Анаконда: речная матрона обнимает до смерти

За этой змеей прочно закрепилась слава если не самой длинной в мире, то, по крайней мере, самой тяжелой. Второе ее название — водяной удав — вполне соответствует действительности, она и впрямь самая водолюбивая среди своих сородичей, и не зря научное родовое название рептилии — Eunectes — переводится как «хороший пловец». Есть и другие прозвища: «дух Амазонки», «мать вод»… А еще ее часто называют ужасом Амазонии. Страх и репутация людоеда сопровождают анаконду в местах ее обитания. Индейские легенды о ней, достигнув цивилизованных мест, раздуваются до масштабов мифа. В конце ХХ века, наряду с комодским вараном, пираньями и крокодилами, она стала героиней уже не устных, а кинематографических кошмаров и в этом качестве сумела напугать миллионы зрителей. Однако на деле компьютерный образ анаконды, если отбросить внешнее сходство, почти столь же далек от реальности, как Голливуд от устья Амазонки…

Одна за четверых

Из четырех видов водяных удавов зеленая, она же гигантская, она же обыкновенная анаконда является как самой крупной, так и самой известной. При этом обширна и область ее распространения, обнимающая тропическую Южную Америку к востоку от Анд — от Колумбии и Венесуэлы до Северной Боливии и юга Центральной Бразилии, плюс остров Тринидад. Наиболее же обычна она в бассейнах Амазонки и Ориноко. Притягательно-отталкивающая харизма этого создания столь велика, что большинство людей, слышавших слово «анаконда», даже не задумывается о том, что могут быть и другие виды. Таким образом, зеленая анаконда — обобщенный символ своей систематической группы. Правда, те, кто интересуется фауной и террариумистикой, знают еще о парагвайской, или желтой, анаконде (Eunectes notaeus), распространенной в южной Бразилии, Боливии, Парагвае и Северной Аргентине. Но только специалистам известно о двух других видах — Eunectes barbouri и Eunectes deschauenseei, живущих исключительно на острове Маражо в устье Амазонки. Причем даже наука почти ничего не ведает о них сверх того, что они, вроде бы, существуют.

Средняя длина взрослой обыкновенной анаконды — 5-6 метров. Это впечатляет само по себе, но порой встречаются змеи до 10 метров в длину, а протяженность одной достоверно измеренной особи из Восточной Колумбии составила 11,43 метра. К сожалению, сохранить уникальный экземпляр после измерения не удалось. В связи с этим пальма первенства до сих пор принадлежит сетчатому питону длиной 9,6 метра, пойманному в 1912 году на острове Сулавеси известным звероловом Чарльзом Майером и живьем доставленному в Европу. Будет ли когда-нибудь побит этот рекорд, неизвестно, однако по сей день продолжают гулять рассказы об анакондах, гигантских в буквальном смысле — о 20-метровых и более исполинах.

Понятно, что размер имеет значение, вот только размер — это не всегда длина. Внушительная масса анаконды — до 250 кг (в среднем 68-180 кг) — делает ее абсолютным чемпионом мира в споре на звание самой тяжелой змеи. И тут за ней не угнаться никому. Дотошные специалисты подсчитали, что, например, 10-метровый сетчатый питон весит столько же, сколько 6-метровая анаконда.

В соответствии со своим названием наша героиня окрашена в оливково-зеленый цвет. Верх ее блестящего тела в шахматном порядке покрыт крупными темными пятнами круглой или овальной формы. Бока и брюхо испещрены светлыми пятнами, обрамленными в черные кольца. Такой камуфляж отлично скрывает анаконду, когда она движется в гуще водной растительности. Тем не менее, змея не доверяет своему наряду как стопроцентной маскировке и большую часть времени предпочитает скрываться под водой, выставляя на поверхность только ноздри да маленькие, выпуклые и мутные глазки, эргономично размещенные природой в верхней части уплощенной, но широкой, чем-то похожей на жабью, головы с заостренным рылом. От глаз к затылку тянутся яркие рыжеватые полоски, сверху и снизу оттененные черными мазками, — характерное отличие зеленой анаконды. Ну, а пасть гигантской хищницы усеяна длинными и острыми иглами зубов, изогнутых в направлении глотки, — не вырвешься, даже если очень захочешь!

