Слоновый крааль
Автор: И. Гагенбек и В. Оттманн, 1928 г.
Самой большой достопримечательностью на Цейлоне был и остается поныне большой слоновый крааль, то есть место сгона диких слонов, их поимка и приручения. Это, пожалуй, единственное зрелище, способное в одинаковой мере привлекать как постоянно живущих здесь европейцев, так и туземцев. Хотя туземцы и принимают участие в спорте – в скачках, в автомобильных гонках, в футболе, и в других играх, – но приглашение на крааль – это не только участие в спортивном развлечении, это еще особое отличие.
Председательствование берет на себя губернатор Цейлона, и он обычно приглашает в качестве зрителей не только официальных лиц европейской колонии, но и верхушку туземного общества.
Краали устраиваются через известные промежутки времени – раз в 3-7 лет. Они необходимы, так как слоны в неволе редко размножаются, и потому приходится заботиться об увеличении их числа путем поимки и приручения.
На свободе слоны живут стадами до сорока штук. Однако часто встречаются и совсем небольшие семьи, всего в 5 или 6 голов. У каждого стада – свой вожак. В большинстве случаев им бывает старая слониха, иногда – взрослый самец. Слоны обычно ходят гуськом, один за другим, причем впереди шествует вожак. Молодых слонов помещают в середину стада. Их заботливо и любовно охраняют не только матери, но и остальные члены группы. Слон – общественное животное, которое охотно держится вместе с себе подобными. Исключение составляют, по-видимому, не совсем нормальные психически особи, которые живут в одиночку, отделившись от стада. Такие слоны носят название «отшельников», а иногда стадо изгоняет их из своей среды. Как раз эта общительность слонов и играет большую роль при краале: ловец с успехом рассчитывает на нее и облегчает свою задачу, пользуясь прирученными слонами в качестве приманки.
Так как слон потребляет колоссальное количество корма – до трехсот килограммов и больше в день травы, листьев, бамбуковых побегов, сахарного тростника, фруктов, то стаду приходится ежедневно тратить много времени на поиски пищи. За исключением самой жаркой части дня, которую слоны проводят в лесу в сонном состоянии, а также второй половины ночи до утра, когда они снова спят, стадо все время пасется, переходя с одного места на другое, в пределах значительного района, окружностью от двадцати до тридцати английских миль.
Краалю предшествует основательное исследование туземными разведчиками местности, которая имеется в виду для охоты. Разведчики приблизительно устанавливают, сколько животных имеется в намеченном районе, сколько среди них старых и молодых, есть ли очень крупные экземпляры. Если полученные данные обещают, что это трудное и в высшей степени дорогое предприятие окупится, то в центре леса, в здоровой местности, обладающей питьевой водой и местом для купанья, приступают к сооружениям, необходимым для крааля.
Площадь для крааля выбирается значительных размеров, ибо в течение двух-трех недель здесь придется обеспечить кров и питание тысячам людей. Если просека недостаточно велика, приходится вырубать девственный лес. Это делается уже потому, что для сооружения палисада и самого крааля требуется очень много строительного материала. Неподалеку от крааля под руками плотников вырастают на девственной почве дома и хижины. Все, конечно, строится на скорую руку. Тут же бараки для рабочих, загонщиков, сторожей, рестораны, будочки с прохладительными напитками, лавки со всевозможной мелочью, стойла для прирученных слонов и гаражи для автомобилей. Одним словом, в пустыне вырастает целый город, чтобы на короткое время стать ареной самой оживленной деятельности. Само собою разумеется, современный слоновый крааль не обходится и без кинооператора.
