В поле осенью
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
Прозрачный воздух, весело сияющее солнце, мягкий освежающий ветерок, – как хорошо нам будет идти. Скорее же в поле! Все поля уже опустели. Только картофель стоит еще зеленый, хотя и он уже начал окрашиваться в буроватый цвет, подходит и для него время жатвы.
Теперь для нас настало удобное время! Мы можем оставить дороги и разгуливать где угодно по скошенным полям. Но найдем ли мы теперь здесь чего-нибудь интересного для наших наблюдений? О, конечно, да! Вот целая стая пестрых птичек, величиною с воробья усердно истребляет различные семена. Красноголовые щеглы прицепились к головкам чертополоха, или пробивают снизу отверстия в коробочках мака и с удовольствием поедают вкусные семена. Среди них мы замечаем также и воробьев, зябликов, овсянок и зеленушек. Для всех этих птичек, которые летом гнездились попарно и были по горло заняты выводом птенцов, наступило теперь свободное время; раньше они жили каждая пара врозь, а теперь соединились между собою в большие шумные стаи, сообща отыскивают пищу и вволю наслаждаются последними хорошими осенними днями... Вот вся стая с шумом поднялась с места и полетела к ольхам, стоящим вдоль канав, прорытых на лугу. Там птички покупались, почистили свои перышки и снова занялись разыскиванием зерен. Большинство этих птичек – настоящие цыгане – всю зиму кочуют они взад и вперед по нашей стране.
Позднее к ним присоединяются некоторые чужестранцы, прилетевшие с севера, откуда их прогнали холода и недостаток корма; птички охотно допускают их в свой круг и обходятся с ними по-товарищески. Впрочем, после первого снега некоторые члены этого товарищеского кружка выбывают из него; первыми исчезают воробьи, покидающие поля, как только в них начнет убывать корм, они слишком ленивы для того, чтобы летать далеко за кормом; они предпочитают переселиться поближе к человеку и кормиться на его счет по дворам и улицам. Дольше выдерживают хохлатые жаворонки, еще дольше овсянки, но и они с наступлением холодов переселяются к жилищам человека, чтобы рыться на улицах в кучах навоза и отыскивать в них зерна. Зеленушки, зяблики и щеглы даже в суровые зимы редко залетают в деревни и города. Они откочевывают все дальше и дальше к югу, чтобы спастись от холода, а там, глядишь, зяблики и совсем улетают на юг. А вон по сжатому полю разгуливают стаи скворцов, которых сразу можно узнать уже издали по плотному тельцу и коротким хвостикам и по раскачивающейся походке. Вот они поднялись с шумом и полетели по прямой линии к соседнему дереву, расселись по ветвям и принялись громко свистеть и болтать.
Ближе к лесной опушке по полю прыгают стаи серых дроздов. Они так же как и скворцы улетают от нас довольно поздно, смотря по погоде. Отдельные дрозды остаются у нас даже зимовать, сами найдут для себя достаточно корма.
Так же поступают и галки и грачи. Вон большая стая галок напала на свежевспаханное поле и принялась жадно уничтожать разных личинок. Вороны важно выступают в одиночку за плугом земледельца, подбирая личинок и червей, выворачиваемых плугом. Часто только в ноябре начинают они свои сборы и отлет.
Совсем не так ведут себя настоящие перелетные птицы, которые в большинстве случаев отправляются в свой далекий путь в точно определенный срок и совершают его в один прием, останавливаясь только ненадолго для отдыха и кормежки.
Стрижи и кукушки давно уже улетели; перепел и коростель, голоса которых мы слышали здесь в июле, тоже уже отправились в путь.
Вон, на телеграфной проволоке длинным рядом расселись городские ласточки. Это отсталые: большинство их сестер давно уже улетели. Деревенские ласточки также собрались в стаи; они отправляются в путь всегда ночью, значительно позже своих родственниц.
Посмотрите, как неспокойно сидят они на проволоке! Щебеча поворачивают они головки то в ту, то в другую сторону, как будто совещаются между собою. Вдруг вся стая разом снимается с места и улетает, а потом опять так же внезапно возвращается и рассаживается по местам; как весело щебечут они при этом, как будто радуются предстоящему путешествию! Еще несколько дней пробудут они с нами, ночуя у воды, согревающей воздух, а там вдруг и исчезнут. Счастливого вам пути, милые птички! Труден будет ваш перелет, и многие не доберутся до цели своего путешествия!
Много бед и опасностей ожидает птичек во время перелета. Люди – самые опасные их враги. Одни греки и итальянцы истребляют во время перелета целые миллионы усталых от дороги певцов. А как легко может их опрокинуть в море и погубить каждая буря!
Правда, большинство птиц выбирают для перелета через море такие дороги, где на пути попадаются острова, на которых они могли бы передохнуть и переждать бурю. Один из наиболее частых пролетных путей идет через Грецию, Кипр и некоторые другие острова в Малую Азию; другой – через Сицилию и Мальту в Африку, третий – через Испанию и Гибралтарский пролив. Но, несмотря на то, что на этих путях можно часто отдыхать, все-таки для большинства птиц дорога эта очень утомительна. И какая масса птиц, целые тысячи их погибнут в волнах во время бури! Тем радостнее встретим мы весною тех птичек, которые вернутся к нам на родину.
Прощайте же, милые птички! Будем ждать вашего возвращения!
Поищем теперь признаков животной жизни на земле. Прежде всего мы находим здесь массу мышиных норок. Пользуясь теплым летом и обильным кормом, полевые мыши, размножились в этом году в огромном количестве.
Вот наши шаги спугнули одного из зверьков, и он спешит скорее скрыться в норку. Скоро недостаток пищи прогонит его с поля и заставит искать приюта около человека.
Под нашими ногами раздается стрекотание на все лады; это стрекочут насекомые из породы саранчи. Каждый наш шаг вспугивает и поднимает с земли целые стаи этих маленьких музыкантов. Теперь у них выросли крылья, которые в июне были еще чуть заметны. Подскочив кверху, саранча распускает крылья, с шумом пролетает немного и опять опускается на землю...
Над жнивьем пауки протянули свои сети, чтобы ловить в них скачущих и летающих по жнивью насекомых. Как красивы эти сети, увешанные точно блестящими бусинками, сверкающими каплями светлой росы!