Смертельная мускулатура

Безуспешно вырываться пытаются многие. В экосистеме Амазонии взрослая анаконда занимает почетное место среди хищников высшего порядка, венчая пищевую пирамиду. Практически ее добычей может оказаться любой обитатель здешних мест, при условии, что он достаточно велик для того, чтобы змея наелась, но и не настолько, чтоб застрять у нее в глотке. Под это определение подходят и маленький тапир, и молодой ягуар, и человек, весящий не более 50-55 кг. Однако если такие блюда и попадают в меню водяного удава, то лишь как исключение. Норма же для анаконды — грызуны калибра агути, паки или юной водосвинки-капибары, реже лисицы, носухи, обезьяны, мелкие олени и кайманы, водяные птицы. Постарается не упустить она и пришедших к воде домашних животных — свинью, козу, собаку.

Среда обитания гигантской змеи — заболоченные низины, заливные равнины, небольшие озера, медленно текущие реки. Здесь она и охотится, и производит на свет потомство. Великолепно плавая и ныряя, анаконда решится покинуть излюбленную территорию только в самую лютую засуху. Обычно она терпит неблагоприятный период, заползая в нору, укрываясь под корнями деревьев, зарываясь в вязкий ил и надолго цепенея там. Главное — не остаться под палящими солнечными лучами, способными изжарить рептилию в прямом смысле этого слова. Именно потому и охотиться анаконда предпочитает ночью, а днем добывает пищу реже — разве что в случае сильного голода или соблазненная фантастической беспечностью жертвы, подошедшей к самому носу охотницы.

Охота ведется как из засады, так и путем активного скрадывания. Используются зрение, обоняние и термолокационное «оборудование» — особого рода чувствительные ямки по краям пасти, реагирующие на тепло, в данном случае исходящее от теплокровных животных. Чаще всего звери и птицы, появляясь у воды, совершенно не подозревают, что находятся под пристальным наблюдением. Когда, наконец, объект охоты выбран, признан подходящим по всем параметрам, а расстояние до него оптимально, анаконда совершает молниеносный бросок и вонзает в жертву иглы зубов. Одновременно она тугими кольцами обвивается вокруг добычи, постепенно сжимая их всё сильнее. Тот, кто угодил в эти бесстрастные объятия, в конце концов погибает от асфиксии, не имея возможности вдохнуть спасительный глоток воздуха. Чуть раньше, чуть позже ли (зависит от объема легких), но финал одинаков для всех.

Впрочем, рискует и охотник, ведь жертва жертве рознь. Известны случаи, когда взрослые капибары огромными резцами наносили анакондам глубокие раны. Но в этом были повинны сами змеи, в силу неопытности, обмана зрения или какой другой причины ухватившие грозного грызуна не за голову, а за иное место.

Но вот добыча мертва, остается малость — проглотить ее. Кажется фантастическим, что, имея голову диаметром в несколько раз меньше объема «талии» водосвинки, анаконда проглатывает ее, не жуя. Да, жевать змея не умеет, зато природа таким образом устроила ее челюсти, что их края могут раздаваться вширь, словно резиновые. Дальнейшее — дело техники мышц, сокращая которые, анаконда надевается на свой обед, как чулок на ногу.

Ну, а теперь — полный покой на мелководье или бережке. Желательно под ласковым солнышком, ведь температура тела змеи не постоянна, как у нас, людей, и иже с нами теплокровных, а равна температуре окружающей среды. Чем теплее рептилия, тем активнее идут процессы в ее организме — пища, например, переваривается. Быстрее проголодается — скорее поползет на охоту. Больше станет есть — чаще будет линять и длиннее вырастет. Растут же змеи в течение всей жизни.

