Рассказы о львах
«Рассказы о зверях», 1901 г.
Перевод О.Н. Бутеневой
Лев в диком состоянии во многом отличается от тех львов, которых мы видим в зверинцах или на выставках диких зверей. Последние по всей вероятности родились в неволе, воспитаны человеком, целую жизнь сидят, как узники, в темной и тесной клетке, лишенные не только свободы, но и движения и настоящей пищи. В результате эти слабые несчастные создания с робким взглядом и жидкой гривой более похожи на пуделей, чем на свирепого царя зверей.
Лев южной Африки отличается от льва Алжира, о котором мы будем говорить. В Алжире водятся три разновидности льва: черные, красно-бурые и серые. Черные львы встречаются реже, чем другие, они меньше, но более сильного сложения. Его называют так по цвету его гривы, которая густой черной массой падает ему на плечи. Цвет остальной шерсти подходит к масти гнедой лошади. Он не блуждает без пристанища, а устраивает себе удобное логовище и живет в нем всю жизнь, которая длится тридцать или сорок лет, если только зверь не падет жертвой охотника. Он редко спускается в долины за добычей, но по вечерам ложится в засаду и караулит стадо, спускающееся с гор, давит четверых и пятерых и пожирает их. В длинные летние сумерки он иногда подкарауливает на лесных тропинках запоздалых путников, которым редко удается ускользнуть от него, чтобы рассказать об этой встрече.
Красно-бурый и серый вид льва отличаются друг от друга только цветом гривы. Все три разновидности имеют одинаковые привычки, кроме тех особенностей, какие мы отметили у черных. Они обращают ночь в день; когда наступает темнота, они выходят на добычу, а при наступлении утра уходят в свое логовище, спокойно спят и переваривают пищу.
Если льву случится по какой-нибудь причине выйти из своего логовища днем, он не преследует встречных людей или животных, потому что днем он сыт, а лев вообще убивает только для того, чтобы удовлетворить голод. Львы очень преданы супруге: когда пара их отправляется ночью на добычу, львица идет всегда впереди, лишь только она остановится, лев делает тоже самое, а когда они приступают к охоте, то часто львица ложится, а лев приносит ей добычу на выбор. Зорко следит он, пока она ест, чтобы ничто не помешало ей, и не приступает к еде, пока она не насытится. Когда детенышам исполняется три месяца, мать начинает выводить их. Через шесть месяцев семейство меняет свое местопребывание, выбирая для этого темную ночь. Годовалых львят уже можно считать взрослыми и не нуждающимися в помощи матери, но все-таки они ходят еще с нею.
В три года они оставляют матку и живут самостоятельно, но лишь к восьми годам лев достигает своего полного развития, и у самцов отрастает грива.
Лев может одним ударом лапы убить быка, лошадь, верблюда, легко перепрыгивает через ограды в сажень высоты, куда туземцы загоняют скот.
Когда лев и львица выходят ночью вместе из своей пещеры, львица начинает реветь, лев отвечает ей ревом, так они ревут по очереди каждые четверть часа, пока не найдут добычу. Едят они молча, но как только удовлетворят свой голод, так ревут опять до утра. Летом они ревут меньше или даже совсем не ревут. Арабы, которые хорошо знают эти ужасные звуки, определяют их теми же словами, как они определяют гром. Стада их подвергаются страшному опустошению от львов, и потому туземцы принуждены принимать разные меры защиты, но ружья в их неумелых руках часто оказываются гибельнее для них, чем для врага, и потому им приходиться прибегать к другим средствам. Некоторые племена роют ямы в десять метров в глубину, четыре или пять метров в ширину. Хижины маленькой деревни стоят кругом этой ямы, а вокруг них устраивается забор в сажень или полторы вышины, сделанный из ветвей, крепко переплетенных между собой; другой маленький забор отделяет хижины от ямы, чтобы скот не падал в нее. Лев в поисках за пищей, чуя добычу, перескакивает через ограду одним прыжком и часто попадает за второй забор, где находится яма, прикрытая ветвями и травой; с бешеным ревом падает он туда. Вся деревня поднимается на ноги, и радость так велика, что никто не спит в эту ночь. Стреляют из ружей, чтобы возвестить об этом событии всему околотку, и утром приходят все соседи, не только мужчины, но и женщины, дети и даже собаки. Когда рассветает на столько, что можно различить предметы, снимают забор, который окружает яму, чтобы посмотреть на льва и решить, какого он возраста, какого пола, какой казни подвергнуть его и поболтать о том, какой вред он мог бы причинить еще, если бы не попался. Если это молодой лев или львица, то зрители скоро удаляются разочарованные и дают место другим, упоение которых тоже скоро проходит. Но если лев взрослый с роскошной гривой, то сцена меняется. Дикие жесты и крики радости передают весть из уст в уста, зрители так многочисленны, что они едва не сталкивают друг друга в ров. Затем каждый бросает в яму камень и произносит проклятие, пока не приходят люди с ружьями, которые прекращают страдания этого благородного животного. Нередко лишь после десяти выстрелов лев поднимает свою величественную голову, презрительно смотрит на своих мучителей и падает мертвым. Но лишь долгое время спустя самые храбрые отваживаются спуститься в ров по веревкам, обхватывают тело льва петлей и вытаскивают его на поверхность с помощью кола, вбитого для этого случая. Когда лев разрезан, каждая мать получает по кусочку сердца и дает его съесть своим сыновьям, чтобы они были сильны и храбры как лев. С этой же целью бедуины делают амулеты из волос, выдернутых из львиной гривы.
