Змея в мифологии
Автор: А.В. Зеленин, 1903 г.
I. Змея в фантастическом представлении первобытного человека
II. Ядовитые змеи
I. Змея в фантастическом представлении первобытного человека
В преданиях и мифологии древних народов змеи играли очень важную роль. К ним относились то со страхом и отвращением, то с любовью и благоговением; они считались олицетворением мудрости, хитрости, коварства, быстроты и т. п.
Уже во времена седой древности, как и теперь еще у некоторых диких народов, существовало поклонение змеям. Так, в Индии им поклонялись, как олицетворению мудрости, у других народов, как олицетворению лживости, коварства и обольщения, у других же, даже культурных народов змеи почитаются, как признак счастья и благополучия.
По исследованиям Ласепеда, древние мексиканцы поклонялись змее-удаву.
Его ужасная сила и огромная величина (до 10 метров, а в прежние времена, вероятно, и значительно более), яркий блеск его чешуи и красота ее цветов, внушали чувства изумления и ужаса народу, который в то время (чтобы ни говорили увлекающиеся археологи, на основании новейших изысканий) был недалек от грубого, первобытного состояния.
А так как все удивительное и страшное, все то, в чем можно было видеть большое превосходство, легко возбуждает в непросвещенных умах представление о сверхъестественном существе, то и древние мексиканцы всегда со священным ужасом взирали на удава и боготворили его, полагая, что такой исполин, движущийся с поразительною быстротою, может действовать лишь под влиянием сверхъестественной силы, дыхания божества, и считали эту змею служителем небесных сил.
Удава они называли своим владыкою и царем, к нему обращались со своими молитвами, и это пресмыкающееся пользовалось с их стороны особым вниманием. Ни одно движение царственной змеи не оставалось незамеченным, ни одно из действий ее не было для них безразличным. С трепетом внимали они ее пронзительному шипению и в благочестивом заблуждении полагали, что все проявления различного расположения духа этого удивительного божественного существа могли предвещать им их судьбу. Шипение удава в глазах суеверных мексиканцев всегда предвещало большое несчастие и приводило их в ужас.
Высшее божество древних мексиканцев Витцлипутцли изображалось со змеею в правой руке, и точно также в храмах и на алтарях этого идола, которому приносились человеческие жертвы, помещались изображения удава в различных позах.
У негров, обитающих на Гвинейском берегу, и в настоящее время поклоняются иероглифовому питону, чем вполне оправдывается ее местное название идола-змеи. Французскому исследователю Марше удалось даже разъяснить и происхождение этого культа.
Когда однажды, как рассказывали ему туземцы, войска короля племени Вайда, стояли в боевом порядке, собираясь броситься на врагов, со стороны последних приползла упомянутая змея и вела себя по отношению к воинам необыкновенно доверчиво и кротко, так что всякий мог трогать ее руками и ласкать.
Главный жрец взял ее на руки и провозгласил, что это посланник бога, и ей должно поклоняться.
Негры пришли в религиозный экстаз и, павши ниц, вознесли свои моления к новому божеству. Когда вслед затем они ударили на врагов, то имели полный успех и в короткое время одержали полную победу.
Этот блестящий успех еще более укрепил в общем сознании негров наличность божественной помощи. Кому, как не змее, обязаны они такой победой? Ее чудодейственная сила блестяще обнаружилась, и потому немедленно приступили к постройке капища для нового божества.
Змея признана была покровительницею войны, богиней земледелия и торговли; и действительно, она оказала, по-видимому, несомненные услуги поклонявшемуся ей народу, так как началось всеобщее благоденствие и процветание, а построенный первоначально храм вскоре не мог уже вмещать в себе всех поклонников; понадобилось возвести новый, гораздо более обширный и великолепный. Установлены были штаты жрецов и жриц для служения змее; ежегодно по всей стране отыскивали самую красивую девушку и в таинственной мистерии посвящали ее в высокий сан «невесты змея». Выбор этот производили жрецы из среды многочисленных кандидаток.
Счастливицу сначала обучали пению гимнов и священным пляскам; потом ей обрезали волосы, вырезали у нее на коже таинственные священные знаки, и после основательной подготовки, в назначенный день совершалась торжественная церемония обручения с фетишем при шумной музыке, пении и танцах и всеобщем ликовании.
Не подлежит сомнению, что и римляне оказывали, в свое время, змеям божеские почести.
Вот что рассказывает римский писатель Валерий Максим.
Городу Риму боги уже часто давали доказательства своего особенного благоволения. Однажды, в консульство Фабия и Брута, в городе свирепствовала чума; ни боги, ни люди не могли помочь тяжкой беде. Наконец, жрецы вопросили Сивиллины книги (сивиллами назывались у древних римлян вещие прорицательницы; наиболее известна ив них сивилла города Кум, которой приписывалось доставление пророческих книг. Жрецы прибегали к ним для справок всякий раз, когда были в затруднительных обстоятельствах. Книги эти погибли при пожаре в 83 г. до Р. X.) и нашли в них, что должно привезти из Эпидавра бога Эскулапа.
Граждане Эпидавра, в то время самостоятельного государства, приняли римское посольство очень радушно и по его просьбе повели послов в храм Эскулапа.
Здесь само божество выказало римлянам свое благоволение. Именно, в Эпидавре иногда появлялась змея, которая пребывала некоторое время в храме Эскулапа, а затем исчезала так же таинственно, как и появлялась. Каждое такое посещение ознаменовывалось какою-нибудь особенною благодатью для города, почему жители почитали эту змею не менее самого бога Эскулапа.
И вот теперь, лишь только римляне высадились и направились в храм, в городе появилась змея и, медленно двигаясь и озираясь кругом, проползла по самым людным улицам вплоть до храма. Это же самое божественное знамение повторялось три дня сряду.
На третий день вместо того, чтобы внезапно исчезнуть из храма, она направилась в гавань, достигла, набережной и, к великому удивлению благоговейно созерцавшего ее множества народа, бросилась в воду, где, после нескольких минут лавирования, как бы в поисках чего-то, решительно направилась к римскому кораблю, стоявшему на якоре. Взобравшись на борт этого судна, она, при всеобщем смятении и ужасе матросов, поползла прямо в каюту начальника посольства – Огольния, и расположилась там, удобно свернувшись в уголке.
