Заблудился
Автор: Клавдия Лукашевич, 1908 г.
Из-под ворот маленького деревянного дома выбежал грязный мохнатый щенок. Это был настоящий урод: на одном глазу у него было бельмо, ноги кривые, шерсть рыжая, свалявшаяся комками, а местами и совсем вылезшая.
За щенком отворилась калитка и показалась женщина; она махала руками и топала ногами.
«Пошел вон!! Вон отсюда!! У-у-у... противный, грязный!..» – кричала она и бросила палку вслед собачонки. Та опустила уши, поджала хвост и с визгом побежала по улице, боком, – боком, как бегают маленькие собаки; брошенная палка зашибла ей ногу, она поджимая ее – вздрагивала.
Навстречу щенку шла барыня с двумя хорошенькими болонками; на них были надеты красные попоны и на шеях красовались бантики. Маленький уродец, увидев собак, поджав хвост, побежал к ним: он вероятно хотел рассказать им о своих неудачах и горестях и надеялся найти у них сочувствие и ласку; но беленькие пушистые болонки с ужасом отбежали от грязного щенка, оскалили зубы и, изящно перебирая тоненькими лапками, побежали вперед своей барыни, с презрением оглядываясь на урода.
Щенок побежал дальше... За целый день ему не удалось нигде ничем поживиться; он устал, был голоден, и у него болела ушибленная лапка.
Вот видит он – огромный, черный пес что-то аппетитно ест посреди улицы.
«Такой большой, сильный, не обидит маленького и слабого», – подумал щенок и робко припадая к земле, с заискивающим лаем, стал подползать к большой собаке: что значило ей, сытой и здоровой, уделить ему маленький кусочек.
Но большая собака огрызнулась, быстро оставила свою еду и, бросившись к щенку, хватила его за бок... Раздался пронзительный визг. А черный пес, недовольно ворча, принялся оканчивать свой обед.
Урод бежал по улице и без памяти визжал, ему казалось, что его обидчик гонится за ним; он ничего не видел перед собою и, как бы ища спасения, бросился прямо под ноги какому-то господину, который звонил у подъезда. Тот, ни слова не говоря, так толкнул собаку, что она, перевернувшись несколько раз, далеко отлетела в сторону.
Как раз в это время маленький гимназист возвращался домой из гимназии. Он видел все и с немым упреком посмотрел на господина, который скрылся за дверью; он пожалел щенка и, быстро приблизившись к нему, хотел его приласкать, но измученная и обиженная собака не могла верить в участие и, сердито залаяв, укусила мальчика.
– Ах, ты гадкий! Такой урод, и... злой! Поди прочь!
Щенок побежал от него с визгливым лаем. Все его бранили, все его обижали; он никому не нравился. – Да и действительно это был грязный и уродливый щенок. Люди любят только то, что нарядно, красиво. Щенок, не находивший нигде участия и ласки, уже добежал до конца улицы; там шел ряд домов победнее, вместо каменного тротуара тянулись деревянные мостики, а по обе стороны дороги была прорыта канава.
Из канавы выглянула рыжая, косматая голова собаки, она вылезла на улицу, с печальным видом, и оглянулась по сторонам; вдруг издали увидела щенка и, подпрыгивая и взвизгивая, виляя хвостом, радостно побежала ему навстречу. Она вертелась около него, лизала его, заглядывала ему в глаза, трогала лапой – как будто ей мог нравиться такой урод!
Косматая собака увела щенка в канаву; там у нее были припрятаны кости и корки хлеба; щенок с жадностью стал есть. Рыжая собака легла, а щенок, уткнув в ее шерсть уродливую морду, уснул сладко и спокойно после ужасного дня; ему было хорошо и тепло, он забыл свои горести. А большая собака не спала; она лизала и охорашивала его; она видимо очень любила его, хотя он и был такой урод: эта косматая собака была его мать.