Другие племена устраивают засады иного рода под землей или на деревьях. Под землей вырывают яму в полсажени глубиной, полторы или две в ширину на тропинке, до которой часто проходят львы. Ее закрывают крепкими ветками деревьев, тяжелыми камнями и забрасывают землей. В крыше устраивают четыре или пять маленьких отверстий, чтобы стрелять через них и одно большое, которое служило бы дверью. Чтобы не промахнуться, арабы убивают барана и кладут его по другую сторону засады. Лев останавливается, конечно, чтобы обнюхать его, и в эту минуту охотники стреляют все вместе, хотя им редко удается положить его на месте с одного залпа. Лев сперва пытается открыть своих врагов, скрытых в земле под его ногами, а потом дикими скачками убегает в ближайший лес и там или оправляется от ран или издыхает. Засада на дереве устраивается таким же образом, только охотники сидят наверху и скрыты ветвями дерева.
В провинции Константина живут племена арабов, которые охотятся на львов лучшим способом. Лишь только лев даст знать о своем присутствии в какой-нибудь местности частыми грабежами или только ревом, сейчас же собирается партия охотников. Посылают нескольких человек на разведки, и когда они приходят со сведениями, которые им удалось собрать о возрасте, поле и о местонахождении зверя, собирается военный совет. Каждый охотник вооружен ружьем, пистолетом, ятаганом. Затем выбирают пять или шесть молодых людей, загонщиков, которые взбираются на горы, занимают места в разных важных пунктах, чтобы каждую минуту наблюдать за львом и сообщать своим товарищам об его движениях заранее условленными знаками. Когда все стали по своим местам, охота начинается. Лев, у которого очень чуткий слух, скоро догадывается о приближении врагов, которые в свою очередь предупреждены загонщиками, подающими знаки со своих наблюдательных пунктов. Наконец, когда лев выгнан на охотников, загонщики кричат: Смотрите! Смотрите! При этом крике арабы выстраиваются в боевой порядок, предпочтительно спиной к какой-нибудь скале, и стоят неподвижно, пока лев не приблизится к ним на двадцать или на тридцать шагов. Тогда раздается залп; каждый целится как можно лучше, затем арабы бросают ружья и хватают пистолеты или ятаганы. Лев, осыпанный градом пуль, обыкновенно падает наземь, но если ни одна пуля не попала в сердце или в мозг, и он ранен не смертельно, то охотники бросаются на льва, и прежде чем он успеет подняться, охотники стреляют, не целясь, и рубят саблями слепо, почем попало. Иногда лев в предсмертной агонии кидается на кого-либо из охотников и рвет его лапами, как кошка мышь. Кто поближе, кидается на помощь несчастному, рискуя собственной жизнью, и обыкновенно, если пистолет его заряжен, приканчивает льва. Это самый опасный момент охоты; нередко лев, оставив жертву, кидается на нового врага и конечно старается уничтожить его раньше, чем тот поразит его.
