Наседка и Змея
Автор: М. В. Шевляков
Наседке удалось оказать одной Змее большую услугу. Змея не только не заплатила злом за добро по своему змеиному обычаю, но даже привязалась к Курице всею душой. Она поселилась возле курятника и очень радовалась, когда ее благодетельница обращалась с двумя-тремя ласковыми вопросами.
Раз в теплый летний день Змея выползла из своего гнезда и грелась на солнце. Куры в это время с раскрытыми от жары клювами барахтались в пыли около курятника и под заборами. Вот на крыльце появился ключник и направился в амбар. Проходя мимо курятника, он заметил Змею, схватил камень и что было сил пустил в нее. Полагая, что Змея убита, ключник продолжал свой путь и скоро зашел за угол сарая. Тогда Змея подняла разбитую голову и жалобно позвала наседку, которая была недалеко и лежа в тени пощипывала калачики.
– Что с тобой, соседушка? – с искренним соболезнованием задала вопрос сердобольная наседка.
– Умираю! – слабым голосом ответила Змея.
– Бедная, у тебя вся голова размозжена.
– Моя песня спета, – грустно вздохнула несчастная, – да о себе-то я и не беспокоюсь, а вот о чем горюю, кто присмотрит за моими яйцами, кто воспитает моих детенышей, когда они выведутся?
Курице ужасно жалко стало Змеи. Она успела к ней привязаться и полюбить. Известно ведь, что благодетели всегда привязываются и любят тех, кого облагодетельствовали.
– Знаешь что, – сказала Курица, довольно продолжительно подумав, – твоему горю, мне кажется, можно помочь.
– Ах, я и не знаю, как тебя благодарить, – со слезами на глазах воскликнула Змея.
– Не за что, друг мой, я думаю всякий сделал бы на моем месте все возможное, чтобы облегчить положение ближнего. Итак, будь покойна, я не оставлю твоего семейства, вскормлю его и поставлю на ноги.
– Благодетельница!..
Змея от избытка чувств не могла больше слова произнести. Она только рыдала, вздрагивая всем телом и так, рыдая, испустила дух.
Наседка сдержала свое слово. Она перетащила змеиные яйца к себе в курятник и терпеливо высиживала их вместе со своими. Скоро из них вылупились змееныши, маленькие, скользкие и юркие.
– Эй, приятельница, ты бы выбросила эту нечисть, – посоветовал однажды доброй Курице Воробей.
– Что ты, за кого же ты меня считаешь, – возмутилась курица, – я дала слово их покойной матери и обязана исполнить.
– Ну, как знаешь, а только как бы потом не раскаяться.
Наседка сердито отвернулась от Воробья и еще с большей заботливостью принялась ухаживать за приемышами.
Прилетели Стрижи, пощебетали под крышей и то же сказали Курице:
– Эх, соседка, стоит ли на свою голову откармливать это отродье?
– Не ваше дело, – ответила Курица.
Стрижи пожали плечами и улетели.
Время шло, змееныши подрастали и начали проявлять все злые стороны своего характера. Они пережалили всех обитателей курятника, из которых многие вследствие этого умерли; к наседке приходили с жалобами, но она всех уверяла, что этого быть не может, что это все напраслина.
– Какая же напраслина, – заметили как-то Голуби, – мы сами видели как твои приемыши вчера набросились на хозяйского сына. Хорошо, что нянька подоспела вовремя.
Но курица слышать ничего не желала и чем больше посторонние нападали на ее приемышей, тем нежнее она к ним относилась.
Чего же достигла ее любовь и нежность? Ответной любви? Привязанности? Ничуть не бывало. В одну осеннюю ночь, не задолго перед тем, как змеям надо было убираться в норы на зимнюю спячку, неразумную наседку нашли бездыханную посреди гнезда, где она вскормила, и вынянчила своих приемышей.
– Дождалась! – с горькой улыбкой прошептал сидевший на насесте Петух.
– Вот что значит неразумная доброта, – наставительно откликнулся другой.
– Что же, товарищ, почтим ее память троекратным пением?
Петухи захлопали крыльями и закричали в унисон:
– Ку-ку-ре-ку.
