Гора павианов

Автор: Мортимер Баттен

 2063

I. Карательная экспедиция
II. Серный костер
III. В кольце обезьян
IV. Вой леопарда

I. Карательная экспедиция

Уже взошел месяц, когда Сит Лейберн отворил дверь и вошел в контору, где мы с братом Тедди сидели и курили.

– Вы уже готовы, ребята? – спросил он возбужденным голосом. – Дело предстоит нелегкое. Кажется, их там очень большая стая.

– Да, мы готовы, – ответил зевая Тедди и снял со стены ружье. – Но дело это, по правде сказать, не представляется мне особенно интересным. Знаешь, Сит, это как-то не по-спортсменски – захватывать несчастных животных во время сна.

Лейберн отогнул поля своей шляпы на один глаз и пристально взглянул на нас.

– Напрасно вы так думаете, товарищи, – сказал он. – Когда павианы соберутся целым стадом, они бывают в достаточной степени бдительны. Нам предстоит очень серьезное дело, смею вас в этом уверить.

Он кинул одобрительный взгляд на наши высокие сапоги и вышел из дома. Мы вышли следом за ним. У дверей лежали три вязанки дров. Мы взяли каждый по одной вязанке и направились к южному склону долины.

За последнюю неделю Лейберн потерпел огромный убыток от павианов, поселившихся в пустынной и дикой местности около его фермы. Под покровом темноты обезьяны по ночам безжалостно истребляли его беззащитных ягнят, которых в этом году у него было особенно много. Несмотря на все ухищрения Лейберна, на расставляемые всюду силки и капканы и на разбросанную кругом отраву, хитрые животные оставались целы и невредимы. Ни одной обезьяны до сих пор не попалось. Доведенный до отчаяния, Лейберн решил с нашей помощью устроить целый поход на гору, где жили в одной пещере павианы, и взять приступом их твердыню. Павианов решено было захватить врасплох и проучить их так, чтобы они долго потом помнили урок.

С полмили мы шли по неровной грунтовой дороге, но потом она повернула влево. Мы сошли с нее и стали подниматься по крутому склону на гору, на вершине которой жили павианы. После пятиминутной ходьбы почва на горе стала еще более неровной. На каждом шагу нам мешали то бугры, то ямы.

Вскоре, однако, Сит привел нас к высохшему руслу потока, в которое мы и вошли. Идти руслом было гораздо легче – там по крайней мере не встречалось никаких буераков.

Довольно много времени прошло спокойно. Вдруг Сит прилег на землю. Мы инстинктивно сделали то же. Взглянув прямо перед собой, мы увидали, при ярком свете месяца, большого павиана, неподвижно сидевшего на гладком выступе скалы. То была первая дикая обезьяна, которую мне пришлось увидеть. Павиан был величиной с ирландского терьера и сидел на задних конечностях точно увечный карлик.

Мы тихо подползли к нему, но павиан, должно быть, почуял нас. С криком «уф, уф» он повернулся и побежал в противоположную сторону, испуская тревожные крики. К нему вскоре присоединилась другая обезьяна и тоже подала сигнал тревоги. Потом обе обезьяны убежали куда-то, и на некоторое время все опять стало тихо.

– Этот павиан был здесь на часах, – обернувшись прошептал Сит. – Нам нужно торопиться, пока они не выбегут из пещеры все.

Когда мы добрались до скалы, то увидели, что она совершенно гладкая и что к ней ведет протоптанная тропинка. Очевидно, эта скала уже несколько дней служила павианам передовым постом. Лучшего места нельзя было и выбрать, потому что со скалы вся окружающая местность была видна как на ладони. Незаметно приблизиться к ней было почти совершенно невозможно.

Подавшись влево, мы принялись осторожно, но быстро карабкаться вверх и наконец добрались до пещеры, где, по мнению Сита, находилась главная квартира павианов. Отверстие пещеры было нешироко: в него могли пролезть одновременно два человека, не больше. Сначала мы подумали, что пещера пуста, но когда просунули в нее головы, то убедились, что в ней кто-то есть, потому что услыхали возню, шорох и чье-то дыхание и сопение.

Было ясно, что павианы нас ждали и готовились к нашему посещению.