Лет пятьдесят тому назад арабы окрестностей Константины обратились к одному французу, но имени Жюлю Жерару, знаменитому охотнику на львов, с просьбой избавить их от этого страшного бича. Они никак не могли понять его способа охотиться одному и ночью; это так противоречило их системе. Намечена была целая семья львов, состоявшая из пяти членов: отца, матери и трех детенышей. Шейх арабов привел Жерара к реке и, показывая ему следы их лап на песке, рассказал, что эта ужасная семейка приходит сюда каждую ночь на водопой; он заботливо просил его не рисковать своею жизнью, а вернуться в деревню и взять с собой несколько человек из их племени, Жерар отклонил оба предложения, и шейх поспешил оставить его, потому что ночь наступала, и львы могли появиться каждую минуту. Подойдя к охотнику, шейх тихо произнес следующую речь: «Послушай, я хочу дать тебе совет. Будь осторожен! Впереди идет Господин львов, если твой час настал, он задавит тебя, а остальные съедят». Подойдя еще ближе, он шепнул: «Он украл мою лучшую кобылу и десять быков». «Кто украл их?» - спросил Жерар. «Он!» и шейх указал пальцем на гору. «Назови его, назови вора». Шейх шепнул что-то так тихо, что едва можно было разобрать его речь. С этим зловещим советом шейх удалился, а Жерар остался в засаде один.
Ночь надвигалась, взошла луна и озарила темную равнину. Судя по ее положению в небе, можно было думать, что было одиннадцать часов. Вскоре ясно послышались шаги многих лап, и несколько пар блестящих точек засветились в чаще кустарника. Львы шли один за другим, а блестящие точки – это были их глаза. Вместо пяти их было три, и предводитель, хотя и был внушительных размеров лев, но был не похож на описанного шейхом «Господина».
Все трое остановились, глядя с удивлением на человека, которым осмелился выйти на их тропу. Жерар прицелился в плечо предводителя и выстрелил. Страшный рев возвестил окрестности, что пуля сделала свое дело, и раненый лев, ковыляя стал медленно приближаться к своему врагу, между тем как двое других скрылись в чаще. Но не сделал он и трех шагов, как вторая пуля заставила его свалиться в ручей, но лев поднялся снова. Однако третья пуля попала ему в глаз, и он тяжело рухнул наземь. Это был прекрасный большой молодой лев, лет трех, с солидными зубами и когтями. По уговору с шейхом Жерар разложил большой костер в честь своей победы; в ответ на это раздались выстрелы, сообщившие приятную новость всем окрестным арабам. На рассвете прискакало двести арабов с целью поглазеть на павшего врага. Шейх первый принес свое поздравление охотнику, но вместе с тем сообщил ему, что в тот самый час, как был убит молодой лев, «Господин Лев» вломился в селение и утащил быка. Его опустошительные набеги продолжались более года. Наконец один бедуин по имени Лакдар, у которого лев зарезал за это время сто сорок шесть овец, кобылу и двадцать девять бычков, пришел в отчаяние и послал просить Жерара, чтобы он избавил его от этого мучителя. Несколько ночей лев не показывал признаков своего присутствия. На тринадцатый день Лакдар пришел в хижину охотника на львов и сказал: «У меня опять не хватает черного бычка, завтра я найду, где лежит его труп, а ты убьешь льва».
На следующее утро Лакдар вернулся и сказал, что он нашел убитого быка. Жерар встал, взял свое ружье и пошел за арабом; они прошли через частый лес к узкой скалистой лощине и вблизи оливковых деревьев нашли наполовину обглоданный скелет. Жерар нарезал несколько веток, устроил засаду и лег у подножия оливкового дерева ожидать приближения ночи и появления льва. Около восьми часов, когда слабый свет молодой луны проник в лощину, послышался треск и шорох ветвей. Охотник привстал, держа ружье наготове. И вот шагах в тридцати от него раздался сдавленный рев и слабое рыкание, ясно доказывавшие, что лев голоден. Затем наступило молчание, и из чащи кустарника появился огромный лев; он прямо подошел к быку и начал его лизать. В эту минуту Жерар выстрелил и попал льву возле самого левого глаза. Лев, зарычав от боли, поднялся на ноги, но вторая пуля попала в грудь, и лев повалился на спину, бешено махая в воздухе своими огромными лапами. Зарядив поспешно ружье, Жерар подошел к беспомощному чудовищу, и когда зверь приподнял с земли свою огромную лохматую голову, охотник сделал еще два выстрела, которые прекратили его агонию. Так окончил свою карьеру «Господин Лев».