Наконец, крааль готов. От тысячи до двух тысяч загонщиков окружают намеченный лесной участок и начинают теснить слонов, постепенно суживая круг. Обеспокоенные днем и ночью продвигающимися вперед людьми, факелами и производящими шум инструментами, слоны отступают вглубь леса, в сторону крааля. Когда под конец животные замечают, какая им грозит здесь опасность, они делают попытку вырваться. Отдельным животным удается проскользнуть между загонщиками. Случалось иногда, что все стадо вырывалось на свободу, и крааль не удавался. Но обычно, благодаря своей нерешительности, слоны не минуют своей участи и в конце концов загоняются через петлеобразный, вначале широкий, а затем все суживающийся вход в крааль
Во время этой шумной травли, в которой принимают участие и спортсмены, и которая отнимает три-четыре дня, приезжают зрители и устраиваются в новом городе. Для того чтобы общество не скучало, сюда стекаются так называемые факиры, волшебники, фокусники, заклинатели змей, акробаты, танцовщицы и всевозможные артисты, живущие милостью великих мира сего. Они проделывают фокусы, показывают исковерканные члены и протягивают иссохшие и худые руки, выпрашивая подачки у богатых и сытых.
Когда согнанные дикие слоны собраны в краале, вход запирают и предоставляют их на два или три дня самим себе, чтобы улеглась первая ярость, и они понемногу свыклись с чуждой обстановкой. Слоны делают попытки освободиться: наскакивают на палисадник, испускают трубные звуки и часто впадают в полное бешенство. Если бы кто-нибудь вошел в это время в ограду, он был бы в несколько секунд растоптан и превращен в бесформенную массу. Когда животные после страшного возбуждения, вызванного травлей и заключением, утомятся и станут спокойнее, начинается представление, с нетерпением ожидаемое зрителями. Главными действующими лицами являются хорошо выдрессированные ручные слоны, на которых под руководством вожака лежит задача «уговорить» диких сородичей подчиниться своей участи. Вожаки, вооруженные крючковатыми палками и крепкими канатами, сидят, как обычно, на спинах ручных слонов, а позади них «вязальщик» с петлей, большей частью тоже туземец. Иногда в этой роли выступают и спортсмены, желающие блеснуть искусством спутывания диких слонов. Часто ручного слона для большей безопасности сопровождает другой слон, который играет роль, так сказать, «боксера».
Число впускаемых в ограду прирученных слонов зависит от количества диких и приблизительно равно ему, так что при большом краале, как, например, в Курунегала, в кругу находится в общем до ста пятидесяти слонов.
Чрезвычайно интересно следить за тем, с каким тонким пониманием приступают слоны-«приманщики» к своей, поистине, нелегкой задаче. Они прекрасно понимают, что здесь они имеют дело с товарищами, относительно которых еще неизвестно, как они отнесутся к попыткам «уговаривания». В соответствии с этим они идут хотя и решительно, но осторожно. Темперамент пойманных слонов проявляется самым различным образом. Иные спокойно подпускают к себе ручных слонов, как будто надеясь на их помощь, и с некоторым любопытством ожидают дальнейшего. Другие встречают миролюбивое обращение к ним «приманщика», как назойливость и принимают такую вызывающую позицию, что ручные слоны вынуждены тоже стать более энергичными. В таких случаях «боксеры» начинают наставлять своих диких сотоварищей уму-разуму при помощи пинков и ударов хоботом. При этом происходят небольшие схватки, во время которых вожаки и их спутники нередко подвергаются серьезной опасности. Несмотря на всю осторожность и ловкость людей, привыкших к обращению со слонами, во время каждого большого крааля не обходится без убитых и тяжело раненых.
Теперь наступает самый напряженный момент всего зрелища. Необходимо привязать диких слонов к деревьям, чтобы удержать их на месте и сломить их сопротивление. Нужно как можно ближе привязать их к стволу за одну из задних ног, а еще лучше за обе сразу. Привязывание – нелегкая задача. Она требует присутствия духа и быстроты. Как уже сказано, привязывание издавна считалось у представителей сенегальской знати благородным спортом, да и теперь они охотно занимаются им, как и европейские спортсмены. При привязывании ручной слон вполне сознательно проявляет себя охранителем и помощником человека. Он оттесняет и подталкивает вплотную к дереву дикого слона, становится сбоку и служит прикрытием в случае опасности для вязальщика, который тем временем соскальзывает со спины слона-«приманщика». Вязальщик держит в руках толстую веревку с подвижной петлей, тогда как другой конец каната; укреплен на шее ручного слона. Он подбирается к задним ногам дикого слона и, как только тот поднимает одну из ног, старается накинуть снизу петлю. Очень важно, чтобы это удалось при первой же попытке, потому что, как только дикий слон замечает, что за его спиной что-то происходит, к нему уже трудно подойти.
