Пчела в мифологии
Автор: А.В. Зеленин, 1903 г.
I. Пчела в мифологии и истории, древность пчеловодства
II. Общественная жизнь у пчел
I. Пчела в мифологии и истории, древность пчеловодства
В священной книге магометан, в Коране приведена следующая поэтическая легенда, в которой рассказывается о происхождении пчелы.
Св. Иов был подвергнут тяжкому испытанию и лежал в болезни на навозной куче, покрытый гнойными язвами; на него Господь наслал червей, которые разъедали его тело. Святой не роптал и терпеливо переносил свои мучения, даже более того: когда какой червь падал на землю, то он обратно клал его на свои язвы.
Когда черви уже настолько разъели тело патриарха, что обнажили его кости и внутренности, то два из них проникли внутрь и впились в самое сердце страдальца.
Тогда взмолился праведный Иов: «Господи, черви съели мое тело – я не роптал. Но неужели Ты допустишь, чтобы они истерзали мое сердце, из которого исходит моя молитва к Тебе?»
Господь услышал эту молитву, и вот с неба послан был архангел Гавриил, который крылом смел червей с тела Иова и исцелил его. А из тех двух червей, которые сосали его сердце, один обратился в червя шелковичного, доставляющего правоверным прекрасные ткани, а другой – в пчелу, дающую усладительный мед.
В древнегреческой мифологии пчела играет довольно значительную роль среди других животных, причем ей повсюду отводится почетное место. Так, например, Зевс, глава олимпийских богов, по поэтической легенде, был вскормлен в детстве Нимфами и Мелиссами; жрицы богини плодородия, Деметры, назывались также Мелиссами. Таким образом пчела является здесь и во многих других преданиях и легендах в роли матери-кормилицы.
В Библии рассказывается, что Иоанн Креститель, во время своей жизни в пустыне, питался «диким медом и акридами». По объяснению некоторых ученых, название Мелисса в греческой мифологии приурочивается также к Луне (Диане).
В черкесской легенде пчела является единственным животным, которое вышло из рая.
В Швейцарии (в Энгадинской долине) существует поверье, что душа человеческая возвращается в этот мир в образе пчелы.
Подобное этому воззрение существовало, вероятно, и у римлян, так как Виргилий в IV песне своих «Georgica» говорит, что мудрецы признают в пчеле присутствие искры божественного разума и особенное ее происхождение.
Напомним, кстати, русское народное название пчелы: «божья пчелка».
Не менее часто, чем в мифологии, пчела фигурирует и в древней истории. Самая замечательная из таких легенд следующая, по которой знаменитый сиракузский тиран, Гиерон, обязан своею жизнью и своею короною именно пчелам.
Рожденный от рабыни, Гиерон, по приказанию отца своего, Гиерокла, был брошен в поле, обреченный таким образом на погибель. Но Провидение ниспослало ему пчел, которые и вскормили мальчика. Когда этот факт сделался известным, то прорицатели увидели в нем предзнаменование тому, что мальчику предназначена судьбою царская корона. Вследствие этого отец принял его в свой дом и дал ему самое тщательное воспитание. Возмужав, Гиерон сделан был военачальником в Сиракузах и, после победы над мамертинцами, провозглашен был царем.
Интересны рассказы, по которым пчел иногда употребляли на войне в качестве оружия. Когда король Альфонс осаждал город Викаро, то жители на свою защиту употребили пчел: во время приступа они стали кидать со стен на осаждающих пчелиные ульи; потревоженные в своих жилищах, насекомые изливали свою ярость на нападающих неприятелей и произвели в их рядах такое смятение, что Альфонс принужден был отступить от города ни с чем.
Замечательно, что, по словам историка древности, Оврозия, совершенно такую же находчивость проявили еще в древности жители города Танли (в Африке), осаждаемые персами.
Насекомое, приносящее людям столько пользы, заслужило, конечно, описания и ученых. И действительно, изучением пчелы с большою любовью занимались во все времена. По сообщению римского естествоиспытателя Плиния, еще в древности находились такие любители этих полезных насекомых, что посвящали изучению их всю свою жизнь. Таким любителем был, например, некто Феликс из Тазиса, который провел всю свою жизнь в лесу, занятый изучением жизни пчел.