Монстр майора Фоссета

Как долго может прожить анаконда? По прикидкам ученых, от 10 до 30 лет. «Вилка» весьма приблизительная, но точнее никто пока не знает. Хотя не исключено, что цифра может быть и гораздо больше. Ведь сколько сухих и дождливых сезонов должно смениться, сколько старых кож должно слезть, чтобы змея выросла до размеров, в полной мере соответствующих ее названию?

В первой четверти прошлого века, когда началось активное освоение Амазонии, связанное с «каучуковой лихорадкой» и поиском полезных ископаемых, из глубины дождевого леса стали поступать сведения о змеях фантастических размеров — от 20 до 40 метров. Ссылаясь на очевидцев, о них рассказывали миссионеры и торговцы, плантаторы и авантюристы. Все сходились в одном: индейцы называли невиданных рептилий «сукуриу гиганте» — гигантскими удавами, чтобы не путать с анакондой, которую все хорошо себе представляли. Таинственные «сукуриу», так же, как и анаконды, встречались в реках и по их берегам, но это естественно. Ломиться сквозь дебри — дело трудоемкое, поэтому всё передвижение в сельве привязано к рекам, которые служат здесь транспортными артериями. Так что где еще увидишь монстра, как не на «дороге»? Может, в лесу они встречаются и чаще, да кто ж туда полезет специально!

Уже после второй мировой войны разыскать огромную змею мечтал немецкий натуралист Лоренц Гагенбек, сын всемирно известного «короля зоосадов» Карла Гагенбека. В его архиве хранилось фото 1948 года с изображением убитой в Бразилии «сукуриу гиганте». Ее длина составляла, якобы, 35 метров. Газета, опубликовавшая снимок, утверждала, что змею убили из автоматов, всадив в нее почти 500 пуль. Фотография была отпечатана с негатива, на котором придирчивые эксперты не нашли следов ретуши, хотя исключить искажение перспективы или тому подобный оптический обман нельзя. Самое досадное, что, как и во всех прочих случаях, этот экземпляр не удалось сохранить: на жаре змея начала быстро разлагаться, а шкура ее, сколь ни удивительно, никому не понадобилась — ну, ни кусочка! И чудовище выбросили в реку.

Вероятно, наиболее правдивое свидетельство о встрече со сверхзмеей оставил британский полковник Перси Фоссет. По заданию Лондонского королевского географического общества он, тогда еще майор, руководил топографическими изысканиями на стыке Западной Бразилии, Северной Боливии и Перу. Услышав однажды из уст местного чиновника рассказ об убитой им 18-метровой анаконде, майор отнесся к этой истории с понятным недоверием. Тем не менее, весной 1907 года на реке Абуна он сам выстрелил из карабина в большую анаконду, выползавшую на берег рядом с лодкой, в которой он плыл.

«Пуля попала змее прямо в позвоночник в десяти футах от головы, — записал потом в дневнике Фоссет. — Вода тут же вспенилась, и нос нашей лодки получил несколько сильных ударов, как если бы мы наскочили на бревно». Офицер уговорил индейцев причалить и измерил длину подстреленной рептилии, ступая по берегу рядом с ней: «Почти на сорок шесть футов ее тело выходило из воды, в воде же оказалось еще семнадцать футов. В результате вся длина равнялась шестидесяти двум футам (62 ступням)».

Это ни много, ни мало — 19 метров.

Несмотря на то, что большинство современников подняло британского офицера на смех, его сообщение заслуживает доверия, как и отчет об экспедиции в целом, изложенный по-военному четко, точно до последней цифры и без малейших намеков на фантазии…

Полковник Фоссет не вернулся из своей последней экспедиции, без следа сгинув в сельве. Лоренц Гагенбек умер, не дождавшись исполнения своей мечты. Не нашла легендарную «сукуриу» и шведская киноэкспедиция во главе с натуралистом Рольфом Бломбергом, хотя снятый ею фильм «В поисках анаконды» пользовался большим успехом в 1960-е годы. Никто так и не обратился за премией, назначенной Нью-Йоркским зоологическим обществом и экс-президентом США Теодором Рузвельтом в обмен за хотя бы 9-метровую анаконду. Сегодня это 50 тысяч долларов — хорошие деньги!.. Но никто не доказал и того, что исполинская змея — бредовый вымысел. А поскольку Амазония до сих пор во многом белое пятно, то, возможно, разгадка этой тайны еще впереди…