Римляне тогда решили, что это сам бог Эскулап, и, считая свою миссию счастливо выполненною, сердечно поблагодарили эпидаврян, посоветовались с ними относительно того, как оказать змее подобающие почести, и отправились в обратный путь.
После благополучного плавания, корабль остановился в порте Акциум. Здесь змея, которая до сих пор не покидала каюты, вдруг выползла на палубу, сошла на набережную, направилась к портику храма Эскулапа, где стояло развесистое миртовое дерево, и обвилась вокруг его ствола. На этом месте она отдыхала три дня, при чем ей воздавались божеские почести, и принимала свою обыкновенную пищу.
Послы начинали уже опасаться, что змея не пожелает снова возвратиться на корабль, но на четвертый день она, без всяких посторонних побуждений, сползла с дерева и отправилась на корабль, где снова расположилась в прежней каюте. Тотчас же корабль снялся с якоря и вскоре благополучно вступил в устье Тибра. Там змея бросилась в воду и вышла на берег острова, где и осталась.
Чума прекратилась в самый день прибытия змеи, и благодарные римляне построили на острове, где она поселилась, великолепный храм в честь бога Эскулапа.
На этом острове теперь находится монастырь, посвященный св. Варфоломею, и в садах его, как говорят, до сих пор сохранились изображения змей.
Вероятно, в связи с этим почитанием змей, у римлян за одним из видов ужа, обитающим, между прочим, и в Италии, установилось название «эскулапова ужа».
Эскулап, или Асклепий, бог врачебного искусства, как известно, имел, в качестве знака своего могущества, в руке жезл, обвитый змеею.
Подобные воззрения на змей до сих пор еще существуют у многих народов. По весьма распространенному предрассудку, змеи приносят счастье. Индусы и малайцы твердо убеждены, что убийство змеи влечет за собою большое несчастье.
«Если житель Малабара, – рассказывает Ричардс, – находит в своем доме ядовитую змею, то он самым деликатным и дружественным образом «просит» ее уйти; если это нисколько не помогает, то он держит перед нею пищу, чтобы выманить ее, а если она и тогда не уходит, то он призывает благочестивых служителей божества, которые, конечно, за приличное вознаграждение, делают змее трогательные увещания и, в конце концов, различными более или менее таинственными, известными им приемами, выпроваживают незваную, хотя и почетную гостью из дому, но причиняя ей, однако, ни малейшего вреда».
«Истинно благочестивый индус, – сообщает другой исследователь – Фейрер, – ни за что на свете не согласится убить змею, в особенности очковую, которая пользуется у них наибольшим почетом.
Если он найдет змею в своем доме, то успокаивает ее, насколько может, кормит и обставляет возможным комфортом, так как он уверен, что всякий причиненный ей вред неизбежно навлечет на его дом большое несчастие.
Если страх перед опасным и коварным существом пересилит в нем суеверное обоготворение, если, например, змея умертвит кого-либо из жителей дома, то индус решается, наконец, изловить ее, хотя при этом обращается с нею почтительно и осторожно, относит ее на отдаленное, необитаемое место, где и отпускает ее с миром на свободу».
Кроме того, индусы, даже и не особенно благочестивые, считают, что никогда не следует убивать ядовитую змею, укусившую человека, так как, в противном случае, жертва ее упущения немедленно умрет, несмотря ни на какие средства.
Заклинатели змей, также остерегаются убивать ядовитых гадов, так как думают, что, в таком случае, они потеряют свою власть над ними.
Подобные этим суеверия существуют также и в Америке, у караибов. По словам Мартенса, на о. Амбоине распространено поверье, что всякий, кто убьет питона, вскоре и сам умрет.
По словам Крапфа, галласы считают змею родоначальницею людей и относятся к ней, вследствие этого, с глубочайшим почтением. Когда Гейглин убил одного питона вблизи деревни негров, то они были сильно раздражены этим и жаловались, что теперь им придется подвергнуться несчастью, так как оскорблен их предок.
По замечанию Швейнфурта, змеи являются единственными животными, которым у негров-динка и шиллук (на Белом Ниле) воздается до некоторой степени божеское поклонение.
Динка называют змей своими братьями и считают преступлением убивать их и даже причинять им какой-либо вред.
Иногда хозяева даже лично знают нескольких змей, которые живут поблизости от их дома, они дают им имена и обращаются с ними, как с любимыми домашними животными. По свидетельству того же автора, здесь змеи редко наносят какой-нибудь вред жителям.
Но Ливингстон рассказывает, что в странах около озера Ньясса змеи в достаточной степени свирепствуют: и, тем не менее, убить их считается также преступлением! Здесь полагают, что змеи произошли от того змея, который соблазнил нашу праматерь Еву.
Мартенс говорит, что китайцы очень рады, когда найдут в своей джонке (барке) змею и считают признаком счастья, если она остается у них и начинает что-либо есть.
Впрочем, в этом скорее можно видеть практичность китайцев, так как польза змей в этом случае на лицо: они мастерски истребляют крыс. Наоборот, как передает Мартенс, они бывают опечалены ожиданием несчастия, если змея, не съев ничего, покинет джонку.
Если теперь от дикарей обратиться к европейцам, то и здесь найдется немало подобных воззрений.
О древних римлянах мы уже говорили, но и современные итальянцы очень суеверны.
О сардинцах рассказывают, что у них ость поверья, мало чем отличающиеся от вышеприведенных. «О наших змеях здесь рассказывают чудеса», – говорит Четти. – «В прежние времена, змеи были пророчицами и знали будущее... Многие итальянцы видят в змее существо достойное полнейшей их привязанности и уважения. Когда змея заползет в хижину крестьянина или пастуха, то это предвещает счастье; если кто-либо вздумал бы дурно ее встретить, это сочли бы столь же глупым, как прогнать счастье, приближающееся к дому. Поэтому все местные женщины стараются удержать змей и с особенною заботливостью ухаживают за ними, кладут им ежедневно корм. Я знаю одну женщину, – добавляет Четти, – которая делала это в течение двух лет.
