В единении – сила
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
Весело скачут обезьяны в густой чаще ветвей родного леса, играют, возятся между собою, весело кричат и летают стаями попугаи, весело заливаются на тысячи ладов птицы, весело порхают над цветами бабочки, носятся с гудением жуки, весело, будто танцуя, кружатся в воздухе рои мошек. Можно подумать, что вся жизнь их – один сплошной, веселый праздник, а между тем жизнь животных не так-то легка, как оно, может быть, кажется с первого взгляда. Много трудов и опасностей приходится переносить им, много врагов и соперников окружает каждого из них, подстерегает со всех сторон; голод, жажда, холод, зной, забота о детенышах, – все это заставляет животных трудиться изо всех сил, работать не только челюстями, лапами, зубами и клювом, но и головой. Постоянная нужда, забота о куске хлеба и опасности научили животных строить себе всевозможные жилища, добывать себе пропитание тысячами всевозможных средств, пускаться на тысячи уловок, чтобы спасаться и подкрадываться к добыче. Они же научили их и еще одному чудесному средству для того, чтобы легче было жить, кормиться и спасать свою жизнь и жизнь своих детенышей, – научили их соединяться для этого в общества, в тесный дружеский союз для того, чтобы общими силами пробиваться в жизни.
В прежнее время ученые совсем не обращали внимание на эту сторону жизни животных; они думали, что вся жизнь животных проходит только в борьбе между собою, в которой более сильные истребляют более слабых, и называли это «борьбой за существование».
«В природе, – писал один ученый еще в 1887 году, – происходит постоянное непрерывное побоище. Всюду в ней следы крови. Победители и побежденные равно орошают кровью грудь матери-земли. Природа жестока; от нее можно почерпнуть только один урок: как сильному давить слабого».
«Победа сильного неизбежна, – говорили последователи этого ученого. – Воробей рано или поздно неминуемо должен погибнуть от коршуна, газель обречена на съедение льву, потому что в борьбе за существование могут выживать только сильные»...
Но так ли это? Действительно ли природа дает нам только такой страшный урок?
Нет, тот, кто утверждает это, кто берется уверять, что будто бы природа учит только насилию более сильного над слабым, плохо еще знает ее, он, очевидно, плохо приглядывался к ней, плохо понял ее уроки. Стоит только внимательно осмотреться вокруг себя и в лесу, и в саду, и в поле для того, чтобы видеть, что животные не только нападают друг на друга, не только враждуют между собою: они умеют также и помогать друг другу, выручать друг друга из беды, умеют объединяться для того, чтобы сообща работать для общего блага, и работают так дружно, что и нам, людям, не мешало бы у них поучиться.
Посмотрите на стаи ласточек, синиц и ворон, на муравейники, на пчелиные ульи, на стада серн в горах и общества сусликов в степях, на стаи обезьян и попугаев в тропическом лесу, на птичьи города на дальнем севере, на стаи волков зимою и на стаи птиц, прилетающих к нам из теплых стран весною и улетающих обратно осенью, – всюду вы увидите, как животные собрались вместе для общей дружеской работы на общую пользу, а там, где животные стали сообща работать, иметь общие заботы, радости и горести, где дело дошло до общения, там выросла и привязанность, любовь друг к другу, желание помочь слабому, защитить товарища. Люди часто как-то не хотят поверить тому, что не один человек может быть добр и привязчив, умен и сообразителен; они говорят, что у животных нет ни ума, ни сердца, что они руководятся только слепым инстинктом, но жизнь на каждом шагу говорит нам другое: она показывает нам, что чудесный ум и любящее, отзывчивое сердце можно найти и у животных: тысячи различных примеров доказывают нам это.
Общая жизнь, дружеская совместная работа на общую пользу охраняют жизнь и делают сильными даже самых слабых, беззащитных животных, которые в одиночку наверное не могли бы себе пробить дороги в жизни, и все бы давно вымерли, если бы на земле, как это думают некоторые, царило только право сильного.
