Рябчик
Автор: Евгений Туркин, 1912 г.
В тот самый день, когда мы переехали из города на свою дачу, появилась на ней неизвестно кому принадлежавшая большая белая собака с черными пятнами на боках и голове, с глубокими черными глазами с каким-то загадочным выражением.
По цвету ее шерсти, белой, с черным, ее назвали «Рябчик».
Трудно было сказать, какой породы был Рябчик. Но по складу его тела видно было, что Рябчик принадлежал к крупной породе, что-то в роде овчарок.
Сначала Рябчик дичился меня и брата и держался на расстоянии, но через несколько дней он стал ласкаться и подходить ближе к рукам.
Мы любили играть с ним и брали его на прогулки. Рябчик охотно ходил с нами, забегал далеко вперед, набрасывался на встречных собак, если они попадались в одиночку и трусливо поджав хвост, спасался к нам, если на него бросались деревенские псы, два-три сразу.
Но особенно Рябчик любил провожать нас при поездках в город.
Бывало, как только начнут запрягать фаэтон (большую коляску), Рябчик оживляется, ходит вокруг фаэтона и терпеливо ждет, когда фаэтон выедет за ворота двора. Когда же подадут фаэтон к подъезду дома, Рябчик, весело махая хвостом, станет около или ляжет под фаэтон и ждет нашего выхода.
Но вот мы начинаем усаживаться и укладывать вещи. Несколько раз еще возвращаемся на дачу за забытыми вещами, наконец, выслушаем от мамы последние поручения: что надо купить в городе, куда передать письмо, кого повидать и едем.
Мой брат Боря дает свисток, подражая локомотиву, кучер Фома дергает вожжи, а Кукла, маленькая гнедая лошадка, любимица матери, насторожив уши, бодро берет с места. Рябчик несется за нами...
По дороге он то бежит сзади, то несется сбоку шоссе.
Завидев издали стаю чужих собак, Рябчик хитро скрывался в канаву, идущую вдоль дороги и по канаве, как, во рву пробегал мимо опасных врагов.
А если хитрость не удавалась, и собаки замечали его, он ощетинивал шерсть на спине и с лаем вступал в сражение, из которого никогда не выходил победителем.
Но за то, если ему попадалась какая-нибудь дворняжка, меньше его ростом, он с яростью нападал на нее и торжествовал свою победу, когда искусанная дворняжка убегала под свои ворота...
Так как каждый день кто-нибудь ездил с дачи в город, то на службу, то учиться, то за покупками, то Рябчик ежедневно бегал за отъезжавшими в город и прибегал затем с ними обратно.
Сначала никто не мешал ему делать эти прогулки, но потом в виду того, что из дворовой собаки он стал превращаться в какого-то бродягу, ему стали запрещать бегать за фаэтоном.
Однако, если во время отъезда не запирали его, Рябчик не слушал ни криков, ни угроз, ни даже побоев и мчался за фаэтоном.
Постоянные угрозы и преследования во время отъезда фаэтона выработали у Рябчика новую сноровку.
Как только Рябчик увидит, что фаэтон запрягают, он потихоньку встает и убегает далеко вперед по дороге, а потом, когда фаэтон нагонит его, он бежит за ним.
Рябчик страшно любил свободу и не признавал никаких стеснений.
Однажды сделали ему будку для ночевки в дождливые дни, намостили ему туда соломы и уложили спать. Ночью, вероятно, Рябчик перевернулся и спиной своей закрыл входное отверстие в будке. Проснувшись, он поднял лай и шум, стал кидаться вверх и грызть доски зубами и царапать лапами.
Он сбил и отбросил доски с крыши, разломал бока будки, и от будки остались одни развалины... А сам Рябчик, утомившись в этой борьбе, лежал среди разбросанных досок, высунув язык и тяжело дыша...
При своей бродячей жизни Рябчик несколько раз попадал в клетку собаколовов.
Отсутствие его замечали на даче, и мы шли выручать Рябчика.
