Гуси и утки

Автор: Е.К. Диц

Сегодня Женя в большой тревоге. Она с утра очень озабочена, беспрестанно бегает к решетке курятника и смотрит в щелки своих любимцев: курочек, петушков и цыплят. Ей очень хочется пройти на свой любимый дворик, покормить своих пернатых друзей, – то одного, то другого подержать в руках. Погладить хочется ей своих: Пеструшку, Хохлушку, Желтушку, Чернушку, Старушку, да и забияку-петуха. Ей непременно надо пересчитать своих цыплят, чтобы знать, все ли они целы!.. Женя очень хорошо узнает, который цыпленок от которой курочки, даже тогда, когда они все вместе собираются клевать кашу вокруг своей маленькой хозяйки. Да и они ничуть не боятся ее и шумно встречают, когда Женя после завтрака является их кормить. Но, увы! сегодня мама не велела Жене ходить в курятник, потому что там утром произошла большая тревога: все куры, утки, гуси, индюшки всполошились. «Надо дать им успокоиться», – говорила мама. А случилась вот какая беда.

Гусыня еще в марте месяце несла яйца в конюшне и нанесла их девять штук. Мама боялась, что яйца в холодной конюшне замерзнут, и велела убирать каждое снесенное яйцо в кладовую.

Совершенно неожиданно, в одну апрельскую ночь, мороз дошел до 12 градусов, так что молоко в кладовой замерзло. Яйца там хотя и были прикрыты войлоком, но их, вероятно, тоже хватило морозом, чего по наружному виду, конечно, нельзя было узнать.

Когда гусыня стала с гусаком устраивать себе гнездо и оставалась сидеть в нем целый день, выщипывая носом пух из своей груди и уминая его ногами в корзине, то птичница Катерина осторожно взяла из кладовой яйца и положила их в гнездо, когда гусыня вышла из него погулять.

Гусак и гусыня, вернувшись к корзине, стали гоготать, вытянули свои длинные шеи и носами слегка постукивали яйца. Наконец гусыня осторожно забралась в гнездо, тихо уселась на яйца и после этого выходила из гнезда только затем, чтобы поклевать и напиться свежей воды. Когда гусыня уходила кормиться, то тщательно прикрывала яйца толстым слоем своего пуха, которым было наполнено гнездо. Гусак радостно встречал ее на дворе, громко гоготал и бежал к ней навстречу. А когда гусыня возвращалась обратно, он, с широко раскрытыми крыльями, провожал ее до гнезда, с громким гоготанием, и сердито набрасывался на кур и уток, попадавшихся им на дороге. Гусак иногда целыми днями стоял у гнезда, не подпуская к нему никого.

Наконец прошел месяц; следовательно, настал день вылупления гусят.

Гусак уже три дня не отходит от корзины и с нетерпением ждет появления своих детенышей. Однако, сверх срока, проходят еще пять дней, а гусят все нет!..

Тогда мама отправилась с птичницей в конюшню. Прогнали гусака, подняли гусыню, стали осматривать яйца и, к великому сожалению, увидели, что яйца все пустые. А когда их разбили, то оказалось, что все они были застужены.

Гнездо пришлось разорить. Гуси тревожно возвращались на то место, где было гнездо, кричали как-то особенно жалобно, с гоготанием ходили по всем углам конюшни и по двору. Видно было, что они искали то, чего с таким нетерпением долго ожидали, но, к сожалению, нигде не находили.

И вот уже неделя, как продолжается их беспокойство.

На том лее дворе, в углу, за большой доской, сидела утка на яйцах. Раз, утром, утка вышла погулять и поплескаться в луже. Гуси тем временем заметили утиное гнездо, и гусыня тотчас же забралась в него. Гусак стоял и сторожил вход за доску. Вернувшаяся утка подняла драку с гусями. К этой драке присоединился селезень и петух-забияка. Все кричали, орали, летали и хлопали крыльями.

Бедная утка, видя, что дело плохо, решилась вытаскивать клювом яйца из-под гусыни, которая не выходила из гнезда. Утка хватала их по одному в клюв и уносила в другой угол, под старую корзину. Вся взъерошенная от волнения, она успела перенести уже два яйца, третье гусак стал отнимать у нее, и яйцо разбилось. Тут целая компания кур, наседок, цыплят, да еще индюк накинулись на разбитое яйцо, чтоб его съесть, и вот начался шум, гам, и завязалась общая свалка.

Катерина, услышав крик, прибежала и с трудом могла разогнать дерущихся. Она схватила гусыню, и, несмотря на рассерженного гусака, который шипел и сердито щипал ей ноги и руки, выпустила ее за калитку курятника, куда последовал и гусак.

Расшумевшиеся птицы долго не могли успокоиться. Бедная, испуганная утка поминутно выходила из своего гнезда; рассерженные наседки растеряли своих цыплят и клевали, направо и налево, чужих.

Так вот для того, чтобы дать уткам и курам вполне успокоиться, мама и запретила Жене идти сегодня в курятник.

Гусей выгнали на реку, подальше от дома, в надежде, что там они скорее забудут свое горе.

На реке гуси нашли выводок совершенно маленьких диких утят. В выводке этом были кряковые и мелкие чирята. Вероятно, утка-чирок нанесла весною яйца в гнездо кряковой, и кряква вывела их. Но теперь, когда утка выплыла с детьми на воду, она заметила разницу и немилосердно отгоняла шестерых, нечаянно попавших к ней, сирот. Чирята плавали одни, метались по реке из стороны в сторону и жалобно пищали!..

Этих пищавших утят услышали гуси. Они подплыли к одному, к другому, наконец собрали всех и ласково приняли под свой надзор. Ночью гусыня подбирала сирот под свои крылья. Таким образом обиженные гуси успокоились.

Как только чирята оперились, они понемногу стали отставать от своих попечителей; а когда достигли полного возраста, то улетели к своим собратьям-чиркам, на озеро.

Утка, которой пришлось сражаться с гусями, тоже скоро успокоилась; она через несколько дней вывела девять пестреньких утят.

На реке утка всегда старалась уплывать подальше от гусей, одиноко плававших на прозрачной поверхности. Непредвиденная случайность – неожиданный мороз, – лишил их удовольствия иметь своих маленьких гусят; это их очень печалило, и они долго скучали. В семье всегда живется веселее.