из одних воздушных пузырьков... Некоторые личинки насекомых тоже устраивают себе домики: одни из этих домиков служат им для защиты, как, например, у личинки ручейника, другие, как, например, личинки жука-скакуна и муравьиного льва, делают себе жилища-засады, чтобы подстерегать из них и ловить добычу; но во взрослом состоянии ни одно насекомое, кроме сверчка, не устраивает для себя настоящего, постоянного жилища, где оно могло бы спокойно спать и отдыхать, прятаться от ветра и непогоды и переживать зиму. Одни прячутся в дурную погоду куда ни попало – в первое попавшееся углубление: в ямку, трещину, под камень, под листья, пользуясь этим временным убежищем без всякого труда со своей стороны и покидая его тотчас же, как минет нужда в нем, без всякого сожаления. Только один полевой сверчок строит, не жалея трудов, для себя постоянное жилище, в котором он поселяется с тем, чтобы никогда уже не перебираться из него – ни во время весенней благодати, ни в суровое зимнее время...
Кто во время своих прогулок по лугам но останавливался перед хижиной полевого сверчка! Как бы осторожны ни были ваши шаги, он уже услышал их и, резким движением, попятившись назад, опустился в глубину своего домика. Когда вы подойдете к нему, порог его уже пуст, и все кругом погружено в молчание...
Полевой сверчок всегда выбирает для своего домика хорошее местечко, где-нибудь на зеленом пригорке, со всех сторон освещенном солнцем, и откуда дождевая вода скатывалась бы вниз, не застаиваясь. Старательно роется он в рыхлой земле, пока не прокопает себе наклонный ход не толще и не длиннее пальца взрослого человека. Вход в норку всегда должен быть закрыт высокой травой, и поэтому когда полевой сверчок выходит наружу пощипать свежей травки, он никогда не притронется к тому пучку, который торчит перед входом в его норку, служа ей навесом и скрывая ее от любопытных глаз. Порог у входа в домик бывает всегда отделан особенно тщательно: старательно вычищен и выскребен. Здесь, на этом пороге, полевой сверчок любит больше всего проводить время, греясь на солнышке и пиликая на своей скрипочке.
В глубине узкого хода помещается расширенная комнатка для отдыха с гладко выглаженными стенками. Вот вам и все жилище полевого сверчка, – как видите, в общем очень простое, но очень чистое, сухое и здоровое.
Оставим однако домик полевого сверчка и посмотрим, как живет он сам. Жизнь его очень проста: если день хорош и солнышко светит ярко, он почти весь день проводит на пороге своей норки, греется на солнце и стрекочет; попрыгает немного по зеленой траве, пощиплет свежей зелени, попьет росы и опять возвращается к своей норке, снова сидит на пороге и стрекочет. Далеко от своего жилища полевой сверчок никогда не отходит, чтобы успеть тотчас же юркнуть в норку, лишь только он увидит ящерицу, птицу, человека или еще что-нибудь страшное для себя.
Когда же настанут холодные, ненастные дни, полевой сверчок спрячется в свою норку, забьется в комнатку на самом конце хода и терпеливо дожидается здесь, когда, наконец, кончится ненастье, дождь пройдет и выглянет солнышко, когда ему снова можно будет выбраться на порог своего домика и снова затянуть свою песенку. Внутри же своего жилища полевой сверчок никогда но стрекочет.
Посмотрим же теперь, как он стрекочет. Вы знаете уже, как стрекочет зеленый кузнечик, и потому можете догадаться, что и полевой сверчок стрекочет приблизительно таким же образом; устройство его надкрыльев очень похоже на устройство надкрыльев кузнечика: тот же здесь зубчатый смычок на верхнем надкрылье и те же дрожащие пленки на нижнем. Разница только в том, что у полевого сверчка не левое, а правое надкрылье лежит сверху, он не левша, как зеленый кузнечик, а играет правым надкрыльем по левому. К тому же шипиков на правом надкрылье у него очень много, до 150 штук, а звучащих перепонок на левом надкрылье целых 4, и потому звук, который получается, когда полевой сверчок трет правым надкрыльем-смычком по левому, звук получается куда сильнее и громче, чем стрекотание зеленого кузнечика; тогда как зеленого кузнечика вы слышите всего за несколько шагов, стрекотание полевого сверчка раздается на далекое расстояние. Звук, который он издает своими надкрыльями, полон, звучен и продолжается долго; когда же сверчок кончает петь, он медленно складывает свои надкрылья, отчего звук ослабляется, и его песенка заканчивается тихо и нежно...
Эта музыка доставляет, по-видимому, большое удовольствие самому сверчку: он готов наигрывать ее весь день, с раннего утра и до поздней ночи. Он начинает распевать ее ранней весной, лишь только солнышко начнет как следует пригревать землю; сначала он поет ее только для своего собственного удовольствия, а потом начинает петь и для своих соседок: этим стрекотанием самец полевого сверчка приманивает к себе самок. Самки их слышат, так же как и самки зеленых кузнечиков, – голенями передних ножек.