Другой такой же натуралист древности, грек Аристодем, занимался изучением пчел около 50 лет. И в новейшее время натуралисты уделяют пчеле более внимания, чем другим насекомым, отчасти вследствие сравнительной легкости наблюдения над их жизнью (в особенности удобно это, употребляя специальный учебный, «стеклянный» улей, где можно без всякого затруднения наблюдать жизнь пчел в естественном ее течении), отчасти же и потому, что организация пчелиных гнезд и обществ представляет громадный интерес, а также и потому, что пчела является весьма полезным домашним насекомым и играет значительную роль в сельском хозяйстве, в особенности у нас, в России.
У древних славян пчелиный мед являлся одним из главнейших продуктов питания, им вели обширную торговлю и им же, на ряду со звериными шкурами, выплачивали дань. Кстати упомянем, что страна наша, именно, южная Россия, древняя Скифия, более, чем какая-либо другая страна, имела право на легендарное название «земли, текущей медом», так как, по свидетельству Геродота, в древние времена у низовьев Дона, например, пчелы водились в таком невероятном изобилии, что гнездились не только в дуплах деревьев, как это сильно распространено еще и теперь в башкирских лесах Южного и Среднего Урала, а также и во многих других областях России (например, в Западном крае), но даже в простых углублениях в почве и преимущественно по обрывистым берегам рек. Это же подтверждают и позднейшие писатели, относящиеся к эпохе, непосредственно предшествовавшей уже окончательному заселению южных степей.
Пчеловодство сильно распространено и теперь почти повсеместно в России, преимущественно же на окраинах, южных, восточных и западных.
II. Общественная жизнь у пчел
Организация пчелиного улья является настолько замечательною, что во все времена обращала на себя внимание. Пчелиный рой (на ряду с муравьиными гнездами) нередко выставлялся как идеал монархического государства, где все работы производятся сообща, по строгому порядку, и где существует разумное правление неограниченной властительницы, «царицы», или «матки».
Действительно, в улье можно видеть большое сходство с государством. Все пчелы разделяются на три вида, в которых легко можно видеть различные «касты», или «сословия», это: рабочие пчелы, на обязанности которых лежат все работы по улью: постройка сот, собирание меда, забота о молодом, подрастающем поколении, ухаживание за особями других, привилегированных сословий; рабочие пчелы, которых в улье бывает несколько десятков тысяч, все женского пола, но с недоразвившеюся организацией, и потому они являются неспособными к размножению.
Следующее сословие представляют трутни, в числе нескольких сотен, это – самцы, отличающиеся от рабочих пчел некоторыми особенностями организации и несколько большею величиною; они занимают привилегированное положение и ни в каких общественных работах не участвуют. В виду этого, сравнительно с пчелами-работницами, они, на первый взгляд, кажутся бесполезными «дармоедами», и в этом смысле слово «трутень» употребляется даже, как нарицательное имя.
Наконец, во главе всего общества стоит «матка», или «царица», которая отличается от всех остальных несколько большею величиною и является вполне развитою самкою. Специальная ее функция заключается в кладке яиц, которых она производит невероятно большое количество: в самое лучшее, медовое время лета в день до 1,000 яиц, а за весь год 30–40,000.
Матка бывает всегда только одна в улье. Когда из личинки выведется столько пчел, что улей оказывается переполненным, то матка с частью пчел покидает свое прежнее жилище и улетает в поисках места для образования нового государства. Такая отделившаяся «колония» называется «роем».
К тому времени, когда матка должна покинуть улей, в нем имеются уже несколько маток, вполне развившихся и способных заменить прежнюю царицу. Но предусмотрительные пчелы, до тех пор, пока старая матка не улетит с роем, молодым, хотя бы и совершенно уже сформировавшимся, не позволяют выходить из запечатанной ячейки. Пчелы даже укрепляют стенки и крышу этих темниц, чтобы воспрепятствовать царственной наследнице самой вырваться на свободу.
Если, благодаря дурной погоде или по каким-нибудь другим обстоятельствам, роение откладывается на несколько времени, то настолько же продолжается и заключение молодых маток, которые томятся в своих тюрьмах и издают жалобный писк. Причина, почему пчелы поступают таким образом, совершенно понятна: старая матка, если бы могла добраться до молодых, то непременно уничтожила бы их, к чему она и делает иногда попытки, но около маточных ячеек на всякий случай всегда стоит стража, которая не позволяет совершиться кровопролитию и отгоняет матку, как только она приближается к заключенным.
