Глухарь
Автор: Е.К. Диц
Знакомая нам тетя Лиля жила летом всегда в деревне.
Уезжала она с детьми еще в марте, что, конечно, детей радовало. (Деревенскую свободу с ее прелестями, кажется, все детки любят). В этом же году им предстояло еще новое удовольствие: Мишу, их двоюродного брата, папа и мама отпустили с нами на всю весну в деревню.
Много было у детей сборов, разговоров и разных предположений. Но вот, наконец, настал давно ожидаемый день отъезда.
– Знаешь, Миша, – сказал Вася, когда поезд их тронулся: – я скажу тебе по секрету, что дядя Володя обещался свезти нас с тобою нынешней весной на охоту. И вот поэтому я с большим нетерпением ожидаю вашего приезда в деревню.
– А на какую же охоту? – спросил Миша, и глаза у него заблистали от новой радостной мысли.
– Уж не знаю, но думаю, что на тетеревов, в шалаш. Он говорил, что даже и Маню в шалаш можно взять. Но мне бы хотелось съездить с дядей Володей на глухарей!.. Это, должно быть, очень интересно... Дядя говорил, что больше всего любит эту охоту.
– Ну, да! – перебил его Толя, – ведь за глухарями дядя ходит ночью, а тебя мама не пустит; да и самому страшно!
– Чего страшно? – спросил Миша.
– Чего? А как вдруг медведь выйдет? Ведь страшно, да еще ночью! Я бы не пошел.
– Ты? Да ты трусишка! – говорил Вася. – Ведь у дяди Володи ружье будет. Чего же мне с ним бояться?
– Ишь ты храбрый какой! – подхватила Маня. – Надеешься на дядино ружье, а не помнишь: он и сам говорил, что с медведем – не шутка встретиться.
– Маме-то было уже 17 лет, когда она в лесу слышала медведя, – сказал Толя, – да и она испугалась. Ведь правда, мамочка?
– Ах, тетя Лиля, милочка, расскажите мне эту встречу! Вы давно мне это обещали, – сказал Миша, приближаясь к тете.
– Правда, – сказала тетя, – я обещала тебе это и с удовольствием расскажу про мою встречу с Топтыгиным и про глухаря.
– Глухаря ты скоро и сам увидишь, – начала тетя Лиля, – потому что дядя, вероятно, тоже и нынешней весной убьет нам чудного глухаря, так что тебе удастся посмотреть птицу-царя нашей северной дичи. Я уже тебе раз говорила, что дедушка ваш любил брать меня в лес, а я еще больше любила, когда он мне делал это удовольствие. Вот раз весною отец мой вечером собирался на охоту за глухарями. Уж давно хотелось мне посмотреть эту птицу и, вообще, побывать ночью в лесу.
Видеть хотелось мне пробуждение природы и на солнечном рассвете слышать утреннее пение птичек, – словом, все, о чем так часто мне рассказывал отец. И стала я просить его поехать со мной. Вечер был чудный. Посоветовавшись с матерью, решили сделать мне это удовольствие. Вот нарядили меня, словно на святках, – мальчиком. Платье дяди Володи пришлось мне тогда как раз впору, далее и сапоги его мне надели.
– Ха! ха! ха! Вот, тетя, ты была, должно быть, смешная!
– Да, и меня занимал и смешил тогда этот наряд.
– Мама, – сказал Толя, – а зачем тебя одели мужчиной?
– Затем, что дедушка говорил: юбками можно задеть за сучок или пень, упасть, произвести этим шорох, и тогда я не увижу глухаря: он испугается и улетит.
– Отчего? Ведь он – глухарь, стало быть, ничего не слышит, глухой! – сказал Миша.
– Да, действительно, он имеет недостаток – не слышать, но лишь в тот момент, когда сам поет; а если молчит, то, напротив, очень чуток, и малейший шорох пугает его, и он улетает. Вот охотники и пользуются его пением, чтобы в это время подкрасться к нему. Песня же глухаря очень коротка; он глухо как-то щелкает и будто слышишь звук: «Тыке-тыке-тыке! тыке-тыке!», а затем странное пришепетывание. Вот в то время, когда он пришепетывает, он и не слышит. Тогда к нему и подходит охотник; но чуть ошибешься и шагнешь раньше или позже этого момента, то глухарь сейчас замолчит и улетит,
– Тетя, а где живут глухари?
– Они держатся у нас в самых глухих и больших лесах. Птица эта, ты увидишь, очень большая.