Однако не только отсталые в культурном отношении итальянцы, но и высококультурные немцы, как, например, тюрингенские и другие южно-германские крестьяне смотрят на змею точно также, так и сардинцы, считая посещение ею жилища – счастьем.
Также и у наших крестьян, преимущественно у малороссов, посещение хаты ужом (но не гадюкою) считается счастливым предзнаменованием, и они охотно терпят, если это животное поселится под полом, откуда часто выползает; иногда даже дети играют с этим безобидным пресмыкающимся.
Малоросс верит в существование «ужиного царства», в котором есть царь с некоторыми природными знаками отличия. Он носит украшенную драгоценными камнями корону, которая великолепно блестит при свете солнца; ему подвластны все ужи. Если одному из его поданных причинить какое-нибудь зло, царь мстит за это самыми разнообразными способами, например, напустит на обидчика тяжкую болезнь или мор на его скотину, или пожар; наконец, он своим могуществом может достигнуть того, что в семье, подвергнутой его опале, родится урод и т. п.
Кстати упомянем, что малороссы не верят в безвредность ужа. По их мнению, он только по добродушию не кусает, но при случае, в крайнем раздражении, может нанести неизлечимую рану. «От укушения гадюки, – говорят они, – может помочь заговор знающего человека, но если ужалит кого уж, то того человека никакое искусство не в состоянии спасти».
Как уже было указано, одним из главных качеств, издавна придаваемых змее воображением некультурного человека, была способность врачевать недуги. У древних греков и римлян змея посвящена была богу врачевания недугов – Эскулапу.
Но и гораздо позднее, уже в средние века, вера в целительные и волшебные свойства средств, добывавшихся из тела змей и отдельных ее частой, была весьма распространена. Различные лекарства, приготовленные из яда гадюк и т. п. и введенные в употребление римскими врачами, пользовались большим доверием чуть ли не до настоящего столетия. Еще в XVII веке для европейских аптек собирались сотни тысяч различных змей, преимущественно ядовитых.
Увлечение этими целебными средствами доходило до того, что европейских гадюк не хватало, и целыми массами выписывались по дорогой цене египетские аспиды, индийские кобры и др. ядовитые змеи.
Изобретение знаменитого эликсира тэриака приписывают лейб-медику императора Августа, Андромаху критскому, и это чудесное средство сохранило свою славу в течение XVIII столетий.
Еще в прошлом веке тэриак приготовлялся почти во всех европейских аптеках, под наблюдением врачей; ему приписывались самые разнообразные целебные свойства. Кроме того, врачи прописывали своим больным жареных и вареных гадюк, супы, студни и сиропы из них, порошок из сердца или печени, спиртовые вытяжки из различных частей тела тех или других ядовитых змей.
Жир гадюки считался наиболее действительным средством при излечении ран, ушибов, принимался внутрь чахоточными, светские франтихи употребляли его, как могущественное косметическое средство, и втиранием его в лицо думали предохранить себя от морщин, сохранить свежесть лица и т. п.
Итак, мы видим, что, в состоянии младенчества в культурном развитии, люди воздавали, а отчасти, как мы видели, воздают и теперь божеское поклонение и всевозможные почести тем из животных, в данном случае змеям, которые внушали им страх.
Древние египтяне, наряду с крокодилами, почитали и некоторых змей; обитатели восточной Азии, в особенности китайцы и японцы, придавали изображениям своих богов наружность змей или ящериц; на государственном флаге Китая изображен дракон.
Греки, римляне идеализировали змей и слагали многочисленные басни, песни и всевозможные сказания о хитрости и уме этих животных, приписывали им дар прорицания и многие другие сверхъестественные качества. Древнегерманские и славянские народные сказания точно также повествуют о змеях и драконах.
В области народных преданий различных стран довольно значительную роль играет огненный летучий змей, у славян – Змей-Горыныч.
У многих народов чудовище это состоит в теснейшей связи с самыми основными религиозными представлениями; народные суеверия приписывают летучему, огнедышащему змею различные демонические свойства и сверхъестественные качества: богатырскую силу, обладание несметными богатствами или какими-нибудь драгоценными диковинками, вроде живой воды, шапки невидимки и т. п.; способность вдруг сменять свой страшный образ чудовища на увлекательную наружность прекрасного юноши или очаровательной красавицы и т. п.
В «огненном змее» народная фантазия часто олицетворяла грозное небесное явление – молнию.
В гимнах индийской священной книги Риг-Веды змей принимается за воплощение тученосного божества Вритры, с которым сражается громовержец Индра.
Греческий змееголовый Тифон есть воплощение грозовых туч.
Гезиод, в своей «Теогонии», описывает Тифона чудовищем, у которого на плечах вращается сто змеиных (драконовых) голов, дышащих пламенем и издающих звуки, подобные реву льва, мычанию быка, вою собаки. Рядом с этим мужским олицетворением змея выступает и женское, в образе Эхидны, супруги Тифона, которая изображалась древними на половину женщиной, на половину чудовищной змеей.
В мифе, приводимом Гезиодом, описывается борьба владыки богов с Тифоном. Зевс бросил на него молнию, и низверженный Тифон упал в преисподнюю.
В скандинавских сагах мы находим сказание о том, как бог Тор победоносно сразился со змеем Мидгарда, таким громадным, что он обвил всю землю.
Предания о битвах громовержца со змеями встречаются помимо этого, в очень многих странах и составляют как бы общее достояние всех индоевропейских народов.
Богатыри тоже весьма часто сражаются с чудовищными змеями.
Так, Геркулес, еще будучи младенцем в колыбели, задушил двух громадных змей, посланных Юноною для умерщвления его, а когда возмужал, то не раз сражался с разными змееобразными чудовищами и драконами.
Наиболее прославлено сражение этого героя с Лернейскою Гидрою, которая была порождением вышеописанных супругов Тифона и Эхидны.
Чудовище это имело девять голов, из которых восемь были смертными, а девятая (средняя) бессмертная (по другим преданиям, у гидры было 75 и даже 100 голов), – и наводило ужас на всю страну вокруг места своего обитания – Лернейского болота в Арголиде, пожирая всех людей и животных, которые ей попадались.