Помню, как в первую его пропажу с дачи мы пошли на бойню, где находился и городской приют для собак, искать Рябчика.
Еще издали слышно было около приюта, длинного сарая, окрашенного красной краской, визг и лай собак.
Сторож открыл нам двери сарая. Мы вошли в небольшую комнату с асфальтовым полом. Здесь стояли две больших железных клетки, в одной из которых было собак до двадцати.
– Нет ли у вас нашей собаки? – спросил я сторожа.
– А смотрите сами, паныч, есть или нет!
Мы сразу увидели Рябчика, и он с радостью бросился к нам, перепрыгнув через 2-3 маленьких собачек, и завилял хвостом.
Боже мой, сколько радости было, когда сторож выпустил его из клетки. Рябчик прыгал на нас, бегал вокруг, делая большие круги и снова подбегал к нам и прыгал вверх...
Как-то раз Рябчик пришел на дачу весь искусанный...
В городе в эти дни было несколько случаев бешенства собак. Мы все следили за Рябчиком, боясь, что его покусала бешенная собака.
– Долго ли до беды, – говорил папа и велел следить нам за Рябчиком, как он ест и пьет.
Дня через два после этого мы заметили, что Рябчик плохо ест и стал какой-то странный. Наша мама страшно испугалась, чтобы Рябчик не покусал нас, детей, и на семейном совете решили Рябчика убить.
Пришел к нам на дачу городской фельдшер и взял Рябчика, чтобы его убить...
Жалко нам было смотреть, как повели Рябчика, привязанного к веревке.
Он упирался ногами и не хотел идти. Ошейник резал ему горло, а он все упирался. Шерсть поднялась у него на хребте, хвост был поджат...
Помню, я долго плакал, забившись в свою постель вечером, вспоминая, как Рябчика повели на смерть...
На другое утро я встал рано... Солнце поднялось уже из-за гор и осветило весь наш цветник, в котором цвел красный мак, чудные розы, горделивые пионы и множество разных цветов. Я любил наш цветник и, взяв ножницы, побежал, чтобы нарезать цветов для букетов.
На дорожке от дома к колодцу я увидел Рябчика, он бежал ко мне, ласкался и визжал от радости...
Кучер Фома сказал мне, что Рябчик прибежал еще ночью, что он здоров и ел хлеб и пил воду у него на скотном дворе... Радости нашей не было границ.
Оказалось, что фельдшер увел его далеко от нашей дачи, на турецкое кладбище, привязал к дереву и уже хотел застрелить его из револьвера, но промахнулся, а Рябчик, услышав выстрел, от страха так рванулся, что перервал веревку и благополучно прибежал домой.
Папа, когда увидел Рябчика веселого и радостного, решил, что он здоров и что убивать его не следует.
Но вскоре судьба послала Рябчику еще одно испытание. Близ нашей дачи, на берегу моря находился пост пограничной стражи. На посту этом солдаты держали для сторожевой службы целую стаю собак. И когда ночью солдаты шли в секрет караулить, чтобы к берегу не подплывали лодки с контрабандой, то брали с собой своих собак.
Кучер наш Фома пошел как-то пешком в город и взял с собой Рябчика.
На дороге, которая шла по берегу моря, ему повстречался солдат с собаками.
Пока он спрашивал о чем-то солдата, собаки все дружно набросились на Рябчика. Рябчик защищался отчаянно и, так как собаки солдата были такой же масти, как Рябчик, то в свалке собаки стали грызть друг друга, не разбирая, где враг, а где свой, и образовали живой клубок.
Солдат, чтобы разнять их, взял ружье, прицелился в клубок и выстрелил. От грохота ружейного выстрела и боли от ран собаки разбежались.
Рябчик лежал на земле раненый в ногу и жалобно выл...
Фома поднял его, осмотрел рану и пошел его домой.
К счастью, пуля разорвала только мышцы, кости задеты не были. Бедного раненого Рябчика мы окружили заботами, каждый день промывали ему рану водой с карболкой и мазали мазью. Я носил ему корм и питье...