II. Серный костер

Сняв со спины вязанки с дровами, мы просунули их в устье пещеры и проворно сложили костер. Обезьяны все это время сидели тихо, только раз или два нам послышались шаги двух или трех из них.

Сит чиркнул спичкой и зажег костер. Огонь сейчас же разгорелся и с грозным треском стал охватывать дрова. Тогда в темноте пещеры стали раздаваться какие-то странные, гулкие, раскатистые звуки. Вдруг Тедди схватил меня за локоть и шепнул, указывая мне на что-то в потемках:

– Посмотри! Посмотри!

Я взглянул, и от того, что я увидел, у меня мурашки пробежали по спине. Сейчас же за входом пещера расширялась, образуя очень просторное помещение. Пламя костра не в силах было осветить верхнюю часть стен, но внутри пещеры мы увидели множество ярко светящихся двойных точек, ряд за рядом прорезавших темноту. Временами та или другая пара точек исчезала со своего места, но сейчас же появлялась опять на каком-нибудь другом. Так перемещались эти огоньки точно светлые звезды, а когда пламя костра разгорелось ярче, то вырисовались смутные очертания обезьяньих фигур.

Я понял, что каждый, кто сунется вглубь пещеры, встретит там «горячий» прием. Когда у павианов прошел первый панический испуг, они стали ждать нас с внешним спокойствием, которое ничего доброго для нас не предвещало.

Павианы обыкновенно собираются отдельными небольшими стаями, штук в десять-двенадцать. Так было и теперь. Вся масса обезьян в пещере разбилась на множество стаек. Со всех сторон в темноте поблескивали ярко горящие глаза. Обезьян в пещере было несколько сот. Я обратил внимание Сита на это. Он кивнул головой и усилил огонь. Сита ничто и никогда не могло смутить.

Шум поднялся опять. Теперь нам было ясно видно, как обезьяны бегали по пещере взад и вперед, глухо вскрикивая от страха и злости.

– Обойдите кругом и посмотрите! – крикнул Сит. – Они куда-то убегают.

Зажигая костер, мы совершенно упустили из виду, что у пещеры мог быть еще и другой выход, через который павианы могли убежать. Мы с Тедди выбежали из пещеры и успели заметить, что четыре крупные обезьяны убегают и скрываются за утесами. Пятая как раз в это время вылезала из узкого отверстия в самом верху пещеры, и мы ее тут же захватили. После того мы привалили к отверстию камень, и Тедди остался сторожить его.

Я вернулся к Ситу. Костер успел разгореться довольно сильно. Сит достал из кармана две пачки с серой и бросил их в огонь, чтобы заставить обезьян устремиться вон из пещеры через главный выход. Тут мы намеревались подвергнуть их жестокому расстрелу. Оставив костер, мы обошли скалу и присоединились к Тедди.

Нам не пришлось долго ждать. Сера разгорелась отлично и наполнила едким дымом всю пещеру. Поднявшийся в пещере сильный шум дал нам знать, что средство должным образом подействовало на павианов. Один из них появился в отверстии и высунулся из него. Вслед за ним к отверстию бросилась вся стая обезьян, но сейчас же отхлынула назад. Только один павиан оказался смелее других и выскочил на волю. Мы видели это сверху и нарочно не мешали остальным, чтобы они все выбежали из пещеры. Расчет вполне оправдался. Обезьяны высыпали из пещеры беспорядочной, нестройной визжащей толпой и стали разбегаться в разные стороны, отфыркиваясь от серного дыма, разъедавшего им ноздри.

III. В кольце обезьян

Выход из пещеры не был освещен, так что мы видели только смутные очертания выбегавших обезьян и могли стрелять в них лишь наугад. Тем не менее наши выстрелы произвели неописуемый переполох. Павианы впервые слышали выстрелы. Они обомлели, остановились и уставились на нас блестящими глазами.

Мы дали второй залп. С испуганным криком «уф, уф» обезьяны бросились в разные стороны и куда-то скрылись.

Но пещера еще не совсем опустела. Более трусливые павианы не решались скакать через огонь. Из убегавших мы убили восемь штук, а сколько их убежало – мы не знали.