Неустрашимый Геракл вступил с нею в битву, но долгое время все его мужество и искусство были бессильны против чудовища, так как на место каждой отрубленной головы немедленно вырастало две новых. Наконец, он изловчился и отрубил сразу все головы Гидры, туловище ее сжег, а бессмертную голову закопал глубоко в землю.
В германских народных сказаниях герои Зигфрид, Зигмунд и Беовульф были храбрые победители драконов и чудовищных змеев.
Сражение русского могучего богатыря Добрыни Никитича со Змеем Горынычем подробно описано в особой былине, а в других сказаниях упоминается и про других богатырей, также сражавшихся с подобными чудовищный змеями.
Упомянем еще про одно древнее польское сказание о князе Краке, по имени которого был назван город Краков.
Во время его княжения народ терпел страшные бедствия от страшного змея, который обитал в пещерах горы Вавель и поедал людей и скот. Крак, или, как его чаще называют, Крок, придумал хитрость, чтобы избавить свою страну от страшного чудовища: он взял несколько воловьих шкур, начинил их серою и смолою и, зажегши вложенные внутрь фитили, оставил все это около входа в логовище змея. Прожорливое чудовище, ничего не разбирая, проглотило положенную приманку, но через несколько времени, когда фитили догорели, пламя вспыхнуло в его утробе, и змей издох. Воловьи шкуры, поглощаемые змеем – весьма часто встречаемая в народных сказаниях метафора: это поэтическое изображение туч.
Ужасы ада олицетворялись у древних греков в образе трех страшных горгон. Эти чудовища, по имени: Сосна, Эвриана и Медуза, из которых только последняя была бессмертна, обитали где-то на крайнем Западе, в области ночи и смерти, и представлялись воображению древних эллинов крылатыми безобразными девами, на головах которых, вместо волос, были тысячи змей, которые, при раздражении чудовищ, подымались на дыбы, разевали свои грозные пасти и со страшным шипением высовывали смертоносные жала; наружность их была до такой степени страшна, что проходящий, при одном взгляде на них, превращается от ужаса в камень.
Герой Персей, сын Зевса и Данаи, посланный Полидектом за головой Медузы, благополучно выполнил возложенное на него поручение. Он, с помощью зеркала, отрубил голову Медузе и чтобы избежать преследования ее сестер, надел свой шлем-невидимку и на окрыленных сандалиях полетел в обратный путь.
Когда пролетал он над пустыней Ливийской, то на землю упало несколько капель крови из отсеченной головы Медузы, и из этой крови народились ядовитые ехидны, которыми с тех пор кишит Ливия.
Впоследствии Персей отдал голову Медузы Афине, которая прикрепила ее к своему щиту и сделалась непобедимою, так как всякий противник, при одном взгляде на голову страшилища, превращался в камень.
В воззрениях большинства народов змее приписывается мудрость, хитрость и коварство.
В Библии злой дух искуситель в образе змея является к нашей прародительнице Еве и хитрыми, коварными речами склоняет ее к нарушению заповеди Господа, соблазнив ее вкусить запрещенный плод от древа познания добра и зла. В той же Библии, а также в Коране неоднократно встречается эпитет змея «мудрый», который употребляется и многими поэтами.
Упомянем еще, что змея часто является атрибутом волхвования и чародейства. Легендарным чародеям и ведьмам постоянно сопутствуют змеи, которыми они то подпоясываются, то взнуздывают животных, на которых ездят, и т. п. Символ власти и чудесных свойств Меркурия – кадуцей, был обвит двумя змеями.
В Библии рассказывается, как Аарон явившийся вместе с Моисеем перед Фараоном, для доказательства своего божественного посланничества, бросил свой жезл на землю, и он превратился в змея.
Пораженный таким чудом, Фараон призвал своих волхвов и мудрецов и предложил им состязаться с Аароном, чтобы доказать свое могущество. После продолжительных, усиленных заклинаний волхвы доказали свое искусство и достигли того, что у каждого из них точно также брошенные жезлы превратились в змей, но змея Аарона поглотила их всех.
Иногда змеи являются исполнителями воли божества.
Так, в Библии мы читаем, что прогневанный недостойным поведением избранного народа, вечным его ропотом и недовольством, во время скитаний в пустыне, Иегова послал на них бесчисленное множество ядовитых змей, которые в короткое время истребили огромное число народа. Вразумленные этою карою, евреи раскаялись и прибегли к заступничеству своего ходатая перед Богом, пророка Моисея.
Тогда Господь повелел этому последнему выставить на высоком шесте медное изображение змея, и всякий, кто с верою взирал на этот символ, спасался, хотя бы смертельный яд змея уже проник в его тело.
Драконы и чудовищные змеи во многих мифах и преданиях являются стражами различных сокровищ, как, например, колхидский дракон, охранявший золотое руно и убитый предводителем аргонавтов, Ясоном.
По одной саге коварный Локи, изображающий в скандинавской мифологии злое начало, был побежден Одином и прикован к каменному утесу. Над ним боги поместили змея, который постоянно капал ядом пленнику прямо в лицо.
Сигинь, верная супруга Локи, стоит, по поэтическому изображению саги, с ним рядом и перехватывает в чащу капающие капли яда. Только тогда, когда чаша переполняется, и Сигинь ее выплескивает в сторону, яд попадает в лицо Локи, который со страшными усилиями этому противится, стараясь увернуться от капающего яда. Оттого-то земля по временам и колеблется, и происходят землетрясения: это могучий Локи потрясает ее в своих бесплодных усилиях.
Чтобы покончить с мифологическими воззрениями различных народов на змею, укажем еще, что некоторые нации Востока приписывают чудовищным змеям влияние на небесные тела.
Затмение солнца и луны объяснялось (и до сих пор объясняется в массах темного местного люда) нападением на эти светила мифического змея, готового их поглотить. Пока еще нападения эти всегда оказывались неудачными, и потому на небе происходят лишь временные пертурбации; но когда-нибудь змею удастся его злой замысел, – и тогда наступит конец мира.
