Орангутан: большая рыжая обезьяна

Возможность за деньги приобрести любое животное в качестве домашнего любимца может порадовать владельца редкости, но если сам он редкостный невежда в биологии и не интересуется потребностями живого существа, эта радость идет питомцу только во вред. Как-то раз сотрудникам британского центра спасения животных «Мир обезьян» пришлось составлять диету для похудания орангутанихи по кличке Ошин, чудовищно раскормленной ее прежними владельцами в ЮАР. Тринадцать лет обезьяна прожила в частном доме на правах члена семьи, всё это время ее регулярно пичкали фастфудом и сладостями. В итоге Ошин стала похожа на косматый рыжий шар весом под центнер вместо положенных ее возрасту 30-50 кг. По словам хозяев, они отнюдь не желали навредить любимице. Кормление всего лишь было действенным способом успокоить капризничавшего примата. Тот самый случай, когда простота хуже воровства. И счастье бедолаги Ошин, что вовремя попала в опытные руки...

Без вины обвинённые

Малайское словосочетание «orang utan» буквально означает «человек леса». Населяющие остров Калимантан даяки называют эту обезьяну словом «майас», что примерно означает то же самое. Зоологи и натуралисты всего мира обычно употребляют короткий вариант «оранг». Увы, из русского языка никак не искоренится слово «орангутанг», употреблять которое не только невежественно, но и оскорбительно: в переводе с малайского оно означает «должник».

Любопытно было бы узнать, кому задолжал «лесной человек»? Клевета же — признак бескультурья. Это притом, что у самих-то орангутанов культура существует уже сотни тысяч лет, с тех пор, как они стали отдельным видом. К такому выводу после 10-летних исследований пришла международная группа ученых во главе с Карелом ван Шейком из Дьюкского университета (США). Антропологи выявили 24 модели поведения орангутанов (в том числе простые ритуалы), которые передаются путем имитации и являются прямым признаком культуры. Можно называть ее первокультурой, но от нее не отмахнуться.

Чем отличается человек от животного? Говорят, использованием орудий, речью и умением смеяться. Что до инструментов, то от дождя оранги накрываются большими листьями, используя их как зонты, могут почесать спину суковатой палкой, извлекают мед из дупел и насекомых из щелей специально отломанной веточкой. Эксперименты по обучению этих обезьян азбуке глухонемых показали, что их языковые способности не хуже, чем у 2-3-летнего человека. А уж о том, что многие из них умеют смеяться и шутить даже лучше иных людей, известно всякому, кто видел их хотя бы по телевизору. И вообще, какие счеты могут быть между своими? Ведь при всех внешних различиях генетически орангутан отличается от человека всего на 3%. У нас общие группы крови (кроме первой) и по 12 пар ребер, тогда как у остальных человекообразных обезьян их 13…

Возможно, когда-то некий орангутан сорвал очки с носа у некоего филолога, пришедшего в зоопарк, а раззява затаил грубость против всех родичей одной обезьяны, огульно объявив их должниками? Очень может быть. Но всем-то остальным людям оранги ничего не должны, это как раз человечество задолжало им изрядно.

Где живешь, на тех людей и похож

«Большая рыжая обезьяна» — три этих слова точно и образно характеризуют нашего героя. Он действительно самый крупный примат Азии, а среди обезьян мира размерами уступит только горилле. Рост самцов составляет от 1,2 до 1,5 метра, а средний вес — 80-100 кг. Размах удивительно длинных рук, по некоторым данным, превышает 2,4 метра. Даже когда оранг выпрямляется в рост, его руки свисают чуть не до земли. При малоподвижном образе жизни и обилии пищи некоторые самцы в неволе сильно тучнеют, превращаясь в чудищ весом 140 кг (если верить ряду авторов, то и 180-200 кг — не предел). Зато самки гораздо миниатюрней и стройнее.