Испуганные обезьяны продолжали выбегать из пещеры и спасаться бегством. Мы были ими окружены и стреляли. Вдруг Сит громко вскрикнул и ухватился за ногу. Оказалось, что к нему подкралась сзади обезьяна и пребольно укусила за ногу. К счастью, его защищал толстый высокий сапог, который обезьяне не удалось прокусить. Кожа и мускулы Сита не пострадали, он почувствовал только сильный щипок.

Тедди еще раз выстрелил и попал в какую-то обезьяну. Сит выстрелил в противоположную сторону и тоже попал в обезьяну. Это нам показало, что павианы окружают нас со всех сторон, что мы подвергаемся осаде. Ночь была совершенно тихая, так что мы могли слышать малейший шорох. И мы слышали, как кругом по горе прыгали и бегали павианы. Несколько минут еще мы продолжали от времени до времени стрелять в темноту, потом Сит тронул меня и скомандовал:

– Будет стрелять! Скажите лучше, много ли у вас патронов?

В его голосе было что-то, смутившее меня. Я пошарил у себя в карманах – там оказалось пусто. В ружье у меня было только два патрона. У всех у нас оказалось только шесть зарядов.

– Берегите же патроны, – сказал Сит. – Они нам очень и очень понадобятся.

Он стал спускаться с утесов. Мы с Тедди пошли за ним.

Уф, уф... – произнес один павиан где-то сзади.

Уф, уф... – отозвались три или четыре других из разных мест.

– Они идут за нами следом, – проворчал Сит, снимая с плеча ружье.

Спустя минуту мы увидали штук двенадцать отвратительных обезьян, скакавших по скалам и приближавшихся к нам с угрожающим видом. Мы не стреляли больше, сберегая патроны и считая, что теперь можно и отступить: павианам мы нанесли значительный урон. Павианы шли за нами, охватывая нас полукругом. Вождем их был большой одноухий самец, лишившийся левого уха, надо полагать в какой-нибудь драке. Все время обезьяны что-то стрекотали, словно переговариваясь между собой, и покрякивали – «уф, уф».

– Пли! – скомандовал Сит.

Мы сделали залп. Стрекотня прекратилась. Павианы отхлынули, стараясь куда-нибудь спрятаться. Три павиана были убиты наповал. Мы воспользовались замешательством наших врагов и поспешили уйти подальше вперед. По дороге нам попалась скала с глубокой расселиной, в которую мы и поспешили укрыться.

Но вслед за нами появилось опять несколько павианов. Мы стали взбираться на скалу. Я лез последним за Тедди. Вдруг ко мне бросился один павиан, схватил меня всеми своими четырьмя руками за левую ногу и больно прокусил мне ногу через штаны. Я вскрикнул, дрыгнул ногой и с силой ударил обезьяну по голове. Павиан перевернулся и отбежал, прихрамывая и ковыляя. Ему, видимо, досталось порядочно. Я с удовольствием увидел, что павиан был один, следовательно это был сам предводитель.

Добравшись до пещеры, мы сели у ее входа на выступе скалы, свесив ноги. Обезьяны собирались внизу. С каждой минутой их прибывало все больше и больше. До сих пор за нами шли только старые самцы, но теперь появились и молодые, а также самки всех возрастов. Очевидно, весть о нашем позорном отступлении разнеслась по всей обезьяньей колонии. Все павианы, собравшись у скалы, сидели и смотрели на нас, все время словно переговариваясь между собой. Один павиан притащил с собой труп своего не то отца, не то брата, не то матери...

При виде мертвой обезьяны многие старые самцы пришли в ярость и принялись между собой демонстративно бороться. Когда к ним неосторожно приближались любопытные молодые самцы, они получали от них колотушки и шлепки.

Вдруг Тедди с громким криком вскочил на ноги. В нашу крепость имелся еще один вход сзади, – там уже стоял один павиан. Очевидно, он был хорошо знаком со всей горой и знал на ней все ходы и выходы. Он пробрался задним ходом и застал Тедди врасплох. Впрочем, мы сейчас же без всякого труда завалили вход.