Но вот наступает июнь месяц, а вместе с ним у самок полевых сверчков начинается и забота о детях. В первых числах июня они приступают к кладке яиц. Медленно движется по земле самка полевого сверчка, то и дело останавливаясь и втыкая в землю свой длинный яйцеклад, постоит на месте, потом вытащит яйцеклад, загладит немного отверстие в земле, в которое она опустила яичко, и переползет дальше.
Яички полевого сверчка желтые, как солома и длинненькие, как палочки с закругленными кончиками. Каждое яичко положено отдельно, стоймя в рыхлую землю, на глубине двух сантиметров от поверхности. Это яичко представляет из себя маленькое чудо механики: вместо того, чтобы лопаться как попало от толчков или под резцами новорожденного сверчка, скорлупка его открывается сама собою на одном конце яичка, по заранее намеченной линии, в виде круглой крышечки.
Приблизительно на 15-й день после кладки две большие, круглые, рыжевато-черные глазные точки показываются на верхнем кончике яичка; немного выше этих точек, на самом конце яичка вырисовывается тонкий круглый ободочек – место, по которому яичко должно открыться. Скоро сквозь оболочку яичка начинают просвечивать и членики зародыша сверчка. Наконец, кончик яичка под толчками заключенного сверчка отстает, приподнимается и отскакивает в сторону, и из яичка выходит молодой сверчок – точь-в-точь так, как игрушечный чертенок, выскакивающий из коробочки.
Впрочем, я сказал не совсем точно: из яичка показывается сначала не сверчок, а какое-то странное, крошечное создание, которое трудно и рассмотреть из-под тонкой пелены, его покрывающей. Эта пелена лопается у самого выхода из яичка, и только тогда на свет появляется новорожденный сверчок, совсем еще бледный, почти белый, и начинает с усилием выкарабкиваться из-под земли, которая окружает его со всех сторон. Старательно работает он своими челюстями, разметает и отгребает ножками рыхлую землю, карабкается вверх – и вот он на поверхности земли такой слабый, маленький – но больше блохи. Солнышко ласково встречает его, греет и припекает своими лучами, и в 24 часа наша малютка-сверчок окрашивается в цвет черного дерева и делается хорошеньким негритенком. Только белый поясок, окаймляющий его грудь, остается ему на память от его первоначальной бледности.
Очень проворный и деятельный, наш маленький сверчок ощупывает поверхность земли своими длинными усиками, семенит ножками и большими прыжками скачет по зеленой траве, чего он не сможет уже делать впоследствии, когда он вырастет и отяжелеет.
В августе, в рыхлом наносе листьев, под которым летнее солнце не совсем еще сожгло лужок, я нахожу молодого, уже подросшего сверчка, без всякого признака белого пояска – этого лифчика его раннего детства. Он еще не обзавелся своим домиком и должен довольствоваться приютом под сухим листом или под каким-нибудь камнем. Так продолжает он бродяжничать, пока не наступят холода...
Только поздно осенью, с приближением холодов молодые сверчки берутся за работу и начинают рыть себе норки. Сверчок никогда не роет норку прямо на открытом месте, а всегда устраивается под навесом увядшего листа или еще под каким-нибудь прикрытием. Старательно роется маленький землекоп в земле передними лапками, будто клещами отделяет камешек за камешком своими челюстями, утаптывает землю задними ножками, усаженными двойным рядом колючек, скребет и метет, отбрасывая вырытую землю назад из отверстия норы; эту землю он рассыпает потом по склону пригорка, на котором он роет свою норку.
Сначала работа идет довольно быстро, но потом наш сверчок начинает заметно уставать: видно, что эта работа не легко ему дается; все чаще и чаще появляется он наружу из отверстия своей норки, пятясь задом и отметая землю, останавливается на пороге, повертывает головку и отдыхает, тихо шевеля усиками.
Но вот самая необходимая работа сделана: выкопана норка в 5 сантиметров глубиною, а этого совершенно пока достаточно для маленького полевого сверчка. Остальная работа будет производиться исподволь, с большими передышками. Полевой сверчок будет делать ее на досуге, когда ему придется безвыходно сидеть в своей норке, работая каждый день понемногу, расширяя и углубляя свой ход по мере того, как тело его будет расти, а холод снаружи усиливаться. Даже зимою в теплую погоду, когда солнце светит у входа в жилище сверчка, его можно увидеть вытаскивающим наружу вырытую землю – признак поправок и новой работы сверчка. Он будет чинить, исправлять и улучшать свое жилище до самой своей смерти.
Проходит зима, кончается и апрель месяц, и наш сверчок снова выползет на порог из своей норки, чтобы встретить весеннее солнце радостной песней. Сначала пение это слышится изредка и отдельными голосами, но скоро оно сливается в громкий радостный хор, в котором каждый бугорок, каждый пригорок шлет свой радостный привет и зерну, распускающему молодые ростки, и первой пробившейся из земли травке, и зеленой листве, и ласковому весеннему солнцу.
