Медведь
Автор: Е. Водовозова, 1905 г.
По изумительной силе, отваге и неустрашимости медведю бесспорно принадлежит первое место между всеми нашими лесными зверями. Каких только прозвищ не дает ему народ. «Михаил Иванович Топтыгин», «хозяин», «черт косматый», «Мишка косолапый». Все эти прозвища отчасти говорят об ужасе, внушаемом его хищничеством, отчасти в них звучит насмешка, а то даже и презрение к этому страшному зверю. И действительно, несмотря на страх, который он внушает людям, нельзя смотреть без улыбки на этого смешного, неуклюжего зверя, нельзя подчас не удивляться недостатку в нем сообразительности.
Лет сто сорок-пятьдесят тому назад у нас в России существовал особый класс людей, для которых медведи служили единственным источником заработка. До сих пор помню, как это неуклюжее, массивное животное, все обросшее густой, косматой шерстью, переваливаясь с ноги на ногу, плетется, бывало, по проселочной дороге. Его провожают двое-трое людей: один из них тащит его за цепь, другой сзади идет с барабаном, прикрепленным к ремню через плечо, третий – со скрипкой в руке и со смычком за пазухой. Лишь только медведь приближается к деревне, множество народа окружает его со всех сторон, и вся толпа отправляется к свободной лужайке подальше от построек, чтобы не пугать домашних животных.
– Ну-ка, Михаил Иванович, – говорит один из вожаков, обращаясь к медведю, – поклонись честному люду да попляши. При этом вожак начинает свистать и бить в барабан, а его товарищ играть на скрипке. Этот грохот и шум барабана, громыхание цепи, визг скрипки, свист, крик и гвалт народа, остроты парней, слезы и вопли испуганных детей – все это сливается в один общий адский концерт и далеко разносится по окрестностям.
Медведь, услышав приказание кланяться и плясать, что ему повторяют много раз, подергивая за цепь, прикрепленную к продетому через ноздри кольцу, поднимается на задние ноги, кланяется, т. е. просто-напросто мотает головой то в ту, то в другую сторону и неуклюже подпрыгивает своим грузным туловищем.
– Ну, Мишенька, покажи-ка теперь, как деревенские ребята горох воруют? – Медведь припадает к земле и медленно ползет на брюхе.
– Теперь покажи честному люду, как бабы на работу ходят, – Медведь опускает голову и еле подвигается вперед.
– А как они с работы домой возвращаются? – Медведь, оскалив зубы и озираясь по сторонам, преуморительно бежит трушком. По окончании представления, хозяин подает медведю в одну лапу палку, а в другую шапку; тот становится на задние лапы и обходит всех присутствующих, которые кидают ему в шапку медные деньги.
Все эти «штуки» с большим трудом достались медведю. Чтобы обучить его им, его запирали в клетку. Железный пол этой клетки нагревали так, что он становился на задние лапы. Этого только и ждали его воспитатели. Как только медведь поднимался, начинали бить в барабан и свистать. Удары барабана и впоследствии заставляли медведя подниматься на дыбы и плясать: он думал, вероятно, что уж если в барабан забили, так и пол раскалят, – вот он и поднимает передние ноги. Если во время представления медведь хотя на минуту забывал это делать, хозяин немилосердно дергал его за цепь, а ведь цепь-то прикреплена к кольцу, продетому прямо через ноздри. Можно себе представить, какую мучительную боль испытывал медведь каждый раз, когда хозяин дергал его за цепь. Однако, несмотря на цепи и кольца, медведи очень часто вырывались на волю и наносили страшный вред людям, полям и домашним животным. Да и самые эти представления, хотя и вносили в захолустную, однообразную жизнь народа некоторое развлечение, но зато и причиняли много несчастий. Рассвирепевший зверь иногда без приказания вожака сам поднимался на дыбы, оскаливал свои страшные белые зубы, выпускал свои длинные когти и издавал такой рев, что у самых храбрых людей волосы поднимались дыбом, а детей и женщин он доводил до нервных припадков, истерик и смертельных испугов.
Медведя недаром называют косолапым; это действительно неуклюжее животное: грузное, толстое туловище его сидит на толстых ногах, лапы с очень длинными кривыми когтями, морда оканчивается тупым концом, маленькие хищные глаза с круглыми зрачками; при этом у него небольшие уши, короткий хвост и косматая шерсть. Запах от медведя так силен, что собаки за несколько десятков сажень слышат его, а на боязливой лошади трудно переехать через свежий медвежий след.
Удачная охота на медведя приносить более выгоды, чем всякая другая. Его шкура и жир так ценится, что их раскупают нарасхват. И действительно, жир очень бел, никогда не твердеет и не горкнет, если только держать его в закрытой посудине. Его употребляют против многих болезней, особенно у животных: им мажут ссадины у лошадей, и от медвежьего жира они скоро заживают и покрываются шерстью. Хотя простой народ относится к мясу медведя с полным отвращением, но оно имеет прекрасный вкус, а медвежьи окорока, как жареные, так и копченые, считаются самым тонким блюдом.