Но вот рой со старою маткою покинул улей; тогда немедленно же освобождают только одну из претенденток, и с нею повторяется та же самая процедура, что и со старою маткой. Таким образом дело идет во весь сезон роения. Если же образование новых роев делается уже ненужным, или это становится уже невозможным по каким-либо другим условиям, то пчелы уже перестают ставить преграды нетерпимости старшей матки, преспокойно позволяют ей расправиться по своему со всеми молодыми соперницами – и она, действительно, их немедленно же убивает. Или же, по удалении последнего роя, освобождают разом всех молодых маток и предоставляют им решить вопрос о том, кому оставаться и властвовать – единоборством.
Эта борьба всегда оканчивается смертью всех соперниц, кроме одной победительницы. Замечательно поведение пчел при этом сражении: они подстрекают дерущихся и останавливают тех, которые, потеряв мужество, пытаются бежать с поля сражения.
После победы над живыми соперницами матка прежде всего обеспечивает себе господство и на будущее время: она тщательно осматривает соты и убивает личинки во всех маточных ячейках.
В истории биологии изучение пчел имело очень важное значение, так как у них впервые изучено было так называемое партеногенетическое, или девственное размножение. Дело в том, что, как уже сказано, во всем улье несет яйца и производит потомство только одна матка. При этом она откладывает или оплодотворенные яйца, или неоплодотворенные. Из первых развиваются исключительно трутни, из вторых – смотря по условиям питания вылупившейся личинки: или матка, или рабочая пчела. Если питание личинки будет обильное, то разовьется вполне сформированная женская особь, т. е. матка, которая сама способна производить потомство, если же питание будет менее обильным, то развивается обыкновенная недоразвившаяся самка, т. е. рабочая пчела. Вот этот-то случай, когда яйца развиваются без оплодотворения, и называется партеногенезисом; такой способ размножения оказывается довольно распространенным у некоторых низших животных: у многих насекомых и червей.
Замечательно, что матка никогда не ошибается в распределении откладываемых ею яиц по ячейкам, заранее приготовленным пчелами работницами, и оплодотворенное яйцо всегда откладывается в трутневую ячейку, а не оплодотворенное – в другие, специальные.
Что в развитии работницы или матки играют роль исключительно условия питания личинки, доказывается прямым опытом: если взять уже вылупившуюся из яйца личинку из ячейки, предназначенной для работницы, и переложить ее в «маточник», т. е. в большую ячейку, предназначенную для воспитания будущей матки, то все-таки получится настоящая, вполне развитая матка. Обманутые таким образом пчелы начинают усиленно кормить отборной пищей, окружают заботливым уходом эту подмененную личинку, и в результате молодой зародыш, из которого при обыкновенным уходе (если бы он находился в ячейке рабочей пчелы) получилась бы пчела-работница, развивается в царицу.
Этот замечательный биологический факт – влияние внешних условий на развитие организма – также впервые наиболее подробно изучен на пчелах.
Польза пчел для человека весьма велика. Мед, впрочем, в настоящее время уже не играет такой роли, как прежде, в смысле пищевого продукта, так как его, в большинстве случаев, заменил сахар. Также и воск потерял свое прежнее значение, в качестве осветительного материала, так как восковые свечи теперь уже никогда не употребляются в домашнем обиходе и совершенно вытеснены свечами стеариновыми, разных систем лампами, газовыми горелками, электрическим светом, ацетиленовым и т. п. Даже и употребляемые при православном богослужении свечи изготовляются теперь не из чистого воска, а с значительною примесью ископаемого минерального вещества парафина. Однако, мед, как приправа к пище, и теперь является ценным продуктом, и пчеловодство поэтому играет значительную роль в сельском хозяйстве.
Но есть еще другая область, в которой пчелы оказывают большую пользу человеку. Как известно, многие растения раздельнополы, т. е. на одних экземплярах развиваются только женские цветы, на других только мужские. Оплодотворение цветов поэтому может произойти только при участии какой-нибудь посторонней помощи, которою, по большей части, являются насекомые или же сила ветра, реже – воды: этими вспомогательными силами цветочная пыль переносится с мужских цветов на рыльце пестика женского. Кроме того, и у таких растений, у которых на каждом экземпляре развиваются цветы обоего пола, плод развивается лучше, если оплодотворение происходит взаимное, между различными экземплярами.