Вот перед нами на опушке леса, под сосной возвышается довольно большой холмик. Это общественное жилище муравьев – муравейник. Неказисто это жилище снаружи, а зато внутри него какой порядок, как чудесно все устроено и приспособлено! Множество маленьких комнаток расположены правильными этажами, а между ними проложены длинные крытые ходы, галереи. Сколько труда, кропотливого и напряженного, потрачено муравьями на эту постройку, сколько ума и сообразительности положено на то, чтобы правильно и с расчетом прорыть эти комнатки, выровнять ходы, подпереть потолки столбиками, – и все это большое, сложное здание построено крошками муравьями. Что мог бы сделать один муравей? Но дружно работало над постройкой муравейника его многотысячное население; одни прорывали ходы, другие укрепляли стены, подпирали потолки, третьи таскали строительный материал: прутики, листья, сосновые иглы, песок, комочки земли и глины, мелкие камешки... А когда муравейник был, наконец, готов, муравьи зажили в нем общей жизнью так же дружно, как и строили его. Одни муравьи добывают корм, делают запасы; другие поддерживают порядок в муравейнике; третьи ухаживают за яичками, личинками и куколками; четвертые прокладывают в разные стороны от муравейника гладкие дорожки; пятые ходят за муравьиными коровушками – тлями... Да всех муравьиных работ и не перечесть! И работают муравьи все вместе, на общую пользу, помогают друг другу, выручают друг друга из беды.
Если случится муравью ошибиться в работе, сейчас же к нему прибегают товарищи, другие муравьи, и исправляют то, что неладно. Если ноша муравью окажется не под силу, муравьи подбегают к нему и тащат ее вдвоем, втроем.
Один человек долго смотрел, как работали муравьи. Вот взял он да и положил на одного муравья крошечный камешек; крошечный-то крошечный, да для муравья-то он ведь – целая гора; бьется, бедняга, не может он выбиться из-под камешка. Но вот увидал это один из его товарищей, захлопотался, подбежал к другим муравьям, потрогал их усиками: должно быть, сообщил им о том, что случилось, и скоро несколько муравьев подбежали и стали выручать товарища. Одни тащили его за ножки, другие старались сдвинуть камешек, – и добились-таки своего: высвободили товарища и стали его обчищать и облизывать.
Муравьи очень любят чистоту и по нескольку раз в день чистят друг друга. И мило смотреть, как муравьи оказывают друг другу эту услугу, как заботливо и тщательно обчищают они по очереди друг другу челюсти, усики, грудь, брюшко, спинку, ножки, пока не будет все чисто.
Много и долго пришлось бы нам рассказывать еще, чтобы рассказать все о том, как живут муравьи – эти маленькие, почти беззащитные создания, которые в одиночку, пожалуй, и вовсе не могли бы прожить на белом свете.
В лесу и в поле часто можно увидать красивых жуков-могильщиков с золотым ошейником и желтовато-красными полосками на крыльях. Жуки эти ночные, но их нередко можно увидать и днем около мертвого тела какой-нибудь птички, мыши, крота, лягушки.
С большим старанием, изо всех сил трудятся жуки над трупом, стараясь подкопать под ним яму и зарыть его в землю. Каждый жук сам по себе мал и может сделать немного, но их собирается несколько штук, иногда довольно много, работают они все вместе, дружно, и мало-помалу земля под трупом углубляется, труп опускается в яму и засыпается сверху землей.
Для чего же однако трудятся так могильщики? Они стараются для своего потомства, они сообща готовят место для кладки яиц и пищу своим детенышам. Как только падаль покроется землей, самки-могильщики закапываются в землю и кладут яички в зарытый труп.
Через две недели из яичек выходят грязновато-белые личинки могильщиков; они ползают в мясе зарытого животного и едят его. Через несколько времени личинки превращаются в куколок, а из куколок несколько времени спустя выходят новые жуки-могильщики и выбираются из-под земли на свет. Для того-то и помогали друг другу отцы и матери могильщики, чтобы могли появиться на свет их дети.
А вот как помогают друг другу крабы. Краб – животное ракообразное, сродни нашему речному раку; водится он в морях. С виду краб похож, пожалуй, больше на паука, чем на рака, – такой он широкий, плоский. Опрокинется такой краб на спину – и не встать ему ни за что самому, – лежит, барахтается краб, и вот товарищи краба спешат ему на помощь, общими силами стараются перевернуть его и поставить на ноги.
