Куница
Автор: В.Н. Львов, 1910 г.
Куница так же, как соболь и другие пушные звери, водится в странах холодных, на севере России и в Сибири. Лето в этих местах бывает короткое, а зима длинная и очень холодная. Эти страны покрыты такими дремучими непроходимыми лесами, какие совсем и не встречаются у нас, в средней или южной России. В этих лесах водится много всяких зверей и птиц; там же живет и куница, и не будь у нее такой теплой пушистой шубы, ни за что не прожить бы ей в таком холоде.
Куница ростом с нашу обыкновенную кошку. Шерсть у нее на спине и боках темно-коричневого цвета, брюшко желтоватое, под горлом желтое пятно; хвост длинный, темный, пушистый. Мордочка у нее острая, глаза черные, блестящие, уши маленькие, тело длинное, ноги короткие и крепкие; пальцы вооружены маленькими острыми когтями, при помощи которых куница отлично может лазать по деревьям.
Куница – зверь хищный, питается мелкими зверьками и птичками. Особенно достается от нее белке: уж на что она мастерица скакать и прыгать, а не уйти ей от проворной и хитрой куницы. Вот, спасаясь от своего врага, белка прыгает с ветки на ветку, с одного дерева на другое, скатывается с дерева вниз, в снег, чтобы сейчас же вскарабкаться на другое дерево и спастись бегством от куницы; но сколько ни скачи белка, а не ускакать ей от своей лиходейки. Проворная и ловкая куница всюду поспела за нею: белка перепрыгнула с одного дерева на другое – и куница уж поспела, тут как тут; белка с земли карабкается на дерево – и куница не зевает, лезет за нею: на что же ей Бог острые когти-то дал? Иной раз гонится она за белкой таким манером несколько часов, и рано или поздно, а попадется белка к ней в лапы. Куница голодна и шутить не станет: сразу вцепится в белку, схватит ее за горло и задушит.
Да не одним белкам плохо приходится от куницы: она не дает спуску и птицам. Только за птицей ведь плохая погоня: далеко за ней ее ускачешь. У птицы есть крылья, и она, увидевши своего врага, быстро вспорхнет и улетит. Но куница хитра и терпелива. Вот она притаилась на ветке и поджидает добычу; целый час сидит она неподвижно, посматривая на летающих поблизости птичек, и ничем не выдает себя. Вот одна неосторожная птичка опустилась на ветку и беззаботно чирикает; еще одно мгновенье, – куница делает прыжок и жадно впивается своими острыми когтями в лакомую добычу.
И боятся же ее маленькие пташки: один вид ее приводит их в ужас! Лишь только завидят они куницу, сейчас же поднимают писк и крик и тем предупреждают своих товарищей и других птичек, дают им знать, что вблизи находится их злейший враг, и что плошать не следует. Все эти мелкие птички, наконец, собираются целой стаей и начинают с криком кружиться над куницей, как будто желают напугать ее своим криком и таким образом отогнать от себя подальше своего опаснейшего врага. Иногда она делает нападение на птичье гнездо, где перебьет и высосет все яйца, до которых она большая охотница. Если же из яиц вывелись уже молодые птенчики, то она, понятно, и им не даст пощады, передушит всех до одного.
Придется ей встретить зайца, и ему нет от нее спасенья: не уйдет и он от куницы, несмотря на то, что заяц уже не маленький зверек, – по крайней мере, ростом больше куницы. Но куница сильна и храбра, а заяц слаб и труслив, – где же ему устоять против нее.
Куница большая охотница до мяса, но она не прочь полакомиться и медом, а также любит и годы: рябину, чернику, бруснику, землянику, и объедается ими. Когда она захочет полакомиться медом, она отыскивает рой диких пчел в дупле какого-нибудь дерева в лесу и опустошает его. Конечно, пчелы не позволят ей безнаказанно полакомиться их сотами, покусают ее; а, объедаясь вкусным медом, куница, наверно, замажет свою красивую шкурку. Но из-за таких пустяков куница не станет отказывать себе в удовольствии полакомиться сладкой пищей.
