Рваное Ушко
Серия книг «Друг животных», 1909 г.
Автор: Э. Томпсон
Высокая трава скрывала уютную постельку, где Рваное Ушко был упрятан своей матерью. Она укрыла его хорошенько, и последним ее предостережением, как и всегда, было: «Лежи смирно и тихонько, что бы ни случилось». Уложенный в постельку, он, однако, не думал спать, и его живые глазки так и впились в ту часть маленького зеленого мира, который раскинулся перед ним. Голубая сойка и красная белка стрекотали наперебой на родном кусте Рваного Ушка, упрекая друг друга в воровстве, а красная, с черными пятнами, божья коровка, спокойно пошевеливая своими шишковатыми щупальцами, совершила длинную прогулку вверх по одной травке, затем спустилась по другой и проползла через гнездо по самой мордочке маленького кролика. Но он все-таки продолжал лежать, не шевелясь, и даже глазом не моргнул.
Вскоре он услышал странный шелест листьев в ближайшей чаще. То был необыкновенный, непрерывавшийся звук, и хотя он раздавался то там, то сям, все более приближаясь, однако топота ног не было слышно. Кролик прожил всю свою жизнь в травке (ему было три недели отроду); но ничего подобного не слыхал. Само собою разумеется, его любопытство сильно были возбуждено. Его мать наказывала ему лежать смирно в случае опасности, а этот странный звук, в котором не было слышно топота, никакой опасности, очевидно, не представлял...
Тихий шелест раздался совсем близко, затем послышался направо, потом еще ближе и, наконец, как будто стал удаляться. Ушко знал, как ему нужно поступить в данном случае. Он уже не дитя, и его обязанность была узнать в чем дело. Он тихонько поднялся своим круглым тельцем на пушистых коротких лапках, высунул свою круглую головку из-под своих покрышек и выглянул в лес. Но не успел он пошевельнуться, как звук прекратился. Не видя ничего кругом, он решился сделать шаг вперед, чтобы лучше осмотреться, и вдруг он очутился лицом к лицу с громадной черной змеей!
«Мама!» – взвизгнул он в смертельном ужасе, когда чудовище бросилось к нему. Он попробовал бежать из всех своих крошечных силенок. Но в ту же секунду змея впилась в его ухо и обвила бедняжку своими кольцами, с намерением полакомиться беззащитным кроликом, добытым ею на обед.
«Мама, мама!» – прохрипел бедный крошка, между тем как жестокий враг медленно принялся его душить. Очень скоро плач кролика прекратился бы, но с быстротою молнии неслась к нему через лес на помощь его мать; на этот раз она была уже не робкой и беспомощной пышнохвостой Молли, готовой бежать при виде всякой тени: любовь матери заговорила в ней. Крик ее младенца придал ей геройскую смелость, и в один прыжок она набросилась на змею. Бац! – ударила она ее своими задними когтями, и этот удар заставил змею свернуться от боли и зашипеть от злости.
«Мама!» – слабым голосом запищал малютка. И мать наскакивала еще и еще раз и ударяла все сильнее и свирепее, пока, наконец, змея не выпустила ухо маленького кролика, стараясь укусить мать, когда та перепрыгивала через нее.
Змее приходилось плохо. Набираясь силы для нового нападения, она совсем выпустила из своих тесных объятий малютку-кролика, который тотчас же убежал в кусты, едва переводя дух и страшно перепуганный, но целый и невредимый, за исключением левого уха, которое было сильно изорвано зубами страшной змеи. Теперь Молли добилась, чего она хотела. Она ведь дралась не ради славы и не из мести, а только, чтобы спасти дорогого детеныша. Она тоже помчалась в лес, а ее кролик следовал за нею, руководясь ее белым хвостиком, служившим ему белым маяком, пока она не укрыла его в безопасном уголке родной пустыни.