Обликом яркий красновато-бурый орангутан совершенно не схож с остальными человекообразными, хотя с гориллами и шимпанзе его роднит умный и проницательный взгляд маленьких, близко посаженных глаз. Кажется, неторопливые оранги философски взирают на окружающий мир — бесстрастные, как адепты Будды. В юности все они милы и пушисты, однако у самцов с возрастом волосы на плечах и предплечьях отрастают до 40 см, свисая длинными космами. Вообще, чем самец старше, тем он краше и колоритнее и вместе с тем страшноватее. Зрелого оранга отличают белая или желтоватая борода и усы, растущие не на верхней губе, а по ее бокам, как это типично для многих мужчин — представителей монголоидной расы. После 14-15 лет у него под горлом образуется огромный, падающий на грудь мешок-резонатор для усиления голоса, а лицо пускается вширь за счет образования так называемых щечных валиков. Они наполнены подкожным жиром, связанным соединительной тканью, и растут до самой старости. А назначение их простое: чтобы с одного взгляда на это широкое лицо любой встречный и поперечный майас понимал, какой серьезный собрат оказался на его пути.

В контраст длинным и сильным рукам ноги орангутанов короткие и слабые. При этом и на руках, и на ногах пальцы, кроме укороченного большого, развиты одинаково хорошо. «Лесному человеку» нет разницы в применении конечностей: хоть за ветку этим «крюком» цепляться, хоть яблоко в нем держать. Сразу понятно, что их обладатель еще не скоро с дерева слезет.

Между небом и землей

Основную часть своей жизни «лесные люди» проводят высоко в кронах деревьев. Легко взбираясь на высоту 12-этажного дома, орангутан чувствует себя там более чем уверенно. Используя вес своего тела, оранжевым маятником перебирается он с ветки на ветку, с дерева на дерево, раскачиваясь с элегантностью, которую трудно от него ожидать. В кронах лохматый высотник и ест, и спит, устраивая на ночь простые, но удобные гнездовые платформы из веток и листвы. Чтоб ненароком не выпасть из гнезда, оранг страхуется, держась рукой или ногой за сук. Если пищи вокруг хватает, использует одно гнездо несколько дней, в противном случае строит каждый раз новое.

Спуститься на землю находящегося в здравом уме орангутана заставит слишком большое расстояние между деревьями, реже — самка, с которой можно спариться, или жажда. Хотя пить на земле он решится лишь в самое трудное время, когда нет воды в дуплах и листве. Исключение — старый тяжелый самец, веса которого не выдерживают ветки, и оттого ему приходится странствовать понизу. А вот плавать оранги не умеют, так что любая река фактически представляет для них непреодолимую преграду.

Почти все самцы ведут одиночную жизнь (исключая брачный период). Молодые активно путешествуют в ожидании зрелости, зрелые чаще сидят на месте, в центре территории площадью 2-6 кв. км, покрывающей участки нескольких самок с детенышами. В вокальном репертуаре орангов около 13 звуков. В пределах маленькой группы они общаются, чмокая губами, напуганные — кричат, а матерые доминирующие самцы периодически оглашают лес ревом, слышным на расстоянии до километра. Эти звуки могут устанавливать пространство между самцами-соседями во избежание кровавого пограничного конфликта, отпугивать конкурентов и призывать самок для спаривания.

Компаниями орангутанов можно наблюдать нечасто. Это бывает, например, когда самка с детенышами, встречает подобную же семью. Тогда матери делают привал, наблюдают друг за другом, а дети знакомятся и затевают игры. Но вот отдых закончен и группы расходятся своим путем. А в сезон обильного плодоношения на усыпанных фруктами деревьях ученые встречали до восьми по соседству кормящихся животных. Когда еды в избытке, даже самцы-доминанты терпят близкое присутствие друг друга, зато с наступлением черных дней встреча равных по силе зрелых самцов может окончиться яростной дракой и смертью одного из соперников.