Подобные воззрения, как показывают изыскания некоторых ученых, разделялись и славянами.
Так, в одной польской сказке солнечное затмение приписывается коварным посягательствам на это светило двенадцатиглавого змея.
Из всего вышеприведенного видно, на сколько разнообразно относились и относятся в настоящее время различные народы к змеям. С одной стороны, как мы видели, весьма распространено поклонение этому животному, и его считают символом благоволения божества, в другой – чуть не все народы единодушно приписывают змее преимущественно и, пожалуй, даже исключительно дурные качества, делают это животное в своих поэтических сказаниях воплощением темных, зловредных сил природы.
Укажем еще несколько примеров такого же рода.
В русской сказке о Михайле Потоке Ивановиче рассказывается, что живая вода была принесена этому витязю лютой змеей из-под земли, которая в этом случае является в роли благодетельного покровителя.
По одному индийскому сказанию, змея однажды оказала услугу богу, за что и была вознаграждена. Однажды Будда, так повествует это предание, скитался по земле в образе человека и, утомленный, заснул под палящими лучами полуденного солнца. Тогда явилась очковая змея, расширила свой головной щит и защитила им лицо бога от жгучего солнца. В благодарность за такую услугу Будда даровал змее различные милости и, между прочим, украсил ее чешую яркого цвета очками для защиты от хищных грифов, которые являются главными врагами этих змей, но боятся этих очков.
Далее, змее, или вернее, мифическим существам змеям приписывается особенная мощь, свойственная небожителям. В связи с этим, у многих героев и у личностей, чем-либо особенно выдающихся, обыкновенно, по преданию, оказывается предок змей или какое-либо другое, чудовище того же рода.
Так, например, по свидетельству Тита Ливия, о знаменитейшем герое древности, Александре Македонском, рассказывали, будто отцом его был совсем не Филипп Македонский, а огромный, чудовищный змей, с которым мать его находилась будто бы в таинственной, сверхъестественной связи.
Точно также Светоний приводит народное предание, которое рассказывает о происхождении Цезаря Августа. Известно, что его почитали за сына Аполлона. Однажды мать его заснула в храме Аполлона; в это время прилетел туда огромный дракон, который и сделался отцом даровитого мальчика, впоследствии могущественнейшего римского императора.
Некоторое почтение к змее, как к своему предку, сохранялось, вероятно, в династии Августа, и у позднейших их преемников на римском престоле. Так, по сообщению Светония, у императора Тиверия содержали с большею пышностью во дворце змею, которую он очень любил и всегда сам кормил из своих рук.
Император Гелиогабал, по словам очевидца Элия Лимпридия, также содержал змей; когда он собирал их у себя множество, то приказывал выпускать на улицы Рима до восхода солнца в дни народных празднеств и игр. Величайший ужас, и смятение, и давка в толпах несчастных жителей, которые распространялись вслед затем по городу, доставляли ему большое удовольствие, – а император любил потешаться такими зрелищами; конечно, при этом бывало немало жертв, подвергнувшихся ядовитому укушению.
При дворах индусских и малайских радж точно также, по свидетельству некоторых историков, весьма часто содержались змеи в особых роскошно устроенных помещениях.
В истории Рима сохранилось еще одно весьма интересное сказание про змею колоссальной величины, с которой приходилось ведаться и даже вести настоящее сражение победоносным римским легионам.
Вот как передают историки это событие.
Во время первой Пунической войны, знаменитый полководец римский Регул переправился в Африку; после нескольких поражений, нанесенных неприятельским армиям, подступил к самому Карфагену и расположился лагерем в десяти милях от него, на реке Багардасе.
Во время стоянки здесь случилось раз замечательное происшествие.
Однажды солдаты отправились за водою к реке, но вскоре в смятении прибежали обратно в лагерь и, дрожа от страха, рассказывали обступившим их товарищам, что в то время, как они заняты были наполнением своих сосудов, внезапно из реки бросилась на них необычной величины чудовищная змея и быстро поглотила нескольких из их товарищей.
О таком необыкновенном происшествии сейчас же дали знать полководцу, и Регул немедленно лично отправился на место катастрофы, захватив с собою несколько конных эскадронов.
Чудовище, действительно, оказалось на берегу реки, но при приближении отряда не только не обнаружило страха, а, наоборот, с яростью ринулось на всадников, и последние спаслись только благодаря быстроте своих коней.
На следующий день консул выступил против необыкновенного страшного врага чуть не со всем своим войском, но чудовище и тут не испугалось; змея с удивительной силой и проворством ринулась в ряды легионов, многих из воинов опрокинула и убила своим мощным хвостом, а остальные не выдержали и в паническом ужасе обратились в дикое бегство.
Через несколько времени Регул снова повел свое войско против чудовища, на этот раз в полном составе в строгом боевом порядке, с баллистами, катапультами и другими военными орудиями того времени.
Еще издали змею начали поражать огромными камнями и различными метательными снарядами, при помощи машин; в то же время воины пускали тучи стрел и метательных дротиков.
На этот раз победа осталась за римлянами, так как чудовищной змее вскоре удалось огромным камнем, брошенным машиною, попасть прямо в голову, который ее и раздробил, а ободренные этим солдаты вскоре совсем покончили с чудовищем, наделавшим им столько хлопот.
Когда после этого змею измерили, то оказалось, что длина ее достигала 120 фунтов.
Великий естествоиспытатель древности, Плиний, также упоминает в своем сочинении про этот случай с Регулом и прибавляет, что кожа и пасть этой колоссальной змеи были привезены в Рим и сохранялись там долгое время в одном храме. «Этот рассказ, – говорит в заключение Плиний, – тем более правдоподобен, что даже в Италии так называемые змеи-боа бывают до того велики, что во времена императора Клавдия в брюхе одной такой змеи, убитой на Ватиканском холме, нашли целого ребенка».
Несмотря на убеждения почтенного римского натуралиста, невозможно отнестись к выше приведенному рассказу с доверием.
Несомненно, что, если верен самый факт борьбы Регула с гигантской змеей, то, во всяком случае, размеры ее слишком преувеличены, как это весьма часто случается и с современными путешественниками.