В центре брачного шара

Несмотря на ореол почти мистической загадочности, с давних пор окутывающий анаконду, сведения об ее образе жизни в природе до самого недавнего времени были скудны и обрывочны. Восполнить пробел взялся изучающий рептилий ученый-герпетолог Хесус Ривас. В 1992 году он начал работать с зелеными анакондами, обитающими на просторах трех животноводческих ранчо в Венесуэле. Здешние заливные равнины, характерные именно для бассейна Ориноко, носят особое название — льянос. Благодаря сочетанию частного землевладения с разумным хозяйствованием тут удалось практически во всем разнообразии сберечь богатую фауну, которая мирно уживается со стадами крупного рогатого скота. Для этих мест характерен ярко выраженный засушливый сезон, а потому анаконды здесь куда доступнее для наблюдения, нежели в бразильской сельве.

Год за годом прощупывая босыми ногами заросли водяного гиацинта на мелководьях льяносских озер и речек, Ривас с помощниками 11 лет разыскивал объекты своего исследования, измерял их, взвешивал, брал образцы тканей и отпускал обратно. Четыре десятка анаконд вернулись в свои владения, проглотив (не добровольно, конечно) капсулу с передатчиком-трансмиттером, после чего ученый мог следить за их перемещениями на расстоянии. Среди тем, интересовавших Хесуса Риваса, было размножение анаконд: как большие змеи делают «это»?

Выяснилось, что истинно большими змеями справедливо именовать только самок — величественных матрон речных заводей. Самцы по сравнению с ними просто карлики (если можно назвать карликом 3-4-метровую змею). Они и созревают значительно раньше — примерно в 18 месяцев, в то время как самки — в возрасте около трех лет.

В сезон размножения (в льяносах это апрель — май), подвижные кавалеры пускаются на поиск могучей суженой. Вероятно, готовая к спариванию самка источает привлекательные для самцов химические вещества — феромоны, и те ориентируются на ее запах, пробуя воздух языком. Вокруг одной матроны может собраться от 2 до 12 претендентов на отцовство. Они сплетаются в плотную массу (Хесус Ривас назвал это явление брачным шаром) и, пробиваясь к телу самки, страстно царапают ее рудиментарными коготками — остатками задних конечностей. Интересно, что самцы не дерутся за обладание партнершей, как многие другие в животном мире, не пускают в ход зубы и не устраивают силовые турниры. Они лишь упорно отталкивают друг друга, пытаясь занять самую удобную для спаривания позицию. Внутри «шара» соперники отыскивают самку уже не по запаху, а на ощупь — кто больше, тот и подруга. Иногда случаются ошибки, и тогда мелкий кандидат без успеха пытается овладеть самцом крупнее себя.

«Шаровые» страсти кипят 2-4 недели, после чего змеиное скопление прекращает существование, чтобы вскоре возникнуть на новом месте, вокруг дотоле «неохваченной» самки…

От спаривания до появления детенышей проходит 6-7 (иногда больше) месяцев. В разгаре засушливый сезон, и там, где еще сохранились водоемы, начинается дикое столпотворение. К пересыхающим прудам сходятся стада капибар, сползаются черепахи и кайманы, слетаются водяные птицы. И полностью сухопутные жители — пекари, носухи, лисицы, олени, муравьеды — то и дело тянутся сюда на водопой. Но в это время они могут не опасаться броска водяной владычицы: беременная матрона не ест, а, стало быть, и не охотится…

Как и другие удавы, анаконды яйцеживородящи, их детеныши развиваются внутри материнского тела, а появляются на свет в пленчатой оболочке, которую тут же прорывают и расползаются прочь от оголодавшей родительницы. Согласно данным Хесуса Риваса, «принявшего» полсотни родов, в одном помете может быть от 4 до 82 змеенышей, причем чем старше змея, тем их больше. Выносить потомство кое-чего стоит: после родов мать иногда становится легче на добрую четверть!