В известное время года крабы, как и раки, линяют, то есть сбрасывают с себя свою твердую скорлупу, а под нею уже готова новая; но новая скорлупа в первое время, пока она еще не успела отвердеть, мягкая, и в это время опасность, грозит крабу со всех сторон: любой хищник, который в обыкновенное время не трогает краба в его твердой скорлупе, может теперь схватить его. И вот вокруг линяющего краба собираются другие крабы, которые уже успели перелинять и отвердеть, и охраняют товарища.
Вы знаете уже о том, что сельди собираются каждый год в большие стаи и путешествуют все вместе для того, чтобы метать икру, – то же делают и многие другие рыбы, то же самое делают и некоторые земноводные.
Все вы знаете, конечно, что многие из наших птиц улетают на зиму в теплые страны и возвращаются к нам весною. Их гонят от нас осенью голод и холод. Не легкое дело предстоит птицам: много невзгод и опасностей ждет их на пути, и вот большая часть птиц собирается для этого в большие стаи; ведь стаей и лететь гораздо легче, легче сообща рассекать воздух. У каждой стаи есть свои вожаки, которые ведут за собою всю стаю, указывают ей путь. Одни птицы летят и днем и ночью, безостановочно, другие делают привалы. По команде вожака вся стая спускается на кормежку или на водопой. В то время как вся стая кормится или отдыхает, вожак стоит настороже, осматривается и прислушивается, нет ли поблизости какой-нибудь опасности; по команде вожака вся стая снова поднимается на воздух и летит дальше. Много бед случается с птицами на пути; многие из них не долетят до места и погибнут в дороге. По гораздо больше погибло бы их, если бы каждая птица летела в одиночку, в одиночку справлялась со всеми бедами, если бы не соединялись они для своего трудного и опасного путешествия в дружные стаи.
Птицы вообще чаще живут стаями, чем в одиночку, да и те из них, которые живут порознь или парами, от времени до времени собираются вместе: например, орлы и другие хищные птицы собираются иногда по нескольку штук вместе для общей охоты. Вы знаете уже, что на дальнем Севере птицы даже разных пород собираются вместе и устраивают свои гнезда близко одно около другого для того, чтобы вместе оберегать свои яйца и своих птенцов. Куриные лесные птицы: тетерева, рябчики, глухари, которые лето живут порознь или парочками, на зиму собираются в стаи, чтобы вместе искать себе пропитание и бороться с невзгодами сурового холодного времени. Большинство же мелких птиц: ласточки, синицы, стрижи и многие другие, а также вороны, грачи, скворцы летают постоянно стаями, живут общинами.
Вот как раз над головами у нас разместилась целая такая община: все верхушки деревьев облеплены большими растрепанными грачиными гнездами. Теперь весна, и грачи построили свои гнезда вместе, чтобы сообща оберегать свои яйца и птенцов. Кончится время вывода птенцов, оперятся молодые грачи и вылетят из гнезд, и грачи распростятся со своими гнездами и улетят в другие места, но не разобьется их стая: по-прежнему будут они летать весь день все вместе, высоко летая под небесами в ясные солнечные дни и низко носясь над деревьями в пасмурную погоду. Налетавшись до устали, вся стая рассаживается по деревьям на отдых. Но в то время, как вся стая отдыхает, несколько часовых сидят на самых высоких деревьях и зорко осматривают окрестность. При малейшей тревоге они кричат, и вся стая с громким криком снимается с места и улетает.
Дружно живут между собою грачи в стае, крепко стоят друг за друга, жалеют друг дружку. Подстрелил один человек грача; с криком поднялась вся стая и стала кружиться над раненым товарищем; не улетают грачи. Поднял человек раненого грача, бьется он у него в руке, а другие грачи так и носятся над ним кругами; кружили, кружили – и вдруг одна птица спустилась к своему раненому другу низко-низко, – чуть-чуть что крылом его не заденет. Умерла раненая птица, а другие грачи долго еще над тем местом кружились и жалобно кричали, точно плакали над нею.
Наши воробьи тоже постоянно держатся стайками: где один воробей, – там и вся стая, где один нашел корм, туда и других кличет. В морозные дни забьются воробьи куда-нибудь под застреху, прижмутся тесно-тесно друг к дружке, греют один другого. А случится воробьям увидать хищную птицу – коршуна или ястреба, принимаются они громко кричать; со всех сторон летят тогда стайки воробьев, и собираются в огромную стаю и гонятся за хищником. Так и прогонят воробьи коршуна, – не может он ничего сделать против целой стаи.