Вред, который приносить медведь, когда он свободно разгуливает по лесам и дорогам, и выгоды, доставляемые им, когда его убьют, заставляют человека последовать его всюду, где бы он ни появился. Хотя он выбирает для своего жилья самые пустынные уголки лесной чащи, пещеры и углубления уединенных оврагов, тем не менее найти его весьма не трудно. Где бы он ни прошел, он всюду оставляет следы своих ног, чрезвычайно сходные с человеческими, с тою только разницею, что после него видны еще на снегу или на грязи отпечатки его огромных когтей. К тому же везде по его пути трава совершенно измята и наклонена в ту сторону, куда он отправился; справа и слева камни и пни перевернуты вверх дном, поломаны сучьи упавших деревьев, разрыты муравьиные кучи, здесь и там мечется рой диких пчел, устроивших свое гнезда в дупле дерева и ограбленных теперь дочиста Михаилом Ивановичем.
Когда медведь находит муравьиную кучу, он немедленно разрывает ее, муравьи в суматохе бросаются на его лапу. Медведь не смущается, раскрывает свою пасть и отправляет в нее лапу с муравьями, а затем вынимает ее оттуда, чтобы снова полакомиться тем же. Обыкновенно он разрывает муравейник до основания, чтобы воспользоваться и куколками муравьев. Еще более падок он до меду. Пчелы с остервенением бросаются на него, жалят его со всех сторон, но он не обращает на них ни малейшего внимания до тех пор, пока они целым роем не опустятся на его нос и не начнут вонзать в него свое ядовитое жало; тогда он начинает сердито ворчать и трясти головой. Однако муравьями, медом, орехами, ягодами, всходами хлебных полей медведь разве только лакомится, но этого ему мало: он ловко скрадывает овец, коз и свиней, не упускает случая поохотиться и на более крупных животных – коров, быков и лошадей. На крупную добычу медведь нападает внезапно, сзади, зорко высмотрев ее из засады. Если возможно, он старается утомить ее своим долгим преследованием, загнать ее на край горы или рва и затем адским ревом испугать ее до смерти. Испуганное и ошеломленное животное бросается вниз. Своим ревом медведь способен привести в ужас не только животных, но и людей. И действительно, медвежий рев производит невыразимо потрясающее впечатление, особенно когда он раздается ночью с возвышенной местности во время драки медведей между собою. Эхо вторит этому ужасному реву и разносит страшные, дикие звуки далеко, на несколько верст кругом.
Когда какое-нибудь животное, испуганное его ревом, полетит вниз, он осторожно спускается с крутизны и наедается свежим мясом до отвалу, нередко пожирая всю корову сразу. Когда он приблизился к своей жертве, то расшиблась ли она до смерти, или еще жива, – он немедленно начинает ожесточенно разрывать на части и пожирать ее.
Дерзость и наглость этого зверя во время продолжительных голодовок доходит до того, что он забирается в хлева, стоящие особняком. В таких случаях он убивает корову, отрывает ее от привязи, обхватывает одною из передних лап, а другою берется за балку потолка и имеет достаточно силы, чтобы в отверстие крыши протащить свою добычу. Как бы она ни была тяжела, он преодолевает с нею все препятствия и проносит ее через рвы, непроходимые чащи и лесные тропинки, заваленные деревьями и камнями.
Иногда, выходя из опушки леса, медведь вдруг останавливается у какого-нибудь обрыва, оглядывается и настораживает уши. Вот он наконец приметил свинью с поросятами, мирно пасущуюся внизу. Он хватает камень или тяжелый обрубок, ловко бросает его вниз в стадо и добывает себе если не настоящий сытный обед, то вкусную закуску. Медведь не прочь, если нет ничего лучшего, поохотиться и за глухарями, рябчиками, утками и другою птицею, но такая мелочь не может удовлетворить его алчного аппетита.
Несмотря на то, что медведь очень неуклюж, неповоротлив и массивен, он ловко скрадывает не только всякого зверя, но и человека. Беда, если он заметит охотника в такую минуту, когда тот не подозревает его присутствия. Случалось, что медведь так тихо подбирался к охотнику, что тот не замечал его до тех пор, пока не чувствовал на себе его тяжелых лап. В таких случаях медведь старается прежде всего обезоружить охотника и выбивает лапами все, что тот держит в руках. Тут борьба почти невозможна, если не подвернется какой-нибудь счастливый случай. Зато, если человек первый заметит медведя, он легко может застать его врасплох. Чуть медведь почувствует присутствие человека (а нужно заметить, что обоняние у него превосходное), – он тотчас становится на дыбы и испускает страшный рев. Если медведь замечает, что этим не испугал своего врага, он немедленно убегает, а если при этом до слуха его долетит еще какой-нибудь шум, он до того пугается, что с ним делается кровавый понос. Боже упаси в минуту встречи с медведем потерять присутствие духа, отодвинуться назад или шарахнуться в сторону. Медведь это отлично понимает и, если он голоден, смело выступает на встречу, а когда сыт, обыкновенно пугается человека и не ищет встречи с ним.