Самые большие змеи, размеры которых точно измерены, не превышают 10 метров, тогда как 120 футовая длина, о которой повествует Плиний, около 34 метров.
В исторических сказаниях Египта змеи нередко встречаются, но мы упомянем лишь о знаменитом аспиде царицы Клеопатры, посредством которого она умертвила себя, после того, как ее поклонник Антоний был убит, а на Октавия ее чары не возымели должного действия, и гордой красавице предстояло явиться украшением триумфа победителя при вступлении в Рим.
Наконец, и в русской истории имя змея связано со смертью славного киевского князя Вещего Олега, талантливо описанной нашим бессмертным поэтом:
...»Так вот где таилась погибель моя,
Мне смертью кость угрожала! –
Из мертвой главы гробовая змея,
Шипя, между тем выползала.
Как черная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь»...
(Пушкин: «Песнь о Вещем Олеге»)
II. Ядовитые змеи
Змеи встречаются во всех частях света, но не в одинаковом количестве. Настоящей их областью следует признать тропические страны, в особенности Индию в Старом Свете, Центральную Америку и Бразилию – в Новом. Здесь змеи наиболее распространены, здесь они достигают наибольшей величины, наибольшего великолепия красок, и здесь же обитают наиболее опасные для человека виды итого животного.
С увеличением широт число их и разнообразие форм быстро убывает. В Европе и Азии не встречается ни одного вида змей выше 67° сев. широты, а на западном материке – севернее 60° сев. широты.
Помимо того, есть несколько благодатных уголков на земном шаре, где, по исследованиям ученых, совсем не встречается этих отвратительных и опасных гадов, как, например, острова Канарские и Мадейра, Новая Зеландия и некоторые другие более мелкие острова Тихого океана. Упомянем еще про остров Мадагаскар, на котором обитает очень много и притом своеобразных видов змей, но замечательно, что там нет ни одной ядовитой змеи. Наоборот, материк Австралии пользуется противоположной славой: змей здесь много, и притом, по заключениям некоторых исследователей, по крайней мере две трети живущих здесь видов – ядовиты.
Всех живущих на земле змей насчитывается 685 видов, из них более 1/3 ядовиты.
Змеи, без сомнения, должны быть причислены к вредным животным. Хотя это относится преимущественно к ядовитым видам, но это заключение не теряет своей общности в виду того, что отличить ядовитую змею от безвредной по большей части трудно, иногда до такой степени, что даже специалисты ошибаются, не говоря уже про обыкновенных смертных или про темный люд.
Брэм рассказывает, что натуралист Дюмериль, посвятивший всю свою жизнь изучению змей и написавший относительно этой группы животных весьма важное ученое сочинение, во время одной прогулки схватил рукою гадюку, думая, что это уж, был укушен ею и едва-едва избегнул смерти.
Хотя и существуют некоторые признаки, которыми характеризуются ядовитые змеи в отличие от безвредных, как: строение тела, форма чешуек и глазных щелей, форма хвоста и др., но все они шатки, так как существует масса исключений, и сплошь и рядом ученые разрушают одно предубеждение за другим, доказывая точными исследованиями ядовитость змей, считавшихся раньше безвредными, и наоборот. Единственным надежным путем для решения о ядовитости или безвредности данного вида является анатомическое исследование зубов и челюстей.
Для нас, жителей севера, сравнительно бедного опасными пресмыкающимися, чрезвычайно трудно представить себе во всей полноте тот страшный вред, который причиняют ядовитые змеи в других странах, где они изобилуют.
Если вспомнить, сколько ежегодно гибнет людей от ядовитого укушения ползучих гадин и сколько еще подвергаются из них опасным изнурительным болезням, то станет понятен тот ужас, который овладевает дикарем и всяким неопытным человеком при виде змеи; понятны также становятся все преувеличенные рассказы и всевозможные выдумки древних и современных некультурных народов об этих отвратительных и в то же время ужасных животных, которые опасны еще более тем, что всегда поражают свою жертву коварно, исподтишка.
Иногда змеи в таком невероятном количестве наводняют страну, что жители начинают даже временно выселяться.
В Центральной Африке, в Гвиане, в Индии и других тропических странах, во время наводнений, в дождливый период, змеи, потревоженные в своих обиталищах, направляются массами к деревням, где размещаются в жилищах человека и различных надворных хозяйственных постройках.
Путешественники рассказывают, что иногда змеи, и при том опаснейшие, как, например, очковая змея, гремучая, аспиды и пр., настолько наводняют дом, что решительно везде можно ожидать встречи с ними, не исключая даже постели, под одеялом.
Понятно, что при таких условиях случаи укушения змеями людей и домашних животных весьма часты, и вред, приносимый этими опасными тварями, очень велик.
По официальной статистике индийского правительства за девять лет (с 1878 и 1886 гг.), только в части Индии (в восьми президентствах) зарегистрировано 172511 смертных случаев от укушения ядовитых змей, но число это, по мнению близко знакомого с этим делом английского врача Фэйрера, гораздо меньше действительного, так как далеко не все подобные случаи становятся известными чиновникам правительства. По его расчету, в год в Индии погибают от змей по меньшей мере 25-30 тысяч человек!
Столь же значительный, а местами еще больший вред приносят змеи и во многих других странах.
Впрочем, авторитетный зоолог Брэм сомневается в справедливости вышеприведенных статистических данных и полагает, что цифры эти сильно преувеличены.
Как бы то ни было, громадный вред, приносимый человеку змеями прямо или косвенно, несомненен, и потому нельзя не согласиться с Виргилием, который восклицает: «Живей берите камни и дубины и безжалостно бейте вредное существо, хотя бы оно, угрожая, приподымалось и шипело с раздутой шеей!»
И действительно, во все времена, за исключением лишь вышеописанных фактов суеверного обожания, змей считали врагами и истребляли их всеми возможными способами. Разумные люди не считают нужным говорить о пощаде этих тварей, так как только таким образом можно обеспечить себе хотя в будущем безопасность.