В жарких странах Африки водится особенная порода воробьев, которые так и называются общественными воробьями. Эти воробьи держатся очень большими стаями и строят себе одно общее гнездо. Гнездо это такое большое, что под ним могли бы укрыться от дождя человек 5–6. Внутри этого большого гнезда у каждой парочки воробьев есть свое отдельное гнездышко. Выстроят сначала общественные воробьи на дереве большую общую крышу, а под нею устраивают целый ряд гнезд; между гнездами устроены пролеты-улицы. Когда все гнезда под крышей займутся, а места всем не хватает, воробьи надстраивают второй, третий ряд гнезд. Общее гнездо все растет и растет; под одной крышей поселяется иногда до трехсот пар воробьев, и живут они дружно, всей гурьбой отбиваются от врагов; а врагов у них много в огромном, полном жизни, лесу, и чуть ли не больше всех обижает их одна порода маленьких попугаев, которые любят захватывать чужие гнезда; один на один такой попугай наверное одолел бы воробья и отнял у него гнездо, ну а с целым воробьиным городом где же ему сладить!
Долго еще пришлось бы нам рассказывать, если бы мы захотели рассказать подробнее об общественной жизни птиц. Перейдем теперь к млекопитающим.
Перебирая в памяти разных млекопитающих животных и вспоминая их жизнь, мы будем просто поражены тем количеством млекопитающих животных, которые живут обществами. Только некоторые хищные породы животных, и из них преимущественно кошки (львы, тигры, ягуары, пантеры и другие) живут в одиночку, все же остальные животные живут постоянно или временно большими или меньшими обществами, поддерживая друг друга и помогая друг дружке.
Поднявшись мысленно на недосягаемую вышину, бросим оттуда взгляд на землю, и куда бы ни упал он, – всюду увидим мы общества млекопитающих животных: травянистые равнины Европы, Азия, Африки и Америки пестрят бесчисленными колониями полевых мышей, сусликов, байбаков и других грызунов; в необозримых степях носятся табунами дикие ослы, куланы, онагры, антилопы; по горам скачут стада серн, диких коз и баранов, на горных площадках ютятся общины сурков; жаркие леса Азии и Африки наполнены многочисленными стадами слонов и носорогов, стаями летучих мышей и обезьян, а на дальнем Севере ходят огромные стада северных оленей, копошатся в снегу бесчисленные стаи пеструшек, и северные лисицы – песцы, собираются в стаи на охоту; берега океана оживляются стадами моржей, тюленей и других ластоногих, а воды – стадами общественных китов. Словом, всюду, куда ни посмотрим, увидим мы, как млекопитающие животные собираются в общества, доходящие иногда до сотен и тысяч голов, для того, чтобы сообща жить, работать и бороться с жизненными невзгодами.
И посмотрите только, как умеют эти животные жить общей жизнью, как умеют они поддерживать друг друга, помогать друг другу; как умеют они сообща работать и оберегать друг друга, защищать слабых и больных; как умеют они жить одним общим чувством, стоять все за одно, вместе переживать радость и горе: посмотрите только, какую тревогу испытывает все стадо серн, пока все они до одной не минуют трудного перехода через горные скалы, на отчаяние газелей, у которых умер товарищ, как весело от всей души умеют играть между собою молодые олени и другие животные, как легко и просто усыновляют они сирот, – и вы увидите, что млекопитающие животные не только как люди, но гораздо лучше их умеют жить общей жизнью, извлекая из этого для себя большую пользу, делаясь через это сильными, непобедимыми...