Если мало добычи в лесу, а поблизости есть жилье человека, куница сделает набег и сюда. Наверно, здесь есть курятники, а в курятниках всякие птицы: и куры, и гуси, и утки. Куница все это пронюхает, и ночью, когда куры спят на нашести, а гуси и утки на земле, подойдет осторожно к курятнику, пролезет в какую-нибудь дыру или щель, и тогда беда находящимся там птицам. Еще бы ничего, если бы куница задушила столько, сколько ей нужно, чтобы утолить свои голод; но она – зверь жадный и жестокий; она не столько съест, сколько передушит: сначала переберет всех гусей и уток, которые спят на земле, а потом уж доберется и до кур на нашести и передушит всех до одной. К счастью, куница обыкновенно живет в лесу, далеко от жилья человека, и потому редко учиняет такие набеги на курятники.
Куница сама себе гнезда не делает, – на этот счет она ленива, – а заберется в чье-либо гнездо (белки или какой-нибудь птицы), перегрызет и передушит хозяев гнезда и займет его сама. Днем она заляжет в гнезде и спит, а в сумерки выходит на охоту. В темноте ей удобнее добывать себе пищу: никто и не заметит, как она подкрадется; а куница видит отлично даже и в темноте. Тут-то она насытится вдоволь: то подкрадется к сонной птице, то нападет на беличье гнездо, то подберется к зайцу.
В апреле или в начале мая куница-самка удаляется в укромное местечко, отыскивает себе спокойное гнездо и выводит от 3 до 5 детенышей. Недели две они остаются слепы, и мать кормит их молоком. Потом она начинает таскать им маленьких птичек, а затем уж берет их с собой на охоту и приучает своих детей мало-помалу отыскивать себе пищу. Как только окрепнут маленькие куницы, они уж самостоятельно выходят на охоту и принимаются, в свою очередь, душить птичек и других беззащитных тварей.
Так вот какой зверь куница. Глядя на нее, никак нельзя подумать, что она так кровожадна. А главное, нет на нее никакой управы. Разве изредка орел схватит ее и унесет высоко-высоко к себе в гнездо на неприступные скалы.
Но у куницы есть один враг, который ее истребляет беспощадно. Этот враг – человек. Ему не нужно мяса куницы: никто его не употребляет в пищу, так как оно имеет неприятный запах, и не всякая собака даже станет его есть. Человек идет на охоту за куницей ради ее дорогой шкурки.
В холодных странах люди мало занимаются земледелием. Главное их занятие – звероловство. Они всякими средствами ловят пушных зверей, белок, лисиц, куниц, соболей; сдирают с них шкурки и продают их. Часто даже шкурками они выплачивают подати и на шкурки выменивают то, что им необходимо для жизни. Куньи шкурки они продают от 3 до 5 рублей за штуку, а за очень хорошую – возьмут и дороже.
И вот зверолов ждет не дождется октября, когда выпадет снег. Конечно, он может и раньше ловить куниц, но ему не расчет: раньше куница линяет, а когда зверь линяет, из его шкуры волос так и лезет, и мех в это время никуда не годится. Но вот, смотришь, около Покрова куница вылиняла, мех у нее стал такой славный, пушистый. Вот теперь-то и наступает самая настоящая охота на куниц. После Покрова, по первому снегу, выходят зверовщики на охоту, которая и продолжается до крещенских морозов. В январе и феврале с ружьем уже не охотятся; в это время стоят такие холода, такие жестокие морозы, что отбивают охоту даже у привычного к холоду зверолова. От таких морозов нередко ружье портится.
На охоту звероловы редко идут в одиночку, – обыкновенно они составляют артель. Обществом ведь всякое дело лучше ладится; так и охота: пропустит один зверя, так поймает другой. Идут они надолго и часто далеко от своего жилья, потому забирают с собой всякой провизии и всего, что им нужно для охоты: сухарей, муки, сала, масла, пороху других припасов. Построят себе в лесу землянку или избу с каменной или курной печью и складывают в ней все свое добро и запасы; здесь они спят, греются и отдыхают от трудов и охоты и пекут себе хлеб. Утром встанут, перекусят, что Бог послал, и разбредутся по разным концам от своей избы.