В поисках хлеба насущного оранги способны проходить значительные расстояния. На своей территории они знают не только каждое дерево. Их память хранит точную информацию о том, какие плоды растут на каждом дереве и в какие сроки созревают. Исследователи насчитали в меню диких орангутанов более 400 компонентов, хотя главную его часть составляют именно лесные фрукты: рамбутан, личи, манго, инжир, но особую слабость питает майас к шиповатым и пахучим плодам дуриана. Листья и побеги, цветки и кора составляют меньшую долю рациона. В качестве белковых добавок идут насекомые (в основном термиты), птичьи яйца и птенцы, а порой и падаль. Крайне редко случается и более серьезное – практически каннибальское – угощение. В индонезийском национальном парке Гунунг Лёсер наблюдали, как взрослая семейная пара орангутанов без остатка съела белорукого гиббона…

Два вместо одного?

Около 10 тысяч лет назад орангутаны жили от Индии и Южного Китая до Австралии. Ныне область их обитания катастрофически уменьшилась из-за вырубки джунглей и роста человеческого населения в Азии. Единственное место, где теперь можно увидеть рыжих обезьян в природе, — влажные леса островов Калимантан (Борнео) и Суматра, принадлежащих Малайзии и Индонезии. Населяют они исключительно влажные тропические леса, причем в разных ландшафтах — от заболоченного до гористого, поднимаясь до 1500 м над уровнем моря.

До недавнего времени различали два подвида орангутанов: борнейского и суматранского. По мнению одних зоологов, оба хорошо отличаются размерами (первый крупнее), формой головы, цветом бороды, оттенком меха, величиной щечных валиков. Другие же считали, что вне родных островов животных, как правило, можно уверенно распознать только путем хромосомного или ДНК-анализа. Что ж, «дохромосомились». На международной рабочей встрече приматологов в Орландо (Флорида, США) было объявлено о ревизии в систематике «лесных людей». Ныне правильно считать их двумя самостоятельными видами, поскольку именно генетические данные показали: майасы Борнео и Суматры так же далеки друг от друга, как шимпанзе и гориллы. Надо сказать, что пока не все ученые согласны с этой систематической революцией. Консерваторы упираются. Хорошо еще, сами орангутаны не в курсе этих дебатов…

«…как сумасшедший с бритвою в руке»

В экспозиционном комплексе «Понголэнд» Лейпцигского зоопарка с комфортом проживают представители всех видов человекообразных обезьян. У вольера с орангутанами моё внимание привлек могучий самец Бимбо. Вот уж благодарный объект для фотографа, да еще и в цвете... Увлекшись, я позабыл о своем провожатом — главном ветвраче зоопарка, профессоре Клаусе Ойленбергере. Зато в плотной толпе посетителей его разглядел Бимбо. Наверняка с этим человеком у него были связаны не самые приятные впечатления: уколы мало кому нравятся. Увы, я как раз отвернулся к игривым юным орангам и упустил момент, когда Бимбо резко поднялся и, прорычав в сторону врача крепкое ругательство на своем языке, раздраженно зашагал прочь. Мощи этого рыка позавидовал бы даже тигр. Не знаю, как у кого, а у меня точно душа бы ушла в пятки, случись вдруг услышать такой звук в густых джунглях!

Опасен ли орангутан для человека? Потенциально — да, безусловно, как и всякое крупное животное. Во-первых, взрослый примат обладает мощными челюстями с 32 зубами, среди которых выделяются крупные клыки, и с равным успехом разгрызёт твердый орех и оттяпает палец чужаку. Даже детеныш, защищаясь, может покусать довольно сильно. Во-вторых, средних размеров взрослый оранг (не говоря о наиболее могучих самцах) по меньшей мере в восемь раз сильнее среднего человека и, если разозлится, с легкостью его придушит.