Только немногие крупные породы обезьян живут в одиночку или семьями, все же остальные породы обезьян положительно не могут жить без общества себе подобных и в одиночестве выглядят страшно несчастными. Зато вместе они и веселы и счастливы; шумно и весело играют они весь день между собою, всей шумной гурьбой лазают они по деревьям, обрывая плоды, вместе спускаются к ручью напиться, вместе отправляются на соседние поля воровать кукурузу и сахарный тростник; крик боли одной обезьяны тотчас же собирает вокруг нее всю стаю, и как жалеют они пострадавшего товарища, как ласкают его, как стараются ему помочь; крик на помощь одного из их товарищей заставляет их всех забывать о своей собственной опасности и бросаться на помощь. Даже маленькие дети обезьян, маленькие сморщенные личики которых так похожи на беспомощные личики маленьких детей, обнимают и защищают друг друга, сидя по двое и по трое на ветке и обвивая свои длинные хвосты вокруг шей своих дрожащих маленьких товарищей: маленькие обезьянки уже с детства привыкают помогать друг дружке и держаться друг за дружку.
Говоря об обществах млекопитающих, нельзя не упомянуть также и о слонах, о которых мы тоже только что рассказывали. Вспомните, как дружно совершают они все свои дела, как единодушно повинуются одному вожаку и как осторожен этот вожак, как хорошо соблюдает он интересы всей стаи, как заботливо и умно расставляет часовых, как зорко прислушивается и осматривается он сам в то время, как все стадо кормится, утоляет жажду и купается, как умеет он руководить всем стадом, думая только о благе всех его членов и как ценят его все остальные слоны, как стоят они все за него.
Один раз напали охотники на стадо слонов. Вожаком в этом стаде был большой, могучий слон с огромными бивнями; на него охотники и повели охоту. Увидали слоны, что опасность грозит их вожаку, окружили его тесным кольцом, заслонили собою со всех сторон и увели в густую чащу леса.
Даже в неволе слоны заботливы и нежны друг к другу. Ослаб как-то старый рабочий слон и упал. Шел мимо него другой слон, молодой и сильный, увидал упавшего товарища и бросился ему на помощь, пробует и так и этак его поднять, потом догадался: вокруг шеи старого слона была обмотана цепь, ухватился за нее молодой слон и стал поднимать товарища.
Копытные животные тоже по большей части живут большими обществами, – стадами или табунами, доходящими иногда до огромного количества голов; в жарких африканских пустынях бегают стада газелей, антилоп, жирафов, в австралийских степях прыгают стадами кенгуру, в обширных азиатских степях водятся большими табунами дикие ослы, онагры, куланы; дикие и свободные, носятся они с одного края степи до другого, повинуясь одному вожаку – самому умному, смелому и сильному из всего табуна; при приближении хищника все члены табуна собираются в тесный круг; в середину становятся самые слабые, больные и детеныши, а с краю самые сильные молодые животные и отбиваются задними ногами, и ни волк, ни медведь, никакой другой страшный хищник не могут схватить ни одного из них; когда же над степью разыграется буря, вожак табуна спешить найти какой-нибудь хорошо защищенный овраг и ведет туда весь табун; там, плотно прижавшись друг к дружке, пережидают они, пока утихнет буря. Но если по какой-нибудь причине табун разобьется, каждое животное в одиночку скоро погибает, не справившись с бурею или же попавшись в зубы хищнику.
В степях южной России кочуют киргизы. Они живут тем, что разводят табуны лошадей, стада коз и баранов. Есть у них и коровы и верблюды. Круглый год весь почти скот киргиза на подножном корму, а зимы в степях бывают часто суровые, снежные, часто метели покрывают глубокими сугробами сухую, оставшуюся с осени траву, а гололедица иногда образует такой толстый слой на снегу, что только разве лошади в состоянии разбить эту крепкую ледяную кору своими твердыми копытами.
Летом стада лошадей, коз, овец и коров ходят все порознь, но к зиме все они сходятся вместе и идут друг за другом. Впереди идут лошади, и своими сильными ногами с крепкими копытами разбивают твердый снег или лед и достают из-под него для себя траву, а за лошадьми идут коровы, затем верблюды, козы, овцы. Они бы не могли своими слабыми ногами достать травы из-под снега и умерли бы зимой с голоду без лошадей. Вот почему они присоединились к лошадиному табуну, и будут ходить следом за ним, пока не придет весна с ее теплыми днями и не стает снег с травы.
