Федюшкина крыса
Автор: Е. В. Дубровский, 1929 г.
– Смотри-ка, Федюшка, крыса, – прошептал Васька.
– У вас их много? – спросил Колька. – Большущая, рыжая. Я видел, как под плиту убегла.
Совсем маленькая Оля, готовясь заплакать, пробормотала:
– Я буюсь, буюсь.
– Вона, – спокойно отозвался шестилетний Федюшка, – важное дело. Это моя крыса. Я ее давно кормлю, она меня во как знает. Хотите, покажу? Идите все вон и смотрите потихоньку.
Ребята вышли из кухни и, не притворив плотно дверь, подглядывали в щелку.
Федюшка привязал на нитку кусочек хлеба величиною с мизинец и через всю кухню бросил хлеб к плите, к кипяточному крану, где в полу виднелась дырка. Как только хлеб упал, из дырки высунулась усатая мордочка, понюхала, оглянулась, и крупная рыже-серая крыса вылезла на пол и, не торопясь, направилась к хлебу. Но он прыгнул. Крыса побежала за ним, хлеб опять прыгнул. Прыгала и крыса – спокойно, не боясь, она привыкла играть в эту игру.
После нескольких скачков крыса схватила хлеб лапами и стала есть, посматривая на Федюшку. Тот держал нитку с видом укротителя тигра. За дверью шептались, смеялись. Там собралась уже толпа.
– Я больше не буюсь, – твердила Оля, – крыса смешная, лызая.
– Ну, мастер, – важно заметил четырнадцатилетний сапожный подмастерье, – ай да Федюшка, прямо хоть в цирке показывай!
Вдруг распахнулась дверь. Пришла мать Феди. Крыса юркнула в дырку под плиту. Но мать ее видела. И нитка с огрызком хлеба висела на руке Федюшки. Мать сердито поставила на стол тяжелую корзину.
– Ты что ж это, негодяй, этакую погань в кухню приучаешь. Давай-ка нитку, давай ухо. Я тебе такую крысу пропишу!
Федюшка плакал. Крыса не поганая. Она хорошая, умная. Она давно Федюшку знает. Вылезла вон оттуда и стала выглядывать, а он кинул крошку хлеба. Крыса понюхала, понюхала и утащила крошку. Он бросил другую, она пришла и за той. Очень это было весело. Когда крыса осмелела, он стал привязывать корочку хлеба на нитку. И крыса прыгала. Кому крыса мешает? Она ходит одна, других не водит, ничего не ворует, приходит только с ним, с Федюшкой, поиграть.
Мамка за ухо потрепала чуть-чуть, даже вовсе простила. А дырку у плиты в тот же день заделали наглухо. Федюшка, оставшись в кухне один, подходил к новой белой заплате на грязном полу и жалобно говорил:
– Крыска, милая, как мне тебя найти? Я бы тебе хлебца дал.
Иногда под полом слышалось царапанье. Там кто-то грыз и пищал. Потом стало ничего не слыхать. Федюшка поплакал и забыл свою крысу.
Прошло с неделю.
Во время игры в рюхи на дворе раздался крик:
– Крыса, крыса!
Через двор, вытянувшись и оскалив зубы, во весь мах неслась собака, а перед ней мелькало прыгая что-то серое, рыжее.
– Стой! – закричал Федюшка на собаку, – ах ты, псина!
И кинул в собаку палкой. Он не попал, но собака отскочила, крыса исчезла в углу двора среди крапивы и мусора. Собака пометалась, поискала, пофыркала и убежала. Игра в рюхи продолжалась.
– Эй, Федюшка, – закричали мальчики, – крысий пастух, ведь это тебя крыса ждет.
Из-за обломков какого-то ящика действительно выглядывала усатая крысья мордочка. Федюшка подбежал к ней. Крыса прыгнула несколько раз и, не убегая, посматривала на мальчика.
– Крыска, милая, – задыхаясь от жалости и любви, от воспоминания о прежних играх, твердил Федюшка, – где ты теперь живешь? Подожди тут минутку. Я тебе сейчас чего-нибудь принесу.
Он опрометью бросился на кухню, схватил там почти обглоданную куриную ногу, во весь дух прибежал обратно, но крысы уже не было. И он горестно бросил принесенное угощение.