Когда Эдгар По писал свой знаменитый рассказ «Убийство на улице Морг», он ничуть не преувеличил. Сбежав от строгого хозяина и очутившись на полных всевозможных стресс-факторов городских улицах, орангутан поневоле был возбужден. Возбуждение быстро сменяется истеричным неистовством, и, когда в руки зверя попадает опасная бритва, он способен натворить больших бед, позабыв все правила орангутаньего этикета… Так что описанная в рассказе жуткая история вполне могла оказаться правдой.

Английскому зоологу Джону Маккиннону, изучавшему жизнь рыжих обезьян в лесах Суматры и Борнео, не раз приходилось оказываться в, мягко говоря, щекотливых ситуациях. Например, спасаться бегством от тяжелого самца, из-за своего солидного веса предпочитавшего гулять не в кронах деревьев, а по земле. Да и среди самок с детенышами попадаются настоящие фурии, всюду видящие угрозу своему малышу. Однако такие особи, скорее, исключение. Вообще же, если не провоцировать орангов, глядя им прямо в глаза (проявление агрессии в животном мире) или нарушая допустимую дистанцию, они ведут себя миролюбиво.

Дела семейные

Самка орангутана способна к деторождению более 30 лет. Всякий раз, когда наступает время, она идет на протяжный громогласный зов широколицего лохматого владыки местного леса. Но их «медовый месяц» длится только пару дней, после чего они расстаются на годы.

Через 8–9 месяцев философского ожидания мамаша являет миру детеныша весом около 1,5 кг (изредка рождаются и двойни). До 4 лет оранг считается младенцем. Еще 4 года он проходит стадию ребенка, продолжая оставаться с матерью. Она учит его всему, что пригодится ему в дальнейшей жизни: как находить и собирать пищу, как перемещаться с дерева на дерево, не падая вниз, и другим неписаным правилам выживания в природе. Но как ни учи, самке редко удается вырастить свыше 4–5 детей за всю свою жизнь, большинство малышей погибают от пневмонии, малярии и других тяжелых заболеваний.

Созревают рыжие обезьяны в подростковом возрасте: самки от 8 до 15 лет, самцы — до 13, плюс еще 5 лет считаются юношами. Только после 15- и 18-летия соответственно самок и самцов можно назвать в полной мере взрослыми. Хотя принципиально молодой самец готов давать жизнь новому поколению «лесных людей» уже лет с 12. Но ему еще придется долго скитаться, удирая при встречах с матерыми орангутанами, ведь он пока недостаточно силен, чтобы противостоять им. Тем не менее, шанс стать отцом досрочно у него имеется, если ему встретится молодая романтичная особа, что приходит в ужас при виде ревущего косматого монстра, хозяина окрестных джунглей. Такая дева легко уступит очарованию скромного стройного юноши, при знакомстве нежно берущего ее ладошку в свою. И они поладят без криков и серенад…

В природе орангутаны доживают максимум до 35–40 лет, однако в неволе их век длится значительно дольше. Считается, что самец Гуас из Филадельфийского зоопарка (США), умерший 9 февраля 1977 года, прожил не менее 58–59 лет, и до сих пор этот рекорд долголетия рыжих приматов не побит.

Повод для пессимизма

По оценкам разных специалистов, на Земле осталось менее 20 тысяч диких орангутанов, а может, и около 15 тысяч. Гарантий безопасности для них нет, несмотря на работу нескольких реабилитационных центров, созданных как на Суматре, так и на Борнео, и титанические усилия энтузиастов, ведущих бесконечную битву за выживание вида. Уже вырублено более 70% индонезийских джунглей, площадь оставшихся занимает около 100 млн. га и ежегодно сокращается на 2 млн. Надолго ли хватит, если не совладать с незаконными порубками? А лесные пожары, только в 1997–1998 годах уничтожившие более 5 млн. га джунглей Восточного Борнео? Еще об одной напасти сообщило индонезийское информагентство Антара: оказывается, уже 90% калимантанских орангутанов страдают от желтухи, туберкулеза, гриппа и других «человеческих» болезней…