Когда петля благополучно накинута на ногу, ручной слон быстро отходит в сторону, тем самым тянет канат и затягивает петлю. Канат привязывается к дереву. Охотники стараются привязать к дереву также и вторую ногу, а это значительно труднее, так как дикий слон оглушительно трубит и отбивается свободными ногами и хоботом. Эти минуты наиболее опасны для жизни вязальщика. Достаточно удара хоботом или ногой, чтобы тяжело ранить человека или даже отправить его на тот свет.
Привязанный дикий слон не без сопротивления примиряется со своей судьбой. В течение долгих часов он пытается разорвать свои путы. Канат при этом глубоко врезается в кожу несчастного животного, так что приходится перевязывать его и залечивать раны, пока не насели мухи. Слонов оставляют на привязи дней пять или шесть и постепенно приучают их к людям. Спокойствие медленно возвращается к животным, они перестают пугаться вожаков, которые дают им лакомства, вроде сахарного тростника, и вообще ухаживают за ними. Когда слоны настолько приручены, что с них можно снять путы, их немедленно продают тут же на месте с аукциона под контролем местных властей. При этом каждое животное получает имя на сингалесском наречии.
Молодые и менее упорные животные иногда отправляются на место назначения сейчас же после аукциона, это делается опять-таки при помощи прирученных слонов. Два прирученных слона становятся по бокам дикого, которого привязывают к ним канатом. Взрослые же и старые слоны часто целые недели остаются в краале. Их регулярно водят на водопой и отправляют только тогда, когда они кажутся совсем ручными. Несмотря на это, при отправке их нередко происходят бурные сцены. Слоны стараются вырваться или бросаются, как бешеные, на вожаков и рабочих.
Ручные слоны-самцы, которыми пользуются: при краале, не всегда оказываются надежными. В известные времена года они бывают в возбужденном состоянии и при приближении к диким слонам иногда совершенно выходят из повиновения. Даже самый лучший вожак теряет тогда власть над животным. В обычное время хорошо обученный слон с одного слова слушается своего вожака, теперь же он не обращает внимания ни на приказания, ни на удары молотком. Во время одного крааля мне довелось быть зрителем в высшей степени опасного эпизода. Ручной слон-самец стал бегать, точно взбесившись, из стороны в сторону и старался сбросить сидевшего на нем вожака. Это ему не удавалось, так как вожак оказался очень ловким. Тогда слон неожиданно закинул хобот, схватил вожака, бросил его на землю и наступил на него. Затем он присоединился к стаду диких слонов и стал вести себя совершенно так, как его дикие сородичи. Успокоившись через два часа, он вернулся к вожакам и позволил брату убитого увести себя без малейшего сопротивления.
Другой слон, крупнейший экземпляр данной породы, и поэтому известный на всем острове, тоже взбесился во время крааля и в течение многих дней подряд неистовствовал, уничтожая все, что попадалось ему на глаза. Вожаку пришло в голову испугать слона: он завернулся в черный платок и в таком виде пошел навстречу взбесившемуся животному. Но животное не испугалось, схватило вожака и убило его. Когда с трупа сняли черный платок и слон узнал лицо своего вожака, произошло нечто удивительное. Сразу совершенно присмиревшее животное подошло к трупу, пощупало и погладило его хоботом и стало издавать совершенно своеобразные звуки, похожие на стоны. Потом он спокойно позволил увести себя.
Впрочем, почти при всяком краале нескольких животных выпускают и дают им свободно вернуться в лес. В особенности это бывает тогда, когда попадается слониха с совсем еще маленьким и беспомощным детенышем, которого в неволе, вероятно, все равно не удалось бы взрастить.