За сотни верст к югу от Сенегала, в стране Намака, один готентот гнал раз вечером стадо своего господина на водопой к пруду или скорее к луже, которая лежала во впадине между скал. Лето было особенно жаркое, и воды в луже было гораздо меньше, чем обыкновенно, и только когда все стадо приблизилось к краю лужи, готентот увидел, что в ней лежит огромный лев, готовый выскочить на него. Готентот хоть и испугался, но мог еще сообразить, что лев наверно задавит барана или быка из его стада, а не его самого, и с быстротой молнии бросился в сторону, где стояло несколько деревьев, куда можно было взобраться. Но зычный рев, который раздался за его спиной, показал, что он ошибся, и что лев считает человеческое мясо вкуснее, чем мясо быка. Туземец бежал так быстро, как только позволяли трясущиеся ноги, наконец он добежал до дерева (это было алоэ), на стволе которого туземцы еще раньше сделали зарубки в виде ступеней. Лев был уже возле него. Туземец изо всей силы толкнул своего врага, который прянул в сторону. Ветви дерева были усеяны гнездами птиц одного вида, ради которых туземцы и лазают на дерево, вырубая на стволе ступеньки. Готентот спрятался за гнездами, думая, что, если лев не увидит его, то забудет о нем и погонится за другой добычей. Но лев и не думал уходить. Долго бродил он вокруг дерева, но наконец устал и лег, твердо решившись согнать с него человека. Готентот, не слыша никакого шума, осторожно выглянул, чтобы узнать, тут ли еще его преследователь, и едва не упал вниз со страха, встретив два блестящих глаза, устремленных на него. В таком положении они оставались всю ночь и следующий день, но на закате солнца лев не мог долее вынести жажды и побрел к луже, чтобы напиться. Тогда готентот нашел возможность покинуть свое убежище и побежал во всю прыть к дому, который находился отсюда всего в одной версте. Лев однако не хотел выпустить его так легко: по следам было видно, что он опять приходил к дереву и проследил беглеца, нюхая следы его на протяжении трехсот шагов.
Немало ходит рассказов о доброте, с которой лев относится к другим животным, однако неблагоразумно было бы доверять его великодушию и дружиться с ним. Лет сто тому назад в лесу на берегу реки Сенегала нашли львенка месяцев трех от роду. Его принесли и подарили одному французу. Тот очень любил животных и решил воспитать львенка, тем более, что львенок был очень мил. Скоро лев очень полюбил своего хозяина и позволял ласкать себя не только ему, но и его друзьям. Странно, что животное это, родичи которого проводят жизнь в одиночестве, терпеть не мог оставаться один. Как можно больше веселья, вот был его девиз, и ему было все равно, из кого состояло его общество: из собак, кошек, уток, баранов, гусей, обезьян (он спал с обезьяной), женщин или мужчин. Представьте себе радость львенка, когда раз, придя спать, он нашел на своей соломе двух только что родившихся щенков. Он был так рад, точно это были его дети и едва подпускал к ним мать. Когда один из щенят издох, лев заскучал и тем сильнее привязался к его брату.
Через шесть месяцев, когда льву было уже больше года, его послали во Францию в обществе того же щенка. Сначала хозяин его думал, что новая обстановка встревожит льва, и он станет диким, но лев отнесся ко всему очень спокойно, так что скоро ему позволили ходить по судну. Даже когда судно прибыло в Гавр, ему повязали на шею простую веревку, и в таком виде он прибыл в Версаль. Щенок все время весело бежал подле него. К несчастию климат Европы вредно отозвался на собаке, она захворала и умерла к большому огорчению ее друга. Лев так скучал, что к нему решили посадить другую собаку, но та не водила знакомства со львами, и так как знала, что львы хищные животные, то с испугу спряталась от него. Лев, который от грусти был зол, пришел в ярость, может быть, от того, что собака не оказала ему доверия; он ударил ее лапой и убил на месте. Так как он все еще продолжал скучать, то сторож решился на вторую попытку. На этот раз собака вела себя с большим тактом и своими ласками заставила льва подружиться с ней.
Несколько лет они жили вместе счастливо, и лев снова приобрел свое хорошее расположение духа, но он, по-видимому, не мог забыть свою первую подругу и уже не был таким, как прежде.