IV. Вой леопарда

Как ни интересны павианы, как ни любопытно наблюдать за ними в течение некоторого времени, но все-таки это удовольствие стало нам в конце концов надоедать. Осада нам наскучила. Сит объявил, что ему пришла в голову «великолепная мысль».

Когда Ситу приходила в голову «великолепная мысль», это всегда оказывалось чем-нибудь выходящим из ряда вон. Поднявшись на ноги, он встал у входа в пещеру и издал ужасный и, по правде сказать, очень противный крик. Начинался этот крик жалобным тихим мяуканьем, потом становился все громче, доходил до самой высокой ноты и оканчивался чем-то похожим на детский плач. Нам с Тедди крик не понравился, но мы сейчас же увидели, что на павианов он произвел еще большее впечатление. Они сразу притихли, посмотрели сначала вверх, на нас, потом кругом. Некоторые из них шмыгнули куда-то, а одноухий самец взобрался поблизости на камень, как бы заняв сторожевой пост.

– Они этого очень не любят, – заметил с удовольствием Сит.

Он опять приложил руки ко рту и издал тог же неприятный крик. Мы прислушались к его зловещим отголоскам. То же делали и обезьяны. Как бы в ответ на него где-то вдали послышался вой шакала. Одноухий павиан произнес «уф, уф» и сошел со своего места. Очевидно, он решил, что мы вступили в соглашение со злейшим врагом павианьего рода. Среди осаждающих началось движение, поднялся шум. Каждый павиан делал «уф, уф», вставал на все четыре конечности и глядел на нас сверкавшими злобными глазами.

Сит снова испустил крик, и после этого несколько павианов вышли из круга, отправившись в сторожевой обход. Главная масса обезьян осталась у скалы, смущенная и присмиревшая.

– Насторожились, – прошептал Сит. – Понимают, что значит этот крик.

С промежутками в течение десяти минут он несколько раз повторил свой странный крик, разносившийся далеко кругом по долинам. Павианам от этого крика делалось все больше и больше не по себе. Многие из них успели куда-то скрыться.

Прошло с час времени. Вдруг, как только замолкло последнее эхо, примчался издалека ответный крик. Он донесся со стороны пересохшего русла, слева, и мы выслушали его с бьющимся сердцем.

Я не могу описать этого крика. Конечно, вам знакомо мяуканье кошки. Так вот, представьте себе такое же мяуканье, только в десять раз громче, в десять раз неприятнее и в десять раз злобнее. От этого крика у нас по спинам пробежали мурашки.

Сит сейчас же послал ответ, но на этот раз как-то нерешительно, словно боясь нарушить полную тишину.

Павианы услыхали и поняли. Старый самец покинул свой пост скорее с поспешностью, чем с достоинством, и прошел через толпу обезьян, расталкивая их направо и налево. Через несколько мгновений все павианы тихо и проворно исчезли.

Для меня и для Тедди все это было непонятной тайной. Сит притаился у входа в пещеру, приложив к плечу приклад своей винтовки, и минут пять мы ждали, затаив дыхание.

При свете луны за скалою, шагах в сорока от нас мелькнула чья-то тень. Это был леопард. Оглядевшись налево и направо, так как он, очевидно, знал о присутствии здесь павианов, леопард осторожно пошел прямо на нас. Но вдруг он остановился и стал подозрительно нюхать воздух. Луна освещала его белую шею и грудь. Если когда-нибудь во мне билась охотничья жилка, то именно в эту минуту. Сит наклонил голову и смотрел. Мы ждали выстрела, но выстрел так и не последовал.

Сита тоже охватил охотничий восторг. Он, видимо, любовался красивым могучим зверем. Любовался как настоящий знаток.

– Неприлично будет со стороны белого охотника, – сказал он наконец, – подманить такого великолепного зверя любовным криком и потом подстрелить его, как шакала. К тому же он нас выручил из беды своим появлением здесь. Мы все трое обязаны ему жизнью.

Он хлопнул в ладоши, и леопард исчез.

Мы вернулись домой еще до света и без всяких дальнейших приключений.

Крик Сита оказался подражанием любовному призыву леопардов. Подражание было настолько удачно, что леопард вдался в обман, прибежал и своим появлением распугал павианов.