Не менее серьезная угроза — нелегальная зооторговля. Ловить взрослое животное бессмысленно (не привыкнет, скоро умрет), поэтому из леса тащат малышей, убивая их матерей. По статистике, на каждого оранга, успешно доставленного из природы в зоопарк, приходится трое погибших. Чтобы повлиять на ситуацию, ведущие зоопарки мира соблюдают конвенцию, запрещающую приобретать контрабандных орангутанов, а рожденных в неволе передают друг другу бесплатно в рамках особой международной программы. Однако многие зверинцы и цирки, не говоря о частных коллекционерах, покупают юных майасов без зазрения совести, притом, что цена детеныша в Малайзии и на Тайване составляет от 6 до 15 тысяч долларов, а в США и Европе эта цифра удваивается. Ежедневно, утверждает индонезийская пресса, на черном рынке Джакарты продают до пяти юных орангов.

Работа центров по обучению осиротевших и конфискованных рыжих обезьянышей лесной жизни и их выпуску в природу приносит кое-какие плоды, однако выживает не более половины прошедших реабилитацию. По большому счету целесообразность этой затеи остается всё еще довольно сомнительной. Выросшие без матери приматы тяжело привыкают к дикой жизни, их агрессивно встречают сородичи, у них ослаблен иммунитет. Но пусть эти попытки всего лишь капля в море, ничего не делать — еще хуже…

Как вид, стоящий на грани исчезновения, орангутан включен в Красную книгу Международного союза охраны природы и Приложение I Конвенции о международной торговле животными (СИТЕС). Тем не менее число орангутанов на Суматре каждый год уменьшается на 1 тысячу особей, а на Борнео эта цифра еще тревожнее. Если не произойдет чудо, увидеть большую рыжую обезьяну через 10–20 лет можно будет только в зоопарке. Да вот беда, во всем мире нет столько зоопарков, сколько нужно для выживания вида, и еще меньше зоопарков, способных достойно содержать орангов, создавая им условия для размножения.

Их последний приют?

Считается, что в Европу первые «лесные люди» попали в начале XVIII века. Их привозили моряки и торговцы, приобретавшие молодых орангов у даяков и малайцев в качестве домашних животных или просто живых сувениров. А зоопарковая история вида ведет отсчет с 1825 года. Условия содержания долгое время были далеки от идеала: темная клетка с полочкой для сна в соседстве с медведями, львами и тиграми. И одиночество. Владельцы зверинцев XIX–XX столетий чаще всего не могли позволить себе роскошь приобрести пару дорогостоящих обезьян.

Первый случай размножения орангутанов в неволе датирован 1928 годом, однако более-менее стабильно они начали приносить потомство с 1970-х. Именно в то время передовые зоопарки начали улучшать условия жизни своих обитателей, взяв курс на разведение редких видов. В 1969 году, согласно первому изданию Международной племенной книги орангутанов, в зоопарках мира проживало 460 этих животных, ныне же их общее число увеличилось почти вдвое. Сегодня для них строят павильоны с тропической растительностью и великолепные уличные выгулы, дающие пытливым обезьянам массу возможностей не скучать. Поскольку оранги очень изобретательны в поисках способа удрать, всякое новое помещение тщательно продумывается именно с этой точки зрения. Тем не менее выяснилось, что вольеры и выгулы человекообразных приматов нужно делать также непроницаемыми для пришельцев извне. Кролик, несколько лет назад пробравшийся в новый уличный выгул пятерки орангутанов зоопарка в Топике (Канзас, США), оказался носителем туляремии. Когда он издох, обезьяны, к несчастью, успели обнаружить его раньше служителей. В итоге трое из них заболели, причем жизнь одного оранга спасти не удалось.

