О пауках
Автор: Е. Водовозова, 1905 г.
– Зачем, мама, – спрашивал мальчик, – ты так часто берешь длинную палку, привязываешь к ней веник и обводишь все углы, потолок, окна, двери? – Иначе, – отвечала мать, – у нас разведется много паутины: она будет попадать в лицо, висеть по всем углам; пауки могут заползти к тебе и под одежду...
– Из чего же делают пауки эту паутину? зачем она им? и почему, сколько ее ни уничтожают, она снова заводится? – Тебя, как вижу, очень занимает паук, – отвечала мать, так мы лучше поймаем его, приколем к бумажке тоненькой иголкой и рассмотрим его в увеличительное стекло: тогда ты сам увидишь, что все тело паука устроено так, чтобы ткать паутину и искусно добывать себе пищу.
Голова паука совершенно слита с грудью, так что называется головогрудью. На верхней стороне головогруди во все стороны торчат 8 глаз, которыми он хотя и не так зорко смотрит, как муха, но всегда, и днем, и ночью, сумеет подстеречь добычу. Восемь длинных ног прикреплены по обеим сторонам головогруди, вот почему он так проворно и ловко бегает. Брюхо его безобразно большое, гораздо больше всего остального тела, висит, как мешок, и едва прикреплено самым тоненьким стебельком к головогруди. В своем большом брюхе паук запасает себе пищу иногда на очень долгое время. Он может за раз очень много съесть, но зато способен и долго выносить голод. В ненастные дни комары, мухи и другие насекомые скрываются в щели, в дупла деревьев, и ему приходится иногда долго не находить никакой добычи. Вот, в это-то время ему, с его плотно набитым брюхом, и легко обойтись без пищи. Правда, тут оно порядком пообвиснет, но паук все-таки не ослабевает. Случается, в его паутину попадет муха или другой, сытый паук; тощий хозяин почти всегда остается победителем: в это время он сильно раздражен и нападает на врага с отчаянной яростью.
На заднем конце брюха паука несколько бородавок. Если смотреть в увеличительное стекло, то можно заметить в каждой из них по несколько отверстий: из них и выходит жидкость, образующая паутину.
Посмотри, как он разбегался: побежал к окну, забегал то вверх, то вниз, – он ищет места, где расположить свои тенета. Наконец, остановился в углу окна: значит, здесь и раскинет их. От времени до времени он прижмется к стенке своими брюшными бородавочками, постоит с минутку, выпустить из отверстий капельку жидкости и тотчас бежит прочь, а за ним уже тянется тоненькая, едва заметная нить. Эта капелька клейкой, липкой жидкости сгустилась на воздухе, и из нее вышла нить, называемая паутиной. Паук ползет на другую сторону и прикрепляет другой конец. С этой первой нитью, которая обыкновенно бывает краем паутины и потому требует особенной крепости, он сцепляет другую и третью, все бегая взад вперед. От кромки или, лучше сказать, от утолщенной нити паук протягивает в различных направлениях другие и, переходя от одной к другой, связывает их новыми нитями до тех пор, пока все это сплетение не примет вид легкой, прозрачной ткани. Кроме этой главной сети, паук иногда протягивает вверх множество отдельных нитей, различно соединяя их и перекрещивая. Сам хозяин не остается на виду: он устраивает себе помещение внизу и укрывается в нем так, что, подойдите к нему с какой угодно стороны, вы его не заметите. Хотя он сидит смирно и как будто ни зачем не наблюдает, но все это одна хитрость. К его убежищу от сети протянуто несколько нитей и, лишь только муха, хотя одним крылышком, ударит о растянутые тенета, эти нити задрожат и тотчас дадут ему знать о добыче.
Когда паутина готова, паук осматривает свою работу: он суетливо бегает то в одну, то в другую сторону, поправляет и склеивает нити, которые показались ему некрепкими. Наконец, помещение устроено: сверху и снизу, справа и слева все в порядке, – и хозяин отправляется в свой уголок. Муха сидит на ветке сирени, растущей подле отворенного окна, и видит в комнате лакомства. Она бойко подняла свои легкие крылышки, летит и вдруг зажужжала, забилась на месте... А! Бедняжка попала в паутину: она-то ведь липкая, а у мухи ноги цепкие, мохнатые, тотчас и пристали. Стала она биться, много ниток оборвала, но все, не может выпутаться: от одной оторвется, к другой пристанет. А тут и сам хозяин подоспел. Он не торопится подойти к своей добыче, знает, что муха, завидев его, соберет, пожалуй, все свои силы и вырвется из тенет; но, подождав, он выпускает новую паутину, еще более опутывает муху, кусает ее и выпускает яд из суставчика, который находится во рту, в его верхней челюсти. Муха перестает двигаться и умирает. Тогда паук с жадностью начинает высасывать из нее сок, пока та не превратится в твердый, маленький комочек.
Теперь он сыт, но не идет на покой, а поправляет сначала порванные сети. На этот раз пауку особенно посчастливилось: сквозной ветер с разных сторон занес в его сети трех комаров. С двумя он поступил так же, как и с мухой; наконец, в брюхе более нет места. Впустивши яд в последнего комара, он не высасывает его, а, запутав паутиной, оставляет про запас. Но вот залетает к нему большая пчела: одно ее крыло уже запуталось в паутине. Уж на что, кажется, лучше пожива для хищного паука! Однако он быстро подошел и порвал то место своей сети, из которого не могла выбиться пчела; высвободившись, она тотчас улетела. Отчего же паук не воспользовался пчелой? Оттого, что она могла порвать всю паутину, на которую он потратил много труда, а если бы и удалось ему задержать пчелу, то в свою очередь она, пожалуй, впустила бы в него свой яд: предвидя опасности он сдержал свою алчность.