В виду громадной важности «перекрестного» опыления, природа снабжает органы оплодотворения растений более или менее роскошным цветком с яркоокрашенными лепестками, наделяет их ароматом, сладким медовым нектаром и употребляет массу других сложных приспособлений – и все это только для того, чтобы привлечь насекомых к цветку и заставить их, таким образом, непроизвольно переносить оплодотворяющую пыль с одного растения на другое. В ряду других насекомых пчела является наиболее важным в этом отношении животным, и сельский хозяин разводит пчел не только ради меда и воска, но еще и с целью повысить плодовитость разводимых им растений...
Биология пчелы столь интересна, что о ней можно было бы говорить без конца, но это не входит в программу настоящего очерка, – и потому об этом довольно.
В России существует поверье, что поимка пчелиного роя приносит счастье: не только у такого человека пчелы «поведутся» благополучно, но и вообще во всех его предприятиях ему будет удача. Наоборот, весьма редко пасечник согласится продать рой, так как он боится, что в таком случае у него все пчелы переведутся.
Ум или, вернее, чрезвычайно сильно развитый инстинкт, несомненно доказывается у пчел целесообразным устройством общественной жизни их. Что же касается проявления «ума» этих насекомых, то об этом существуют довольно подробные исследования.
Пчелы обладают сильно развитым «чувством направления», т. е. способностью отыскивать дорогу кратчайшим путем, что еще дополняется замечательною способностью изучать местность и запоминать всевозможные признаки. Замечательно, что пчелы узнают свои ульи гораздо более по приметам той местности, где он стоит, чем по наружному виду самых ульев. Примеров того, что пчелы не попадали в свой улей, если его переставляли на другое место, и беспрестанно в беспокойстве кружились над прежним его местом – чрезвычайно много.
Точно также у пчел несомненна способность памяти; найдя где-нибудь богатую поживу, они надолго запоминают это и возвращаются туда даже через большой промежуток времени. Один естествоиспытатель, Гюбер, рассказывает, что однажды осенью он выставил на окно мед, на который пчелы ежедневно слетались в большом количестве. На зиму мед убрали, но, когда весной ставни окна снова были открыты, пчелы беспрестанно толпами прилетали к тому месту, где прошедшей осенью был мед, хотя теперь уже его не было.
Пчелы, несомненно, могут между собой «переговариваться»... не человеческим языком, конечно, а своим собственным; они умеют передавать друг другу различные известия. Если, например, пчела нападет где-нибудь на большой запас меда или на какие-либо заманчивые сласти, вроде варенья, сиропа и т. п., то она обыкновенно спешит к своему улью и «вызывает» оттуда множество других пчел, которые немедленно же отправляются к указанной им богатой добыче.
По словам одного ученого, де Фравьера, как только пчела явится в улей с каким-либо важным известием, она издает 2-3 резких звука, и ее тотчас же окружает все население улья. Ораторша ударяет кого-либо из товарок своими длинными, гибкими, нежными усиками, та, в свою очередь, ударяет свою соседку и т. д. Таким образом весть очень быстро распространяется, и можно бывает заметить, какое впечатление произвело известие: если оно благоприятного характера, если дело идет, например, об открытии где-либо запаса меда или цветущего луга и т. п., то улей остается спокойным. Наоборот, если новость отличается угрожающим характером, если, например, улью грозит вторжение каких-нибудь врагов, то пчелы приходят в величайшее волнение, и по всему улью поднимается тревожное гудение. Всякая новость сообщается, прежде всего, матке, как самой важной особе в государстве.
Таким образом передача известия заключается в прикосновении усиком или точнее: «в обмене прикосновений усиков». Наилучший способ проследить этот способ переговаривания между собою пчел – это удалить из улья матку. Уже через несколько минут некоторая часть пчел заметит горестное событие; они бросают все свои работы и торопливо, в беспокойстве начинают бегать по сотам. Но пока тревога ограничивается только небольшим пространством; однако, взволнованные пчелы скоро бегут и дальше и, встречая товарок, прикасаются к ним своими усиками, те, в свою очередь, приходят в беспокойство и начинают бегать, суетиться и распространять дальше тревогу. Беспорядок быстро растет и вскоре охватывает собою все население улья. Подымается общее смятение, и все пчелы издают особенное, жалобное жужжание, по которому сразу можно узнать безматочный улей.
Упомянем еще про войны пчел, в значительной степени характеризующие их общественную жизнь.
В большинстве случаев причиною войн у пчел является (точно также, как и у людей) корысть. Многочисленные наблюдения доказывают существование «пчел-грабительниц» или «пчел-воровок», которые вместо того, чтобы собирать с растений минимальные количества цветочного нектара, предпочитают воспользоваться уже готовыми запасами меда у чужих пчел. Эти посягательства на чужое добро производятся или поодиночке, или сообща. В первом случае воришка не чувствует за собою силы и поступает очень осторожно.