Анаконды рождаются со всеми навыками, необходимыми для выживания, в том числе с умением плавать. До поры до времени змееныши прячутся в зарослях водяных растений, закономерно стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Вырастая, они сохраняют эту привычку на всю жизнь, но уже не потому, что боятся всех, а потому, что теперь все боятся их.

Обоюдно опасные

Людям свойствен инстинктивный страх перед змеями. Он достался нам в наследство от обезьяноподобных предков. В норме человек пугается любой змеи, даже маленькой, а змеи-гиганты (даже за стеклом зоопарковского террариума) способны внушить не просто страх или священный трепет, а самый настоящий панический ужас. Другое дело, что повода для такой реакции нет.

Как и все нормальные змеи, анаконда стремится любой ценой уклониться от встречи с человеком и, уловив брюхом толчки человеческих шагов или издалека узрев расплывчатый силуэт на двух ногах, уползает в чащу кустарника либо уходит под воду, а затем уплывает или затаивается на дне. А под водой, с наглухо закрытыми ноздрями, она может и плыть быстро, и лежать долго. Если же вы проявите настырность (скажем, в силу специфики профессии зверолова или герпетолога) и попытаетесь догнать змею, отрезать ей пути к отступлению, она будет вынуждена защищаться всеми доступными ей средствами. Это совершенно естественно. А чем крупнее анаконда, тем мощнее ее защита, тем больше у нее шансов на победу в схватке с человеком. С одним. Против двоих ей уже не устоять, так что реальная опасность владычицы амазонских вод сильно преувеличена.

За одиннадцать лет исследований в льяносах Хесус Ривас поймал более девяти сотен зеленых анаконд, среди которых были весьма длинные и тяжелые самки, так что его мнению можно доверять.

— За анакондой никогда нельзя ходить в одиночку, — утверждает ученый, — потому что это крупный хищник, и для него ты — потенциальная жертва.

Хесус знает как минимум о двух достоверных случаях нападения анаконды на людей. Знает от своих помощников, которые и были атакованы. Но, по его мнению, такое поведение нетипично для речных матрон. Просто среди них, как и среди нас, попадаются особи с чересчур скверным характером — «настоящие стервы». Вот эти могут быть очень агрессивными и по-настоящему опасными. Но даже им в голову не придет гоняться за людьми по всей реке, как это делает героиня голливудского триллера «Анаконда», рожденная мастерством специалистов по компьютерным эффектам. Изощренной злокозненностью и дьявольской мстительностью рептилию может наделить только сценарист, но никак не природа. И лишь в кино змея не шипит, как ей пристало, а рычит и визжит (впрочем, в голливудских «ужастиках» визжат даже пауки и муравьи — на то он и Голливуд)…

Но разве стервозность отдельно взятых пресмыкающихся — повод для зачисления целого вида в людоеды? Конечно, известное сообщение Рольфа Бломберга о 13-летнем подростке, убитом и проглоченном анакондой, сомнений не вызывает. Оно признано самым достоверным из сотен страшных историй, в большинстве своем повествующих о том, как гигантская змея преследует насмерть испуганного (вариант: сохраняющего хладнокровие) путешественника. В то же время эксперты допускают возможность нападения анаконды на человека по ошибке. Такое может случиться, если змея увидела не целое, а часть — ногу под водой, например. Ухватив конечность зубами, она, вероятнее всего, попытается задушить и всего человека, однако если у него есть хотя бы нож, а кольца не обвили грудную клетку заодно с руками, анаконда горько пожалеет о допущенной оплошности.

Достоверных случаев таких нападений зарегистрировано в целом немного, хотя вполне может быть, что общая картина занижена из-за недостатка сведений из малонаселенных регионов, где анаконды обычны. У индейцев Амазонии обычно нет технической возможности заявлять в службу спасения, когда в сельве пропадает кто-то из племени. Тем не менее, уважая свою многометровую соседку, героиню суеверий и легенд, они при возможности стараются убить ее — на всякий пожарный. В любом случае человек значительно опаснее анаконде, нежели она ему.