Паук ведет одинокую жизнь, никуда не ходит и сам не любит принимать гостей. Он очень не гостеприимно встречает даже пауков своей породы. Иной паук, потеряв собственную паутину и, не замечая хозяина, вбегает в чужие тенета. Этот, чувствуя малейшее сотрясение своей паутины, мгновенно бросается на гостя, и между ними начинается бой не на жизнь, а на смерть. Иногда они откусывают ноги друг у друга; несмотря на это, хозяин, после отчаянных усилий, запутывает как его, так и собственные откушенные ноги новой паутиной и высасывает из неприятеля сок.
Однако, при всей своей хищности, пауки способны к привязанности. Паук-самка любит с такою нежностью своих детенышей, что нередко жертвует для них своею жизнью. Самка кладет осенью несколько сот яичек в плотный мешочек, свитый из паутины, и прикрепляет его к своему животу. Некоторые пауки постоянно имеют при себе этот мешочек с яичками и, несмотря ни на какие затруднения, носят его с собой повсюду. Попробуйте отнять у самки ее ношу: она употребить отчаянные усилия, чтобы возвратить ее, и тут уже никакие опасности не остановят ее. Если же она лишается своего сокровища, то начинает страшно тосковать; ей становится постыла охота за добычей, преследование врагов, словом, вся жизнь без дорогой ноши. Удастся ей снова завладеть своим мешком, она всеми своими движениями выражает радость, быстро бросается на него и убегает с ним в безопасное место.
Дети пауков выходят из яиц весною, в мае, и живут в яичном мешочке пока он не разорвется. Но вот мешочек лопнул, и из него выползло множество нежных, желтых паучат, величиною с булавочную головку. Они совершенно покойно сидят несколько дней сряду, в это время сбрасывают с себя кожу, и тогда тотчас прекращается их братская жизнь: они быстро расходятся в разные стороны, чтобы уже никогда более не встречаться.
Но пауки могут любить не только своих детей: бывали случаи, что они привыкали и к людям. Один человек был посажен в тюрьму. В своем одиночестве он сильно тосковал, как вдруг заметил в углу паука, стал его наблюдать и приручать к себе. Долго пришлось ему трудиться над этим, однако он добился того, что паук стал приближаться к нему по его зову, знал его и слушался, брал мух из его рук. Но лишь только паук расстался с этим человеком он, вероятно, забыл все, чему тот научил его.
У каждого из пауков, смотря по месту охоты, и другой цвет одежды. Те, что преследуют комаров в лесу, – зеленые, под цвет листьям, по которым они пробираются за своей добычей. Те же, что охотятся на полях и в углах домов – серого или коричневого цвета. Точно так же различно и устройство их сетей. Паутину, о которой мы говорили выше, ткут, так называемые, пауки-ткачи. Они водятся в углах комнат и окон, в конюшнях, погребах. Другие растягивают тенета под крышами и в лесу между ветвями деревьев. Вот эти-то пауки, предпочитающие открытый воздух, искуснее всех других ткут свою паутину. Между ними чаще других попадается паук крестовик. Называют его крестовиком потому, что у него через всю спину проходит крест из светлых точек. Паутину свою он раскидывает, подобно солнечным лучам, из одной точки во все стороны. Потом он начинает ходить кругами и натягивает поперечные нити, начав от средней точки и делая каждый круг все больше и больше. Таким образом вся сеть получает вид колеса. Когда работа готова, крестовик подползает к середине сети и откусывает ту паутину, которая соединяет все нити, что идут от середины к окраинам круга (радиусы). От этого в центре всей постройки является круглое отверстие; из него-то паук и высматривает свою добычу, держась головою вниз. Крестовики тоже устраивают себе особое убежище, но не внизу сети, а сбоку, под каким-нибудь листом, и остаются там только в ненастную погоду или в то время, когда принуждены скрываться от какой-нибудь опасности.
Пауки, о которых мы говорили, ловят добычу своими паутинными сетями. Но есть множество и таких пауков, которые ткут паутину только для того, чтобы обматывать ею свои яйца, а никаких сетей никогда не делают и подстерегают добычу из засады. Скроется паук за цветком, на который села муха, а он только того и ждал. В ту же минуту он бросается на муху и жадно высасывает ее соки. Другие пауки постоянно бегают по земле, отыскивая себе пищу, и лишь только ее найдут, прямо на нее бросаются и пожирают ее. Есть, наконец, и пауки, часто отыскивающие себе пищу в воде. Летом можно наблюдать следующее: упадет листок с дерева в небольшую лужу, и на него бросается пловец-паук: подует ветер, поплывет трава, а на ней и паук. Упадет в ту же лужу с дерева какое-нибудь насекомое, барахтается, хочет высвободиться, – не тут-то было: паук бросается на утопающее насекомое, впускает в него свой яд, втаскивает на свой травяной плот, то есть на какую-нибудь траву, плавающую по воде, и пожирает его.