Вот идет зверолов на лыжах с ружьем и со своей неизменной собакой Лапкой; несет на спине сети. Идет зверолов, а впереди бежит Лапка, махает хвостом, посматривает по сторонам и обнюхивает. У Лапки отличное чутье, на нее можно положиться: она не упустит зверя. Вот Лапка остановилась, как будто подумала, и быстро бросилась в сторону: значит, напала на след куницы и пустилась ее преследовать, да так скоро, что зверолов на своих лыжах и не поспеет за нею. Но Лапка своим лаем дает знать о себе; зверолов знает это и идет на лай. А куница уж почуяла, что дело неладно, и принялась убегать: собака ведь не заяц, теперь надо спасать свою шкуру. И вот куница проворно вскарабкалась на дерево и бежит, как говорят звероловы, верхним следом, перепрыгивает с дерева на дерево. Тут охота за ней труднее. Но Лапка не отстает от куницы и зорко следит за ней: недаром хозяин надеется на свою верную собаку. Действительно, здесь Лапка является незаменимой помощницей: она никогда не потеряет из виду куницу. Как бы долго не приходилось ей гнаться, как бы ни тонула она в снегу, она наконец-таки остановит куницу на одном из деревьев или сгонит ее в валежник.
Но вот Лапка залаяла как-то особенно. Зверолов знает, что это за лай и что он означает. Он спешит к тому месту, где раздается лай, и видит: высоко на дереве притаилась куница. Но куница себе на уме, притаилась за ветками, так что ее еле-еле видно. Зверолов пойдет то с той стороны, то с другой; наконец, заметил, спустил курок. Раздался выстрел, но что же это? Куница прыгнула на другое дерево и помчалась дальше. Охотник промахнулся, да и немудрено промахнуться: она так ловко упряталась за ветвями. Собака с досадой посмотрела на своего хозяина, как будто хотела сказать: «Эх-ма! старалась, старалась и все понапрасну»... Однако, времени терять некогда, и Лапка, хотя и устала, снова пустилась в погоню за куницей.
Долго идет эта гоньба; устал, измучился охотник; Лапка тоже устала и тяжело дышит, а все-таки продолжает свою погоню. У собаки тоже ведь своя совесть есть: с какими глазами она вернется к своему хозяину, если упустит добычу. Но вот снова раздался победный лай Лапки. Охотник пуще прежнего спешит на призывный клич своего верного товарища. На этот раз Лапка согнала куницу с дерева и загнала ее в валежник. Лапка не умолкает ни на минуту, как будто торопит своего хозяина идти поскорее; но в ее голосе слышится уже сильная усталость. Вот зверолов подоспел, снимает со спины тенета, подпирает их палочками и расставляет вокруг того места, где скрылась куница. Наконец, все готово, он науськивает Лапку на куницу, а сам ударяет палкой по кустам, стараясь испугать зверя. Куница сначала сидит, притаившись, и не показывает виду, что она здесь. Но вдруг она выскакивает, чтобы убежать поскорее от своих преследователей. Но не тут-то было! Она запуталась в тенетах, и пока старается выпутаться из них, зверолов уже замахивается своей палкой. Но Лапка проворнее своего хозяина; она подоспела уже, и не подоспей охотник вовремя, наверное истрепала бы ценную кунью шкурку. Хозяин не зевает, и если собака иной раз чересчур усердно начнет трепать зверя, то нередко хозяйская палка, приготовленная на куницу, обрушивается на несчастную Лапку: она ведь не понимает, что может испортить шкурку, а шкурка-то и дорога для зверолова.
Охотник доволен своей добычей; на сегодня довольно, – устал и он, и Лапка. Пора вернуться назад в избу и похвалиться перед своими товарищами счастливой охотой. К этому времени соберутся и другие звероловы и за едой, утоляя свой голод и подкрепляя силы, расскажут друг другу про свои удачи и неудачи.
