Мышка
Автор: К.С. Баранцевич, 1902 г.
Жила в подполье мышка. Она почти никогда не видала дневного света, и не потому, чтобы не хотела его видеть, а просто боялась выглянуть из подполья.
«А ну, как меня увидят и убьют! – думала мышка. – Жить мне еще не надоело... Нет, уж лучше подальше от света!»
Она знала, что на свете есть человек, и его-то больше всего боялась мышка. Может быть потому, что никогда его не видала, но слух был по всему подполью, что человек есть самый опасный и самый злейший враг мышам. Этот слух распространил один бойкий мышонок, захотевший полакомиться кусочком ветчины, но попавший в мышеловку и счастливо избегнувший плена. Он рассказывал, что человек придумал такую машину с приманкой, что стоить только в нее влезть, чуть-чуть дотронуться до приманки, машина – «хлоп!» – и ты взаперти, и нет тебе спасенья.
Мышка слушала этот рассказ, сперва дрожа от страха... Но так как мышонок повторял один и тот же рассказ постоянно, то мышка привыкла к нему и под конец слушала равнодушно. Затем ее уже перестал интересовать рассказ мышонка. Порою у нее даже являлось желание самой испытать нечто подобное, самой увидеть страшную машину и хоть издали взглянуть на человека – каков он таков?
Она часто слышала его шаги, такие тяжелые, что гнулись доски пола, слышала его кашель, его голос, когда он говорил. Должно быть, это был страшный великан, который мог растоптать ее, даже не заметив? А все-таки интересно было бы взглянуть на него!
И вот начала мышка по ночам грызть в полу дырочку, чтобы через нее попасть в комнату, где жил человек. А делала она это по ночам нарочно, чтобы не быть услышанной.
Прошла ночь, другая, третья, а мышка все грызет да грызет. Погрызет, послушает, – все тихо, – опять грызть начнет. Грызла мышка пол ровно тридцать три ночи, прогрызла его за печкой, в темном, пыльном углу, и высунула усатую мордочку. Ушки на макушке, а быстрые глазенки так и бегают туда и сюда, – смотрят, не предвидится ли какой опасности...
Пригляделась мышка в своем углу за печкой, и очень понравился ей этот угол. И суше-то тут, чем в подполье, и воздух чище, и свету больше! Живи, – не тужи!..
Но мышке все-таки хотелось повидать человека, и сделать это теперь было удобно, так как человек в этой же самой комнате спал, сидел и ходил и кроме этого одного человека, никого в этой комнате никогда не бывало.
Мышка слышала его шаги, его кашель слышала, как он иногда разговаривает сам с собой, при скудном свете видела на полу отражение его огромной тени, а показаться из-за печки и взглянуть на человека было, все-таки, боязно.
Однажды ночью не выдержала мышка; осторожно вышла из-под печки осторожно прошлась по комнате, подобрала с пола несколько крошек хлеба и скорей домой.
И на следующую ночь вышла мышка, подошла к табуретке, взобралась на нее и с этого возвышения увидела на кровати спящую фигуру человека.
На третью ночь мышка принялась разглядывать спящего человека. Он был необыкновенно большой и страшный; у него было худое, длинное лицо с огромной черной бородою, а на голове целая шапка черных спутанных волос. Он дышал тяжело и иногда бормотал что-то во сне. Мышка поскорее убежала.
С тех пор, однако, мышка приходила каждую ночь, разгуливала по комнате, подбирала крошки, потом вскарабкивалась на табурет и оттуда разглядывала человека.
Через две недели она привыкла к нему, и однажды, когда он сидел на табурете и читал, мышка вышла из-за печки и стала смотреть на него.
На этот раз он не заметил ее, но когда она пришла на другой день, человек вдруг отложил книгу и пристально посмотрел на нее. Мышка убежала. Потом она выглянула снова и увидела, что человек по-прежнему пристально смотрит на одно и то же место.
Ночью в углу, подле печки, мышка заметила порядочный кусок хлебка. Это человек делился с нею своим ужином.
И с этих пор она перестала бояться его. Она приходила по вечерам, когда он читал книгу, садилась против него и смотрела на его черную бороду, на его блестящие глаза.
Однажды он поднял глаза от книги, и мышка заметила в них слезы.
– Вот как! – подумала мышка. – Он плачет? Значит, люди способны плакать? Значит, они не так злы, как я думала, как рассказывал в подполье мышонок?!.
И мышка окончательно подружилась с человеком.
Она прибегала днем, обходила всю комнату, вскакивала на табурет, оттуда на стол подбегала к руке человека и брала из нее хлеб. Теперь она уже забыла о своем темном подполье и полюбила свет так же, как любит его всякая Божья тварь.