– Да, – сказала Маня, – она как наш индюк, и прекрасивая, когда рассмотришь ее вблизи. Шея у нее серая, голова большая, клюв толстый и большой такой; грудь темно-зеленая и блестит, как атлас; крылья и спина коричневые с мелкими черными крапинками, а хвост большой черный с белыми пятнами.
– Совершенно верно Маня описала тебе глухаря. Видно, что она уж не один раз рассматривала его со своим дядей... – сказала тетя Лиля.
– А я знаю, – перебил Толя, – что самка похожа на тетерьку, только побольше ее, а также желтовато-коричневая с черными пятнышками. И гораздо она меньше глухаря.
– И ты правду сказал, Толюшка, – продолжала тетя. – Ну, вот мы и отправились с отцом. Дорогой мы оба молчали. Не знаю, о чем думал мой отец, но я ожидала впереди чего-то совершенно особенного. Я думала только об этом. И когда, наконец, я в первый раз увидала ночь в лесу с ее таинственною тишиной, мне стало как-то жутко, но страх скоро прошел, и я восхищалась всем, что видела и слышала. Сначала была ужасная темнота, затем чудное зарево ясно осветило весь горизонт с востока. Наконец рассвело, и взошло прекрасное яркое солнце. Весь лес, с минуты рассвета, положительно гудел от громкого пения всевозможных птичек. Подкрадывались мы к глухарям, когда еще не было совершенно светло. Все это очень нравилось мне, и с восторгом я обо всем сообщила потом своей маме. После того папа стал часто брать меня на ночь в лес, и я радовалась этому не мало. Раз как-то пришли мы в лес. Было еще совершенно темно, и отец с лесником Назарычем решили подождать появления зари на опушке леса, чтобы глухарей раньше времени не напугать. Глухарь просыпается раньше всех птиц. Как только заря начинает заниматься, он затягивает свою песню и с постоянными перерывами поет до восхода солнца. Стоим мы у дерева. Вдруг я слышу что-то хрустит... тяжелые шаги, под которыми трещат сухие сучья, все ближе да ближе... Я оробела, сама не зная отчего. Затем кто-то чихнул и фыркнул совершенно уж неподалеку. Назарыч, стоя возле меня, тихо говорит: «Это – медведь». Ох, как я испугалась! – мне хотелось сквозь землю провалиться... Я вся дрожала, но отец, чувствуя это по моей руке, которую держал, тихо уговаривал меня не бояться и стоять смирно.
Трудно было мне овладеть собою. Никогда не забуду я этого чувства страха. Я шепотом просила отца уйти, – уйти скорей, а папа говорил, что нельзя. К счастью, наконец, услышала я, как чудовище отдалялось от нас. Вскоре запел вдали глухарь, и мы тронулись к нему. Тут на время я забыла про медведя, но после, дома, я долго вспоминала Топтыгина, который и отвадил меня ездить с отцом в лес по ночам.
– Да, тетя, страшно тебе было в то время! Я бы не хотел быть на твоем месте.
– А я бы хотел, – сказал Вася, – только со своим ружьем...
– Однако, – перебила Маня, – вот уж и последняя станция, следующая будет наша!
– Тетя, а после этой станции расскажи мне, пожалуйста, где и как живут глухари?
– Да я тебе сказала, что живут они в глухих, дремучих лесах, а кормятся букашками, мушками, червяками, травками, преимущественно же ягодами, когда они поспеют. Особенно любят глухари клюкву, которая растет в лесных болотах, поросших белым мхом. Осенью они часто клюют лист на осинах, когда уж он покраснеет. Зимой же кормятся почками дерев, иглами с елок и отрывают из-под снегу клюкву. Самки делают гнезда на земле, как и вся остальная дичь. Яиц у них бывает от 7 до 9. Птенчики их – совершенно домашние цыплята. Они так же бегают за своей мамкой, которая тщательно оберегает их.
– А вот уж скоро и наша станция! – воскликнул радостно Толя, взглянув в окно. – Надо собираться!
– Мама, я думаю, дядя Володя нас встретит, – сказала Маня, – так можно будет мне с ним ехать?
– А мне, – торопился вопросом Вася, – позволь ехать с тобой на козлах. Я уверен, что Никита даст мне вожжи.
– Да, да, можно. Деревенские ваши удовольствия начинаются с сегодняшнего дня, – сказала тетя Лиля, радуясь за детей.
С нетерпением ждали дети приезда на свою знакомую станцию и с радостными восклицаниями увидели, наконец, платформу станции, в конце которой стоял любимый дядя Володя. Он тоже с нетерпением ждал своих дорогих гостей, готовя им всем много разных удовольствий.