Но не всегда так удачна бывает охота на куницу. Иной раз охотник долго прокружится за куницей, выбьется из сил и все-таки потеряет ее след. Случается и по нескольку дней бегать и выслеживать ее, пока, наконец, удастся завладеть ее шкуркой.
Так вот сколько трудов стоит зверолову добыть куницу и овладеть ее шкуркой. Каждый охотник приносит свою добычу в артель, а в конце охоты, прежде чем расходиться по домам, они делят поровну между собой все добытые шкурки, или продают их и делят промеж себя вырученные деньги.
Куницу, про которую я рассказал, называют лесной куницей, потому что она живет в дремучих лесах. За красивый, пушистый и дорогой мех ее называют еще благородной куницей.
В некоторых местах водится другая куница, которую легко отличить от лесной. Шерсть у нее слегка сероватая, а на шее белое пятно. Поэтому ее называют белодушкой. Эта куница-белодушка живет не в лесах, а поселяется вблизи человеческого жилища, в каком-нибудь старом заброшенном строении, а не то так просто среди кучи мусора или камней. Днем она сидит у себя в норе и спит; днем ей опасно выползать из своего убежища. Человек недолюбливает ее. Но зато ночью, когда все успокоится, и белодушка не боится уже встретить никакого опасного врага, она выходит из своего убежища и идет на добычу. И тогда горе тем курятникам и голубятням, куда она заберется. Единственное средство от нее, это – хорошенько запирать курятники и голубятни и заделать всякую дыру, всякую щелку, как бы малы они не были, потому что белодушка удивительная мастерица пролезать даже в самые небольшие щели. А уж раз забралась в курятник, она с такой кровожадностью и жестокостью принимается душить птиц, что трудно даже поверить, чтобы такой небольшой зверек мог столько набедокурить. Иногда случается, что белодушка с такой жадностью накинется на птиц, что тут же в курятнике и заснет, словно убитая, как будто опьянела от крови. Разумеется, если утром ее найдут в таком виде в курятнике, то она поплатится жизнью за свою кровожадность.
Когда нельзя проникнуть ни в курятник, ни на голубятню, белодушка ловит крыс и мышей и этим приносит некоторую пользу человеку; подстерегает птичек, а то так ест даже лягушек и змей. Вообще она ничем не брезгует, лишь бы сытой быть. Но своими нападениями на курятники белодушка навлекает проклятие на свою голову. И как же не проклинать ее, когда иной раз в одну ночь она передушит всех птиц в курятнике; а если останется несколько штук в живых, так их после не загонишь в этот курятник: такой страх навела на них белодушка!
И вот, выведенный из терпения, крестьянин ставит западню или капкан, а туда для приманки кладет куриное яйцо. Ночью приходит белодушка и видит лакомую пищу: она ведь большая охотница до яиц, – вкус у нее тоже недурен. Она не подозревает, что яйцо положено ей на погибель; подходит, чтобы разбить и высосать его, но западня хлоп! – разбойница очутилась в плену и погибла от своей жадности. Утром придет крестьянин, сдерет с нее шкуру и освободит свой курятник от дальнейших нападений.
Но белодушка не всегда поддается искушению полакомиться положенной приманкой. В некоторых местах пользуются другим способом уничтожать белодушек и употребляют при этом следующую хитрость. Белодушка терпеть не может и не выносит некоторых звуков, как например, лязга пилы, а также того звука, который происходит при отбивании косы; при этих звуках она приходит в ярость, забывает свою обычную осторожность и выбегает из своей норы. Этой уловкой пользуются таким образом: если известно, где находится убежище белодушки, к нему отправляются обыкновенно двое: один с ружьем, другой с пилой. Придя на место, охотник с ружьем наготове становится так, чтобы его не было видно. Другой усердно принимается пилить. Проходит некоторое время: белодушка выходит из себя, теряет терпенье, со злостью и ощетинившись, выбегает из своего убежища, хочет даже броситься на непрошенного музыканта, который раздражал ее своим пиленьем. Но прежде чем она успела броситься на пилильщика, охотник поймает белодушку.