Даже в Индии, где, как раньше указано, далеко не все жители решаются умерщвлять змей, за период с 1878 по 1886 гг. было убито, по официальным сведениям, колоссальное число ядовитых змей – 2 672 486 штук. В Северной Америке змеям не оказывают никакой пощады. Кто бы ни увидел змею не только ядовитую, а даже и безвредную, не ленится сойти с лошади или выйти из экипажа, чтобы немедленно умертвить ее. В Бразилии всякий при каждом случае встречи убивает ее хотя со страхом, но со злобой и ненавистью.
К сожалению, однако, нигде еще человек не может похвастаться, что одержал полную победу над змеями, и беспощадная война должна продолжаться безостановочно. Даже в Европе, в таких культурных странах, как Германия, Франция, Англия, все еще бывают случаи укушения гадюкой, не говоря уже про Испанию, Балканские государства, все горные страны и Россию, где во многих местах эти ядовитые гадины наносят еще весьма значительный вред людям и животным.
В начале восьмидесятых годов гадюки и виперы так часто появлялись на плацу Метца, где происходило обучение гарнизона, что начальство принуждено было обратить на них серьезное внимание; назначена была премия в одну марку за каждую убитую змею. Следствием этого было то, что в 1884-85 гг. было доставлено 280, а в 1885-1886 гг. – 302 гадюки.
Относительно действия змеиного яда на людей и животных ученые до сих пор еще не столковались удовлетворительно. Одни считают яд если не всех, то по крайней мере большинства змей безусловно смертельным, другие допускают, по крайней мере при скорой подаче помощи, возможность сравнительно легкого излечения. Но никто не сомневается в крайне вредном влиянии его на всякий животный организм.
Весьма интересно устройство аппарата, которым змеи наносят свои смертоносные укушения. Простой народ, во многих странах (между прочим и в России), думает, что змея «жалит», т. е. наносит рану своим «жалом» – языком. Происходит это заблуждение, которому подвержены были и некоторые великие естествоиспытатели древности, от того, что у всех змей язык очень длинен, раздвоен, и все они имеют привычку грозно высовывать его с шипением из своей раскрытой пасти при нападении.
На самом деле, кусательный аппарат состоит из зубов, особой формы и устройства, ядовитых желез и выводных каналов. Железы расположены всегда ниже глаз, над верхней челюстью, они продолговатой формы, листоватой структуры, имеют внутри значительную полость и очень велики; у некоторых змей они вытянуты далеко назад за пределы головы и лежат в области ребер.
Ядовитая железа всегда окружена сильным мускулистым слоем, который, совместно с жевательным мускулом, в нужный момент может очень сильно сжать железу, при чем ядовитая жидкость под большим давлением брызжет через выводной проток.
Замечательно устройство ядовитых зубов, механизм которых у всех ядовитых змей более или менее одинаков. Зубы имеют или сквозной канал внутри, или желобок на внутренней поверхности; как канал, так и желобок соединены с выводным протоком ядовитой железы, так что в ранку, нанесенную зубом, моментально впрыскивается капелька яда.
Самый яд представляет жидкость, похожую на слюну, прозрачную и слегка окрашенную в желтоватый или зеленоватый цвет; он состоит из белкового вещества весьма сложного, в химическом отношении, состава. Эта жидкость легко высыхает на предметах и тогда покрывает их жирным блеском, как лак. Замечательно, что ядовитые свойства его сохраняются чрезвычайно долго.
Как в чистом виде яд, так и различные приготовленные из него смеси при всяких условиях сохраняют неослабными ядовитые свойства, по исследованиям Тэйлора, и других ученых в течение 12 и даже 15 лет!
В чем заключается смертоносная сила яда, в точности еще не выяснено до настоящего времени.
Микроскопическое исследование яда очковой змеи при очень большом увеличении открывает в жидкости присутствие каких-то плавающих клеток. Галфорд, на основании своих исследований, пришел к выводу, что в тело укушенного животного, вместе с ядом, попадает бродильное вещество, и здесь, быстро развиваясь, образует особого вида клетки, которые размножаются с невероятною быстротой. Эти клетки, по его мнению, отнимают у крови животного кислород, отчего происходит смерть, как бы от удушения.
Другие исследователи не подтверждают этого вывода; у них оказывается, что смерть происходит от чрезвычайно быстрого свертывания крови.
Вызывает большие разногласия также вопрос о том, действует ли отравляющим образом кровь животных, укушенных ядовитою змеею, впрыснутая другим животным. По утверждению некоторых наблюдателей, грудные младенцы матерей, укушенных змеею, умирали при таких же явлениях, как и кормившие их матери.
Наоборот, мясо отравленных животных, по-видимому, без вреда можно употреблять в пищу.
Относительно действия яда, пока твердо установлены лишь следующие положения: яд тем сильнее действует, чем больше змея и чем теплее погода; у каждой отдельной змеи яд тем сильнее, чем дольше она не кусала.
Совершенно загадочными являются до сих пор факты, что некоторые млекопитающие животные, как, например, хорек, крот, еж и некоторые другие не поддаются действию змеиного яда. Факты эти известны были еще в древности, неоднократно опровергались и снова приводились тем или другим наблюдателем. В настоящее время большинство ученых относятся ко всем таким фактам скептически. По-видимому, в основании предположения о неуязвимости некоторых животных, в конце концов, лежит то обстоятельство, что животные эти настолько защищены против укушения ядовитых змей, что смело могут предпринимать борьбу с ними. Так, по крайней мере, обстоит дело относительно ежа и свиньи. Еж превосходно защищен своими иглами, свинья – слоем сала, многие птицы, бесстрашно пожирающие змей, – густым пернатым одеянием, а ноги их вооружены крепкими роговыми пластинками. Но если змея, в исключительных условиях, уязвит незащищенную часть тела, то яд не замедлит оказать свое губительное действие.
Тем не менее, у змей, и помимо человека, есть страшные исконные враги. На первом месте, после некоторых птиц, прославленных истребителей пресмыкающихся тварей, как например, аиста у нас, ибиса у египтян и др., следует поставить свинью, как домашнюю, так и ее диких родичей.