Перенесемся теперь с вами на высокие каменистые склоны Альпийских гор. Перед нами небольшая горная площадка, покрытая сочной альпийской травой; в этот ясный, теплый летний день вся она полна жизни и движения; здесь и там, куда ни погляди, копошатся небольшие толстенькие зверьки с пушистой шерстью и короткими хвостиками. Это сурки; одни из них бегают, суетятся, щиплют траву, другие сидят неподвижно на задних лапках и зорко всматриваются в даль. Около матерей копошатся детеныши, играют, возятся между собою, щиплют травку.
В то время как вся стая сурков кормится, играет и собирает запасы травы на зиму, сторожевые сурки, стоя на задних лапках, чутко сторожат; при малейшей тревоге они свистят, и все сурки, и стар и млад, спешат скрыться в свои норки, притаиться за камнями, в густой траве; их норки выкопаны под землею близко одна от другой и соединены между собою ходами; настанет осень, сурки забьются в свои норки по нескольку штук вместе, тесно прижмутся друг к дружке и крепко заснут до весны.
Сурки – грызуны; все грызуны вообще очень общественные животные; большинство из них довольно слабые, беззащитные животные, и, живи они в одиночку, трудно было бы им кормиться и бороться с жизненными невзгодами, и многие из них, пожалуй, и вовсе перевелись бы, если бы они не жили большими обществами и не помогали бы друг дружке.
Даже и такие из них, как, например, крысы, которые вообще не особенно-то дружно живут между собою, умеют соединяться в общества и очень хорошо помогать друг дружке, действовать сообща, когда им это понадобится.
У капитана одного торгового судна, стали пропадать из кладовой яйца. Он решил проследить, куда деваются яйца, стал сторожить в кладовой, и что же? Раз ночью он увидел, как из норы вышло несколько крыс. Одна из них села у самой норы, остальные стали цепью от норы к корзине, где хранились яйца. Затем первая крыса взяла передними лапками яйцо, передала его следующей крысе, а эта передала еще дальше, и так яйцо было переправлено к той крысе, которая стояла у самой норы, и та унесла его под пол.
Так соединяет нужда многих животных, которые в обыкновенное время живут порознь и в обыкновенное время относятся даже друг к другу недружелюбно. Например, волки летом живут все врозь, а когда настанет зима и вместе с нею для волков настанет голодное время, волки соединяются в стаи и дружно живут между собою до весны, вместе ходят на добычу и делят ее между собою.
Многие другие хищники: гиены, шакалы, дикие собаки собираются в стаи для общей охоты и устраивают на зверя целые облавы.
Так объединяются разные животные для того, чтобы сообща бороться с трудностями и невзгодами на жизненном пути, – множество примеров такой общественной жизни, как видите, видим мы среди всевозможных животных, – и среди млекопитающих, и среди птиц, пресмыкающихся, земноводных, рыб и суставчатых; одни животные всю жизнь живут обществами, другие собираются на время для того, чтобы добывать себе пропитание, чтобы выхаживать и оберегать детенышей, когда явится какая-нибудь нужда, напасть: голод, холод, жажда, зной, и расходятся врозь, когда нужда в этом кончается.
И не только одинаковые животные объединяются для того, чтобы помогать друг другу; часто совершенно разные животные держатся друг около друга, потому что для них, это выгодно. Вот что рассказывает, например, известный русский путешественник И. М. Пржевальский о японском ибисе:
«Эти ибисы по большей части держатся вместе с другими птицами, чаще всего с белыми и серыми цаплями, на чуткость которых они могут положиться. Попробуйте подкрасться к ибису, когда он находится в таком обществе. Цапли не раз поражали меня своим лукавством и осторожностью! Ползешь в такой густой и высокой траве, что, кажется, никто тебя не углядит. Нет! Не приблизился еще и на сотню шагов, как тебя уже заметили эти длинноногие часовые, взлетели и вместе с ибисами перелетели на другое место».
Один путешественник по Африке рассказывает, что один раз он увидел на лугу целое стадо диких буйволов; буйволы щипали траву, а по их спинам в это время преспокойно бегали какие-то птицы; птицы то и дело клевали буйволов, но буйволы не обращали на птиц никакого внимание и щипали траву как ни в чем не бывало. После путешественник узнал, что птицы эти, которых называют волоклюями, всегда летят за буйволами и держатся около них; оказывается, что в тех местах какие-то насекомые кладут в кожу буйволов свои яички; из яичек выходят личинки, которые ползают под кожей буйволов и причиняют им этим нестерпимый зуд, а волоклюи бегают по спинам у буйволов, разыскивают этих личинок и поедают их; вот и живут птицы и большие рогатые животные – буйволы в дружбе, в тесном союзе, чтобы помогать друг другу: около буйволов для волоклюев всегда готовый корм, а за это они избавляют своих больших друзей от беспокоящих их личинок. И волоклюям хорошо, и буйволам хорошо.
