Спорь до слез, а об заклад не бейся
Автор: В. Андреевская, 1903 г.
Есть страны, где большую половину года стоит зима и холод. Страны эти называются северными. В одной из таких местностей жил, в числе прочих зверей, Михаил Иванович Топтыгин.
Он был проказник большой руки; любил, грешным делом, полакомиться живою дичинкою и никому спуску не давал, кто проходил мимо. Все звери боялись его, почитали, слушали. Один только красавчик – олень со своими ветвистыми, несколько отброшенными назад рогами да величавой походкой зачастую над ним подтрунивал.
– Ну, уж, Мишенька, – бывало, говаривал он, – какой мы неуклюжий уродился – невзрачный; шерсть на тебе косматая, морда вытянута, уши маленькие, хвост короткий; – а уж ноги так положительно ни на что не похожи. Ходишь тяжело, лапы двигаешь вкось, от того должно быть тебя и прозвали косолапым.
– Молчи, – грубо отозвался медведь, – мне эти шумки давно надоели; я терплю ведь до поры до времени, а как лопнет терпение – тогда плохо. Уж больно ты смел да хвастлив стал! Слушая твои дерзкие речи, можно подумать, что в самом деле ты какая-нибудь особенно важная штука.
– Да поважнее тебя во всяком случае, – ответил олень, а сам из предосторожности все-таки отошел немного в сторону и принялся щипать траву, искоса поглядывая на сурового собеседника.
– Скажите, пожалуйста, – поважнее! В чем это, смею спросить, вы изволите считать себя важнее?
– Хотя бы в том, что для жителя севера наш брат, олень, составляет главную необходимость; он, т. е. житель севера, питается нашим молоком, впрягает нас в свои легкие саночки, из наших шкур делает теплую одежду.
– Моя шкура тоже чего-нибудь да стоит, заворчал медведь, грозно взглянув на оленя; а что нас не приняло впрягать в сани, так в этом мы не виноваты; хотя, поверь, сумели бы бежать может еще побыстрее вас.
– Полно, засмеялся олень, где медведям с их неповоротливостью равняться с нами. Мы одним прыжком можем перепрыгнуть любую пропасть.
– А мы, разве не можем – стоит только захотеть!
– Едва ли...
– Можем, – крикнул медведь так громко, что, как говорится – задрожали лес и горы.
– Не можете, – поддразнивал его олень, отступая все дальше и дальше.
– Побьемся об заклад, – сказал тогда не на шутку рассердившийся Топтыгин.
– Да чего биться. – Наверное проиграешь.
– Нет, побьемся.
– Ну изволь, коли тебе так хочется.
В эту минуту они подходили к крутому обрыву, где сидел другой медведь такого же бурого цвета только гораздо выше и полнее первого. Заметив товарища в сопровождении оленя, он хотел было броситься на него, но потом, разузнав в чем дело, только оскалил зубы и посторонился.
– Кто будет начинать? – спросил Топтыгин.
– Я, – сказал олень – и, не дожидаясь возражения, сделал такой быстрый прыжок, что медведи только ахнули.
– Ну теперь я, – повторил Михаил Иванович. Но не успел проказник нагнуться своим грузным телом вперед, как вдруг оборвался и кубарем покатился в пропасть.