Свинья является, до некоторой степени, прирожденным врагом змей. Как только свинья заметит это опасное пресмыкающееся, она с неудержимою стремительностью набрасывается на врага, с ловкостью, которой трудно ожидать от такого неповоротливого животного, наступает передними ногами ей на темя, прежде чем та успеет всадить в нее свои ядовитые зубы, раздробляет голову и затем спокойно пожирает грозно извивающееся туловище.
«Ни одна местность, – говорит Браун, – не была так заполнена гремучими змеями, как долина реки Колумбии. Первые поселенцы сначала страшно терпели от них, так как змеи не только кишели в лесах и полях, но не давали им покоя в жилищах, постоянно забираясь внутрь, ночью от них нельзя было уберечься даже на постели. Все усилия истребить этих опасных соседей были тщетны и, некоторые колонисты даже отправились искать лучших мест для поселения.
Но все это быстро изменилось благодаря свиньям, которых колонисты стали разводить в большом количестве. Эти полезные животные на свободе откармливались в густых дубовых лесах и были предоставлены самим себе. Лишь только стада их умножились, господство змей стало быстро падать, и через несколько лет змеи сделались здесь уже почти редкостью».
«Индейцы прекрасно понимают значение свиней для пресмыкающихся; у них даже существует поверье, что змеи боятся одного запаха свиньи или даже ее мяса.
Я сам видел несколько раз, – рассказывает тот же Браун, – как индианки приходили просить у колонистов кусок свиного мяса; они говорили, что хотят обернуть ими лодыжки, чтобы предохранить ноги от укушения гремучих змей. В Орегоне распространено даже поверье, что свиное мясо является отличным лечебным средством для подвергнувшихся укушению змеи».
На основании подобных рассказов и фактов действительного истребления змей свиньями, считали, что свиньи неуязвимы для ядовитых змей. Точные опыты этого не подтверждают: если яд действительно ввести в кровь свиньи, то она отравляется, как и все другие животные. Разгадка, почему, в действительности, не замечается среди свиней жертв ядовитых змей, заключается в том, что свинья защищена толстым слоем жира, который хорошо предохраняет кровеносную систему от проникновения в нее яда. Другие исследователи еще лучшим предохранительным средством считают ту кору засохшей грязи, которою покрывается свинья, валяясь в тине и вообще ее склеенную грязью и различными липкими веществами грубую щетину.
Что касается человека, то у него нет естественной защиты, как у многих других животных, но зато сапоги, в особенности высокие охотничьи, вполне гарантируют для его ног безопасность даже от укушения больших ядовитых змей.
Но в тех случаях, когда змее удастся достигнуть незащищенной части тела, убийственное действие яда проявляется немедленно и сказывается весьма долго, иногда на всю жизнь.
Какой огромный вред может принести яд даже такой сравнительно мало опасной змеи, как наша гадюка, можно видеть из следующего примера, приводимого известным знатоком змей Ленцом.
19-ти летняя девушка Марта Елизавета Эгер из Вальтерсгаузена была укушена гадюкой в ногу. Сначала она обратила на это мало внимания; но скоро нога начала пухнуть, опухоль и боль быстро распространялись до верхней части туловища, так что она упала и не имела сил идти дальше.
При помощи матери, бывшей с нею, она добралась, однако, кое-как, до дому.
Немедленно же позван был доктор, который применил все известные в науке средства, и жизнь ее была спасена; через несколько дней здоровье стало заметно улучшаться.
Тем не менее, до 40 лет нога страдалицы все еще болела, причем постоянно на ней выступали то желтые, то синие, то красные пятна, и чувствовалась боль. Больная все время лечилась, перепробовала всевозможные средства. Но когда ей исполнилось 40 лет, болезнь ноги вдруг исчезла и перешла на глаза, которые некоторое время сильно болели, затем больная совсем ослепла и оставалась в таком состоянии два года.
По прошествии этого срока глаза постепенно перестали болеть, и страдалица снова увидела свет Божий, но зато болезнь распространилась теперь по всему телу и выражалась сильными временными болями в различных частях туловища и в конечностях.
В таком жалком состоянии больная промучилась еще 18 лет и умерла 60 лет от роду. За последние годы жизни страдания сильно увеличились и, между прочим, она совершенно оглохла.
Таким образом маленькая капелька яда, впрыснутого невзрачным, отвратительным, коварным существом, испортила целую жизнь человеку, заставив его выносить беспрестанные страдания и испытать постепенно различные болезни.
Против гибельного действия змеиного яда издавна употреблялись бесчисленные средства, но, по большей части, при выборе их играло большую роль суеверие.
Упомянем, при этом, про интересное поверье малороссов, которые думают, что гадюки, ужаливши человека, как можно скорее бросаются к воде. Если она успеет напиться раньше укушенной жертвы, то для последней нет уже никакого спасения. Поэтому советуют укушенному бить сейчас же гадюку, а самому со всех ног бросаться к ближайшему ручью или колодцу и напиться; тогда рана, будто бы, не так опасна, и ее можно излечить. Кроме того, у простого народа у нас в большом ходу «заговаривание» ран знахарями или знахарками.
Однако, и среди народных средств есть многие очень рациональные, как, например, вырезывание или прижигание ран, высасывание крови из раны, тугое перевязывание повыше укушенного места (на ноге или руке) и др.
Большею известностью пользуются так называемые «змеиные камни», которые с незапамятных времен употребляются в Индии и в Египте. Средство это, действительно, оказывает хорошее действие. Змеиный камень, тайну изготовления которого ревниво оберегают индусские факиры, представляет неизвестного состава смесь, в которой играет главную роль жженая кость, и по своей пористости и гигроскопичности важен тем, что, будучи вставлен в расширенную рану, быстро всасывает в себя кровь и вместе с нею яд.
Впрочем, до сих пор медицина еще не выработала сколько-нибудь надежных средств борьбы с губительным действием змеиного яда.
Наиболее действительными средствами признаются: нашатырный спирт, втираемый в рану и принимаемые внутрь хлор, мышьяк, калийные соли, но самым простым и весьма действительным уже издавна признается алкоголь: в виде крепкого вина или чистого спирта, арака, коньяка или простой водки.