С виду медведь гораздо тяжеловеснее, чем это есть на самом деле. Сытый и в покойном настроении духа он плетется по тропинке, переваливаясь с боку на бок, но проголодавшись быстро бежит и легко может нагнать человека. В гору он бежит иногда еще скорее, чем по ровному месту: в этом ему помогают его длинные задние ноги; зато спускаться с горы ему гораздо тяжелее, так как он легко может перекувырнуться через голову. Медведь проворно лазит по гладким деревьям, но сучковатых он боится и неохотно на них взбирается, вероятно потому, что ветви и сучья часто ломаются под его страшной тяжестью. Спускается он с дерева задом, придерживаясь когтями за бугры, чтобы не упасть. Его твердые когти помогают ему легко взбираться на отвесные обрывы и скалы, если только есть за что уцепиться. Воды медведь не боится и, спасаясь от преследования, нередко бросается в реку и переплывает ее.
Медведь, этот суровый грабитель и хищник, не прочь и от забав: он нередко нарочно бросает камни с крутых гор и зорко смотрит, как они летят и подпрыгивают. Надоела эта забава, и он отыскивает сломанное бурею дерево, ствол которого расщеплен внизу, становится задними лапами на конец одной расщепленной его части, а другую то поднимает вверх передними лапами, то опускает вниз и таким образом производит дребезжащий, пронзительный звук.
Медвежата родятся ко времени наиболее сильных холодов. Прежде, чем они появляются на свет, медведица приготовляет для них покойную, мягкую постель. Новорожденные медвежата – беспомощные, слепые зверки. Медведица – нежнейшая из матерей, она кормит детей своим молоком, и первые недели, когда они еще слепы, ни на минуту не оставляет их одних, даже и тогда, когда ее мучит голод и томит жажда. Она прикрывает их лапами и мордой и таким образом постоянно согревает их. Когда медвежата прозреют и окрепнут, медведица водит их с собою всюду, учит лазить, плавать и, несмотря на необыкновенную заботливость и нежности очень часто наказывает их, толкает ногой, дает пощечины и кусает тех из них, кто оказывается ленивым или непослушным. Медведица нравом посмирнее медведя, но, если опасность угрожает ее детям, она не знает страха и не дорожит жизнью.
Медвежата – презабавные зверьки; когда они начинают между собою играть и возиться, самый серьезный человек, глядя на них, не может не улыбнуться. Особенно забавно то, что их неуклюжесть и мешковатость не мешает их живости и шаловливости. Они то борются друг с другом, то прыгают в воду, то карабкаются на деревья, то бегают взапуски и проделывают множество других проказ.
Хотя медведица не может иметь сразу более двух-трех детенышей, но ее можно встретить иногда окруженною четырьмя и даже пятью медвежатами. Кроме двух или трех маленьких, остальные дети – прошлогодние, так называемые пестуны: они ухаживают за маленькими медвежатами, как нянька за детьми. Когда это медвежье семейство куда-нибудь отправляется, впереди выступает медведица, сзади ее бегут маленькие дети, а пестун (его легко отличить от его братьев и сестер по более крупному росту) позади всех замыкает шествие. Приблизившись к реке, пестун хватает одного из маленьких медвежат и переплывает с ним на другой берег. Если мать замечает, что пестун после этого и не думает отправляться за оставшимися, она дает ему несколько тяжеловесных ударов лапою, и тот немедленно исполняет свою обязанность.
Медвежата в неволе так же резвы, шаловливы и забавны, как и на свободе. В прежние времена, когда многие держали у себя медвежат, их выучивали незамысловатым штукам, – вертеть колесо, чтобы доставать воду из глубокого колодца, таскать дрова и мешки в определенное место. Но подрастая, медвежата начинают ссориться между собой, кусать домашних животных и людей, с которыми до тех пор жили в дружбе; одним словом, постепенно все более проявляются их дикость и хищничество. Иногда их свирепый нрав сразу обнаруживается, и было немало случаев, когда они внезапно нападали на своего хозяина, бросались и на других людей, умерщвляли их или наносили смертельные раны.
Перед наступлением зимы медведь приготовляет себе берлогу, выкапывая огромную яму или устраивая род шалаша из прутьев и хвороста. В такой берлоге он делает для себя постель из мха, ложится в нее и чутко спит до наступления теплого времени. Зимний сон медведя вовсе не похож на ту спячку, которой подвергаются другие животные: он полудремлет в своей берлоге, но в то же время прекрасно слышит приближение к своему жилищу охотника и нередко выскакивает к нему навстречу. Так как летом медведи отдаются и уходят в берлогу довольно жирными, то они и могут жить некоторое время за счет своего запаса.