«Все их поведение, – говорит Роменс в своей известной книге: «Ум животных», – та осторожность и бдительность, с какою они вползают в чужой улей, показывают, что они прекрасно сознают всю гнусность своего поступка, тогда как пчелы, принадлежащие к улью, влетают быстро, решительно, как бы со сознанием своего права»... Если таким отдельным воришкам удаются их мошеннические проделки, то их дурной пример оказывается заразительным и для других членов их общины. Таким образом бывает, что у всего улья, т. е. у целой пчелиной нации развиваются хищнические наклонности и грабительские инстинкты: в таком случае грабители начинают действовать сообща, перестают скрываться и принимать какие-либо меры предосторожности и употребляют открытое насилие. Целая пчелиная армия нападает на чужой улей, происходит ожесточенная битва с защитниками их гнезда, и если нападающим удалось одержать победу, то они врываются в покоренный улей и первым долгом отыскивают и убивают матку.
После гибели царицы, прежние хозяева улья считают уже все потерянным: они не только перестают сопротивляться, но очень часто даже сами переходят на сторону победителей и, вместе с ними, принимают участие в расхищении своего родного улья и в перенесении награбленного меда во вражеский улей.
Замечено, что раз грабительский поход хищников увенчался успехом, такая привычка укореняется, и жадность к легкому приобретению растет; «пчелы-грабительницы» начинают находить в грабеже больше удовольствия, чем в труде, так что, наконец, образуют большие хищнические государства.
Случаются и более мелкие грабительства «на большой дороге», т. е. когда на пчел нападают во время их обратного пути с добычей и отнимают у них собранный мед. Такие грабежи обыкновенно производятся «шайками» из 4-5 грабителей; они нападают на летящую с добычей пчелу-работницу, держат ее за лапки и щиплют до тех пор, пока она не высунет язык, с которого грабительницы поочередно обсасывают мед, а затем жертву отпускают с миром.
Интересно упомянуть еще про весьма замечательные заботы пчел о чистоте в своем улье, причем для поддержания ее выработаны настоящие «санитарные правила». Пчелы никогда не испражняются внутри улья не только летом, но и зимою, несмотря на то, что в холода им весьма рискованно оставлять свой улей. По большей части они удерживаются, насколько возможно, и пользуются первым хорошим днем, чтобы исправить все свои надобности.
Если случается, что в улей попадет какое-либо животное, то пчелы немедленно его убивают и, если размеры животного позволяют, то выносят вон из улья и бросают подальше; если же вес его слишком велик, как, например, слизняка, мыши и т. п., то труп тщательно замуровывается в оболочку из воска и смолы, настолько плотно, чтобы предотвратить гниение, или же пчелы откусывают по кусочку все мясо и остальные мягкие части, и выносят все это вон из улья, оставляя только один скелет. Трупы самих пчел всегда удаляются из улья.
Чрезвычайно интересен способ, которым пчелы вентилируют свои ульи. Пчелы заботятся о том, чтобы летом, в жаркую погоду, воздух, необходимый им для дыхания внутри улья, возобновлялся и несколько охлаждался. Предосторожность эта не только важна в санитарном отношении, но и необходима для них, так как, при очень высокой температуре, воск, из которого построены все их ячейки, а также и узы, прикрепляющие соты к стенкам ульев – все это может растаять. И вот какой замечательный прием употребляют пчелы для вентиляции своего помещения.
Они становятся правильными рядами на разной высоте по всему улью и быстрым помахиванием крыльев гонят воздух маленькими струйками; из массы этих струек образуется сильная струя, которая проходит через весь улей и проветривает его. У входа в улей также становятся пчелы и также машут крыльями, что значительно ускоряет приток наружного воздуха. Образующаяся при этом струя воздуха так сильна, что кусочки бумажки, если их подвесить у входа в улей, начинают сильно колебаться, а если поднести к летку зажженную спичку, то она может погаснуть.
Пчелы, занятые вентиляцией улья, машут крыльями чрезвычайно быстро и, по словам некоторых наблюдателей, проделывают это трудное упражнение минут по 25, а затем их сменяют другие.
В слишком сильную жару, однако, все усилия пчел понизить температуру в улье оказываются недостаточными, – и воск начинает немного таять.