Рябчик болел около месяца. За время болезни Рябчик уже никуда не бегал и так привязался к нам, что, когда мы приходили к нему на скотный двор, он визжал от восторга, лизал нам руки и ноги... Когда рана затянулась настолько, что он мог уже опираться на ногу, Рябчик стал приходить к нам к дому или лежал на солнышке на дорожке цветника.
А вскоре после этого мы не нашли утром уже Рябчика на даче: он побежал в город провожать Фому. Рябчик не забыл своей привычки и не мог отказать себе в удовольствии сбегать в город, даже с незажившей еще раной.
Кроме Рябчика у нас была еще на даче цепная собака Наль – черная, как смоль, и очень сердитая. Она заболела и подохла, и тогда кому-то из старших пришла мысль сделать Рябчика цепной собакой, и Фоме приказано было посадить беднягу на цепь. Фома привязал Рябчика сначала на веревку.
Боже мой, что было с бедным свободолюбивым Рябчиком, когда он увидел, что свобода у него отнята. Он стал метаться, бросаться изо всех сил, чтобы разорвать веревку. Когда к нему подходили, он ложился животом на землю, вытягивал передние лапы и клал на них голову, а глазами, полными страдания просил нас отпустить его на волю. Но когда мы уходили, опять начиналась бешеная скачка и прыжки, пока от усталости и непосильного труда он не падал измученным на землю.
Ночью он перегрыз веревку и ушел с дачи. Прошло два или три дня.
Худой и голодный Рябчик вернулся на дачу, но недоверчиво держался далеко от людей. Корм ел только тогда, когда от него уходили подальше. С большим трудом Фома подошел к нему и прикрепил к ошейнику цепь. Теперь Рябчика посадили уже на цепь... Днем он целый день лежал без всякого движения, смотря в одну точку, точно он что-то задумал. А ночью Рябчик гремел цепью и пытался порвать ее, но потом покорился судьбе.
Итак Рябчик стал цепной собакой.
Чтобы дать ему возможность двигаться, для него натянули на столбах длинную толстую проволоку и надели на нее кольцо, к которому прикреплена была цепь Рябчика.
Рябчик таким образом бегал от конюшни до дома.
Когда мы навещали его на скотном дворе, Рябчик ласкался к нам, но ласки эти были заискивающие, не такие сердечные и искренние, как раньше.
Так продержали Рябчика на цепи целый год, и он настолько привык к новым обязанностям, что не уходил уже с дачи и тогда, когда его отпускали с цепи погулять на воле.
У него была еще очень странная особенность.
В лунные ясные дни Рябчик, смотря на луну, потихоньку лаял и выл...
Мы смеялись и говорили, что у Рябчика поэтическая натура и красоты природы трогают его душу, и он выражает свои чувства тихим лаем и завыванием.
Так прожил Рябчик у нас на даче 8 лет. С годами он постарел, зубы его стерлись, и он не мог уже грызть кости, а, когда спускали его с цепи, он не убегал, а предпочитал лежать и греться на солнце.
В один осенний день, когда мы собирались уже переезжать с дачи в город, пришел в дом кучер Фома и сказал, что Рябчик наш пропал.
Еще вчера Рябчик был на даче, а утром сегодня он нигде его не мог найти.
Мы в этот же день сходили в приют для собак узнать, не попал ли туда Рябчик, но его там не было.
Расспрашивали соседей, ходили в ближайшую деревню, но никто не видел Рябчика и нигде его не было.
Так неизвестно откуда пришел к нам Рябчик на дачу 8 лет тому назад, так же неизвестно куда он внезапно исчез.
Мама сказала, шутя, что Рябчик добрый гений нашей дачи, что пока мы жили на даче, он был с нами, а когда настало время расстаться нам с дачей – Рябчик исчез.
Никто не обратил внимания на эти слова, а на самом деле они оказались пророческими.
В том же году мы покинули нашу дачу навсегда и вынуждены были уехать с отцом на новые места, искать своего нового доброго гения.