Такую же услугу оказывает другая птица и страшному носорогу. Но еще замечательнее дружба одной маленькой птицы с крокодилами. К жаркие дни крокодилы выбираются на отмели, высовывают головы из воды и, раскрыв свои огромные пасти, усаженные острыми зубами, лежат и нежатся на солнце. В это время около них нередко можно увидать маленькую шуструю птичку, которая то и дело бесстрашно бегает по их спинам и головам и даже подбегает к страшным разинутым пастям крокодилов и чистит им зубы. Она не боится даже вскакивать им в самую пасть и бегает там так же спокойно, как и по прибрежному песку. Крокодилу стоило бы только захлопнуть пасть, чтобы проглотить ее, но он никогда не делает этого, потому что птичка эта оказывает ему услугу: она чистит его тело от грязи и присосавшихся к нему пиявок, которыми и кормится. Это приятно крокодилу, он рад своему маленькому другу и подолгу лежит на отмели с разинутой пастью. При малейшей тревоге чуткая птичка взлетает и громко, тревожно кричит. Значит, и крокодилу надо насторожиться. Так и живут огромный крокодил, страшный для всех других животных, и маленькая птичка в дружбе между собою. Птичку эту знали люди еще в древние времена и прозвали ее «сторожем крокодила», а ученые называют ее египетским бегунком.
Но особенно интересна дружба между двумя совершенно разными животными: раком-отшельником и актинией.
Водится этот рак-отшельник в морях. С виду он напоминает обыкновенного речного рака, но хвост у него совершенно мягкий, как будто только что облинял, и чтобы какой-нибудь хищник не откусил этот мягкий хвостик, рак-отшельник прячет его в какую-нибудь пустую раковину, навитую спиралью. Впрочем, рак-отшельник выбирает обыкновенно для своей защиты довольно большую раковину, чтобы, в случае надобности, он мог спрятаться туда весь. Рак-отшельник таскает раковину за собой так легко, как будто раковина составляет часть его тела. Раковина держится крепко. Для этого рак завинчивает в ее спиральный завиток кончик своего хвоста.
Когда раку-отшельнику грозит опасность, он залезает в раковину и прикрывает отверстие ее одной своей клешней, словно крышкой; другая клешня у него много меньше.
Чтобы добыть себе дом, рак-отшельник выбирает одну из пустых раковин, или же выживает из какой-нибудь раковины ее настоящего хозяина – моллюска, вытаскивает его, а иногда еще и съедает его, а сам поселяется в чужом доме.
Когда рак вырастет, так что прежнее помещение окажется ему тесным, он повторяет то же самое с другим, более крупным моллюском.
Так вот этот рак-отшельник часто сажает на свою раковину актинию. Встретив актинию, рак-отшельник снимает ее с места своей клешней и сажает ее на свою раковину.
С этой минуты между ними заключен союз, очень выгодный для обоих животных. Актиния своими щупальцами защищает рака от нападения различных хищников. Отшельник же, в свою очередь, переносит ее с места на место, а это для актинии большая услуга. Актинии уже не приходится довольствоваться только той пищей, которая сама приплывает к ее рту; ее союзник суетлив и постоянно ползает по дну: актинию постоянно омывают новые струи, несущие обильную добычу.
Неудивительно, что оба животные дорожат таким удобным союзом. И рак-отшельник очень привязан к своей подруге. Посмотрите, с какими усилиями он старается вернуть к себе актинию, если их разлучить. Кругом валяются такие же раковины; почему бы ему не поместиться в одной из них? Нет, отшельнику непременно нужна прежняя его раковина, он не хочет расстаться с актинией. Переходя в другую раковину, он снимает клешней актинию с прежнего дома и переносит ее на свое новое помещение.
Комментарии ()