Тогда все пчелы приходят в необычайное волнение и прибегают к крайнему средству: они все вылетают из улья и целою массою усаживаются на его поверхности, именно с той стороны, с которой печет солнце, и таким образом своими собственными телами ограждают внутренность улья от палящих лучей солнца.
А вот замечательный случай, показывающий, что у пчел существует удивительная привязанность к тем людям, которые к ним относятся с заботливостью и любовью. Одна пожилая дама во Франции имела небольшую дачу в окрестностях г. Нанта. Она проводила там обыкновенно летнее время, и будучи большою любительницею пчел, завела у себя большую пасеку. Она почти все время проводила на этой пасеке, окружала своих любимцев всевозможными заботами и, между прочим, часто кормила их различными сластями, до которых пчелы большие охотницы. Однажды она неожиданно почувствовала себя плохо и немедленно отправилась в город, где через несколько дней и умерла.
Когда по улицам двигалась похоронная процессия, то все присутствующие были удивлены внезапным появлением вокруг гроба необыкновенного множества пчел, которые неотступно следовали за останками доброй женщины и удалились только тогда, когда гроб был засыпан в могиле.
Один из соседей умершей по имению, знавший о любви покойницы к своим пчелам, при первом появлении пчел в процессии, немедленно же оставил похороны и поспешил удостовериться, не те ли самые пчелы явились отдать, как говорится, «последний долг» своей благодетельнице – и что же: по прибытии на пасеку умершей барыни он нашел все ульи пустыми. Факт этот рассказывается в одном французском научно-популярном журнале, и мы, конечно, не ручаемся за его полную достоверность.
Совсем в другом роде является следующий пример, показывающий, на что способна громадная масса пчел в случае раздражения.
В сентябре 1825 года в Германии, недалеко от г. Ганновера, громадный рой пчел, доведенных чем-то до крайнего раздражения, напал на идущий по дороге дилижанс. Все попытки отделаться от разъяренных насекомых были безуспешны: кончилось тем, что пчелы закусали до смерти лошадей и кондуктора, а пассажиры избегли той же участи только поспешным бегством.
Приведем еще, в заключение нашего очерка о пчелах, пример, показывающий несомненную понятливость этих насекомых, так как они оказываются способными к дрессировке.
Один англичанин, г. Вильдман, показывал однажды (в прошлом столетии) замечательный опыт со своими обученными пчелами. Он явился в заседание «Общества искусств» в Плимуте с тремя пчелиными роями: один помещался у него на голове, другой – на спине, а третий размещен был в его карманах.
Сеанс начался с того, что все три роя помещены были в общей куче в комнате, соседней с залою, где собрались зрители. Но вот г. Вильдман начинает подавать свистком особенные сигналы – и немедленно же вся масса пчел закопошилась, засуетилась и через несколько моментов уже снова сформировались три отдельных роя; при новом сигнале, рои направляются к своему хозяину и занимают назначенное место. Этот же самый маневр с пчелами повторен был несколько раз, и ни один из зрителей, нисколько не был потревожен пчелами, хотя большинство из них, в присутствии такой массы жалящих насекомых, следили за этими упражнениями, в сильном беспокойстве, боясь двинуться на месте.
Г. Вильдман, достигнувший столь замечательных результатов в дрессировке пчел, получил от некоторых ученых обществ награды.
Через несколько времени этот же самый г. Вильдман давал в присутствии царственных особ другой, еще более удивительный и блестящий сеанс со своими «учеными» пчелами.
Он явился в собрание с полным ульем пчел, затем особенными сигналами заставил их выйти оттуда и поместиться на шляпе одного из зрителей; отсюда он велел им перебраться на его обнаженную и протянутую руку, где они образовали своими телами род муфты, живой, движущейся и жужжащей. По новому знаку, вся эта масса насекомых разместилась на его голове, образуя живую шапку, затем на лице, в виде настоящей маски. В этом последнем положении экспериментатор выпил бокал вина, при чем многие из пчел попадали в жидкость, но он бережно вынул их оттуда кончиком пальца, тщательно вытер им крылышки и, к великому удивлению зрителей, ни сам он при всех этих смелых упражнениях не выказывал ни малейшего страха перед ядовитым жалом этих насекомых, ни пчелы не выказывали никакого неудовольствия на все, что с ними проделывалось. Очевидно, что пчелы эти прошли уже хороший «курс учения» и без малейшей запинки исполняли всякое приказание своего учителя. Несомненно, что для этого необходима не малая сообразительность и понятливость...
