Полкан
Автор: Е.К. Диц
У нас был большой пес меделянской породы, Полкан. Не знаю, знакома ли вам эта порода собак. Все меделяны очень большого роста и с особенно большою головой, громадными зубами, отвисшими толстыми губами, широкою грудью, толстыми ногами и покрыты густою, короткою и жесткою шерстью. Самая наружность их дает уже понятие об очень сильной и злой собаке.
В старые времена русские князья держали этих собак вместо сторожевых. С меделянами ходили они всегда на медвежью охоту, потому что эти собаки смело кидаются на приближающегося медведя, впиваются ему в горло и крепко держат зверя, пригибая его голову к земле. В это время охотник всегда может подоспеть и приколоть Мишеньку.
Меделяны очень злы и надобно уметь с ними обращаться; поэтому мало-помалу порода их почти вывелась. Теперь этих собак можно встретить иногда лишь в больших охотах. Так как они очень умны, то мне хотелось приобрести такого песика и попробовать держать его на свободе, а не на цепи, что мне и удалось.
Действительно, мой Полкашка в благодарность за то, что все любили и ласкали его, тоже вырос очень добрым, смирным и ласковым. Еще будучи щенком, он выказывал серьезный характер, так как никогда не бегал и не возился с другими собаками. Полкан большею частью лежал на балконе, но если видел, что я иду гулять, то с радостью присоединялся ко мне. На прогулке он чинно выступал рядом со мною, не забегая ни вперед ни назад, и этому никто никогда его не учил. Раз, на прогулке, я уронила мой платок и, не замечая этого, продолжала идти. Полкан, которого никогда не приучали к поноскам, сейчас же поднял платок и подал его мне. Он часто проделывал это, если что-нибудь роняли и не замечали.
Детей он очень любил, да и дети нисколько не боялись его; напротив, они всегда с удовольствием гладили Полкашу и играли с ним; он же в это время как-то особенно подгибал свои толстые лапы, чтобы не оцарапать ребенка когтями. Однако раз не мало-таки напугал меня Полкан: лежа в комнате, он схватил за ножку мою маленькую дочь. Она только что начинала ходить и споткнулась о его передние лапы. Но моя тревога была напрасна: Полкаша просто удержал ребенка. Девочка не упала, и добрая собака выпустила голенькую ножку из своей громадной пасти, даже без царапины. А малютка, Шурочка, проговорила, гладя собаку по голове: «Полкаша, милый наш, держал Шуру; Шура падать хотела!» Я поторопилась приласкать умное животное и наградила его куском хлеба.
Полкана любили у нас в доме положительно все. Даже куры и индюшки его не боялись, а собаки, так те с особенным почтением относились к нему: они лизали ему глаза, морду и радовались, как только увидят Полкана. В комнатах Полкану было, видимо, душно; ему больше нравилось лежать на дворе, где у него была своя будка и куда уж ни одна собака не осмеливалась при нем залезать.
Была у нас индюшка, у которой щенки разорили в конюшне гнездо. Часто жалела я бедную птицу, желавшую вывести цыплят. И вот, однажды, сидя на балконе, я заметила, что наша легавая собака, Джек, пробирается в Полкашкину будку, пользуясь тем, что ее хозяин лежал у моих ног. Джек, вероятно, думал найти там обглоданную кость и поживиться ею. Но лишь только он просунул голову в будку, на него оттуда кинулась индюшка и с ожесточением начала клевать ему глаза. Джек должен был поневоле уйти. Я очень удивилась этому и, не теряя времени, пошла посмотреть, что делает в будке индюшка. Полкан пошел со мною, опередил меня и с величайшею осторожностью залез в будку и улегся в ней; сидевшая же там индюшка ничуть не испугалась появления хозяина и смирно, сидела в углу, за собакой. Потом оказалось, что птица устроила себе в будке гнездо и благополучно вывела несколько цыплят. Мы не раз видели, как индюшка отгоняла всех собак, приближавшихся к будке, кроме Полкана; только он не тревожил ее своим появлением.
Полкан ходил и на охоту за медведями: он отлично брал их, сильно держал и ничуть от этого не сделался злее.
К сожалению, меделянские собаки долго не живут, и Полкан у нас прожил всего только пять лет, но оставил по себе добрую память, и я не скоро его забуду.
