Название «корабль пустыни» верблюд получил по праву, так как сотни и сотни лет он служил единственным способом передвижения в знойных песках безводных пустынь. Верблюд — очень выносливое животное. Отъевшись на хороших кормах, он накапливает в своем горбу огромный запас жира, а потом кочует по пустыням без питья и еды дней по десять, а то и больше. Действительно, верблюжий горб — это целый склад жирового запаса, до двухсот килограммов и более.
Целую неделю идет караван по безводным пескам, и негде бывает напиться верблюду. А он спокойно идет вперед, не чувствуя жажды и не страдая от слабости. Только горб его с каждым днем становится меньше. Люди долго не понимали, откуда такая выносливость.
Много небылиц рассказывали про верблюда. Говорили даже, что он заранее чует дальний переход и до выхода каравана в путь пьет необычайно много воды, запасая ее в «карманах» рубца и сетки — двух первых отделов своего сложного желудка. Разумеется, это только россказни. Изучая жизнь пустынь Средней Азии и не раз проходя с караванами, мы вскрывали многих верблюдов, но никогда не находили в их желудке ничего, кроме небольшого количества горькой, вонючей жидкости, в которой кишмя кишели обычные у животных инфузории и бактерии.
— Но откуда же этот «корабль пустыни» добывает воду? — спросит нас читатель. Верблюд получает ее из горба, из продуктов распада (сгорания) жира за дни голодного перехода. При этом воды получается больше, чем весил накопленный жир, так как путем окисления к продуктам распада присоединяется еще кислород из воздуха, поглощаемый легкими во время дыхания и поступающий в кровь. Если взять обычный говяжий жир, то окажется, что при распаде на 100 частей его будет получено в среднем около 112 частей воды и 182 части выделяемой легкими угольной кислоты. За счет этой энергии, что освобождается при распаде жиров, верблюд и может совершать работу: идти с караваном по жарким пескам.
Вспомним еще о горькой жидкости, небольшое количество которой всегда находится в «карманах» и так называемых «колодцах» двух первых отделов желудка верблюда. Эта слизистая жидкость не может восполнить затраты воды в организме верблюда, а служит своеобразной закваской: там находят приют инфузории и бактерии. Эти микроорганизмы помогают быстрей подготовить жвачку, вызывая в съеденной пище брожение. Сами же инфузории и бактерии размножаются в огромном количестве; после отрыжки верблюд их переваривает в сычуге (как и другие жвачные) и таким путем получает ценные для организма животные белки.
За многие тысячелетия жизни в песках верблюд приспособился к своеобразным условиям пустыни. Мы видим, например, на ногах и других частях тела этих животных большие мозоли, но это совсем не такие мозоли, какие мы натираем плохой обувью. Дело в том, что солнце в пустыне очень сильно раскаляет песок, ложась на который можно и обжечься. От ожогов и пролежней на тех частях тела, на которые ложится верблюд, его предохраняют мозоли.
Переход по пустыне без еды и питья переносят и курдючные овцы. Это им удается за счет того жира, который бывает накоплен в хвосте и задней части их туловища. Но в пустыне живут и другие животные, например антилопы джейраны, у которых нет таких жировых запасов, как у верблюда. Жизнь у них куда трудней. От бескормицы и безводья джейранов спасают только ноги, ибо эти легкие животные настолько подвижны, что могут сбегать к ручью напиться за несколько десятков километров. В поисках пищи они быстро передвигаются на большие расстояния и находят подходящие пастбища.
П.А. Мантейфель, 1937 год