Водяные удавы, как и все удавы вообще, внесены в приложение II конвенции СИТЕС как виды, которые могут стать исчезающими, если торговля ими не будет контролироваться. Международная торговля такими животными разрешается с оформлением надлежащей документации, утвержденной страной-экспортером. Формально торговля анакондами запрещена в большинстве стран Южной Америки, однако их все еще экспортируют для зоопарков, научных целей и любительского содержания. Впрочем, это не так страшно для природной популяции, а вот то, что кожа анаконды служит предметом поощряющей браконьерство незаконной торговли, — одна из главных причин сокращения численности водяных удавов наряду с постепенным разрушением их местообитаний.

Естественных врагов у анаконды, если ей случилось дожить до зрелости, практически нет. Зато в юном возрасте будущему гиганту угрожают как собственные старшие родичи, так и почти все соседи — от пираний и кайманов до цапель, грифов и енотов. И даже оцелот — пятнистый дикий кот, третий по величине в Америке после ягуара и пумы, не побрезгует прыгнуть в ненавистную воду, чтобы выловить нежного юного удава и с наслаждением съесть его на берегу.

Требуется дом с бассейном

Благодаря их сомнительной славе и внушительным размерам, анаконды — привлекательный объект содержания в неволе. При этом любители чаще заводят более мелких (в среднем 3 метра длины) «парагваек», в то время как крупные зеленые — прерогатива зоопарков и наиболее отъявленных фанатов.

Способы содержания в неволе диктует биология вида. Оптимальный вариант жилья для анаконды — террариум горизонтального типа с большим бассейном, в котором змея будет проводить основное время. Гигантская анаконда чувствует себя комфортно при дневной температуре воздуха от 26 до 32 градусов Цельсия, а воды — 26-29 градусов. Для парагвайской анаконды эти показатели чуть ниже: 25-30 и 20-24 градуса соответственно. Влажность воздуха — до 90 процентов. В холодный сезон обязательно ежемесячное кварцевание по 1-5 минут в течение 5-7 дней. Летом рекомендуются прогулки на улице под натуральным солнцем, но в безветренном уголке.

Корм анаконды в неволе — крысы, морские свинки, цыплята, реже рыба, куры или утки. Самая подходящая еда для крупных особей — крольчатина в живом или битом виде. Кормят анаконду в воде, бросая туда «добычу». Если же змея привыкла обедать исключительно живым кормом, то, идя навстречу «запросам трудящихся террариума», в центре бассейна укрепляют массивную корягу и сажают кормовых животных на ее выступающую часть. Раз в месяц с кормом желательно давать витамины — Рептикал, Рептовит и т. п.

Хотя крупные змеи — эгоисты и одиночки, анаконда может уживаться в компании других удавов и питонов, если площадь террариума или вольера позволяет обойтись без толчеи. Главное, чтобы размеры соседей были примерно такими же. Известен случай, когда пятиметровая анаконда за три четверти часа задушила и проглотила тигрового питона, который на беду был вдвое короче ее.

В любительских террариумах чаще содержат парагвайских анаконд — из-за более мелкого размера. Получить от них потомство особых проблем не составляет. Начинаясь в конце лета, спаривания длятся до поздней осени. Стимул к размножению — рассаживание партнеров на 1-2 месяца при одновременном понижении температуры на 5-7 градусов. Затем ее вновь повышают до привычного уровня, проводят курс облучения ультрафиолетом и витаминизированных кормлений и ссаживают самца с самкой. Длина новорожденных анаконд — около 75 см, средняя масса — 250 граммов. Потомство необходимо отсадить тотчас после появления на свет, пока изголодавшаяся мамаша не отправила всех отпрысков в свой желудок. А вырастить удавчиков несложно. После первой же линьки они начинают питаться мышами, и если кормить их регулярно, довольно скоро переключаются на крыс.

Гигантская анаконда