Оказалось, рыжие отшельники из лесов Борнео и Суматры прекрасно уживаются семейными группами, особенно, если животных содержат вместе с молодого возраста. Например, в апреле 2016 года в Лейпцигском зоопарке содержались 8 орангов, в Цюрихском (Швейцария) и Пертском (Австралия) зоопарках соответственно 10 и 12, в обезьяньем парке Апенхойл в голландском Апелдорне — 13, в Сингапурском зоопарке — 25… Уживаются они мирно, при условии, что, конечно, самец-доминант в каждой группе один. Кстати, деятельность главы семьи не ограничивается ролью владыки, восседающего в позе медитирующего Будды и время от времени исполняющего супружеские обязанности. Например, в Дрезденском зоопарке наблюдали, как оранг-самец однажды взял на себя роль акушера, применив вместо родовых щипцов собственные длинные губы, а затем сделал не подававшему признаков жизни детенышу искусственное дыхание «рот в рот». Лишь когда новорожденный начал плакать, отец передал его матери.

Естественно, в комфортных по сравнению с джунглями условиях зоопарка размножение идет более интенсивно. Так, жившая в уже упомянутом Филадельфийском зоопарке самка Гуарина с 1929 по 1955 годы стала матерью девятерых детенышей: это больше чем по малышу каждые три года! Однако у столь приятного явления есть и оборотная сторона. Обычно родившие в неволе орангутанихи не хотят кормить своих отпрысков, так что их обязанности берут на себя люди. Но выращенные людьми самки опять же не имеют материнских навыков, и разорвать этот замкнутый круг пока не получается.

На территории бывшего СССР орангутаны сейчас содержатся в зоопарках Москвы и Новосибирска. Прежде они также жили в Ленинградском, Калининградском, Ростовском, Киевском и Таллиннском зоопарках. Размножения, однако, удалось добиться лишь в Москве, Питере и Калининграде. Причем Московский зоопарк с конца 1970-х годов по сей день целенаправленно специализируется в содержании и разведении как суматранцев, так и калимантанцев, а первенец родился тут в сентябре 1981 года.

Что касается орангов-малышей, которых можно видеть в разного рода мини-зоопарках под крышами торгово-развлекательных центров и иных частных зоологических заведениях… Все они до одного привезены контрабандно, либо по подложным документам. И за каждым из них стоит печальная статистика, о которой было рассказано выше. В нынешней ситуации содержание этих обезьян в неволе допустимо лишь в рамках программы их разведения, увеличения зоопарковой популяции. Но никак не с целью развлечения, что имеет место в цирках, или псевдопросвещения...

Для полноценной жизни редкостным приматам требуется богатое меню. В рацион орангов Московского зоопарка входят такие компоненты, как пшеничный хлеб, отруби, крупы, бобовые, проращенное зерно, орехи и семечки, всевозможные овощи, арбуз, дыня, свежие фрукты и ягоды, соки, компоты, а также мясо, печень, курятина, рыба, яйцо, молоко для ацидофилина, творог, чай, ветки, мед, варенье, повидло, сиропы… Более 11 кг всякой всячины в день для каждой обезьяны. В меню искусственно выкармливаемого младенца записано более 40 компонентов, причем все молочные корма приобретаются на молочной кухне для грудных детей. Но уже после года зоопарковский детеныш переводится на полный рацион взрослого животного.

Скука — главный враг любых животных в зоопарке, а приматов особенно. Разбрасывание корма — один из способов борьбы с ней. Склонным к ожирению орангам полезно активно проводить время, двигаясь по вольеру или выгулу в поисках лакомых кусочков. Канаты, гамаки и лестницы дают им возможность лазить, автомобильные покрышки хороши для силовых упражнений самца-доминанта, кучи соломы позволяют реализовать гнездостроительный инстинкт. А еще большие рыжие обезьяны обожают заворачиваться в куски мешковины или, как пальмовыми листьями в лесу, накрываться большими коробками и листами плотной бумаги. Хотя некоторые используют бумагу и по прямому назначению, вдохновенно рисуя на ней красками и цветными мелками нечто, одним им ведомое, и являя зоопсихологам и антропологам зачатки своей древней первокультуры…