Верблюды – корабли пустыни
Автор: В. Лункевич, 1912 г.
Вот он, знаменитый «корабль пустыни», перед вами! Удивительный красавец! Большое, грузное, неуклюжее туловище его с объемистым горбом держится на высоких, костлявых, худых ногах. Впереди – длинная, изогнутая коленом шея, на которой сидит небольшая голова с вытянутой вперед мордой; на голове – крохотные уши, большие глуповатые глаза, широкие, сопливые ноздри, обвислые, слюнявые губы. Сзади – какой-то обдерганный хвост, покрытый клочьями шерсти. Шерсть длинными космами болтается также на шее, на хребте, на горбе, на передних ногах и кое-где на туловище. Все остальные части тела поросли короткою шерстью обыкновенно песочного цвета. Говорю «обыкновенно», потому что иногда она бывает бурого, серого и даже черного цвета.
В молодости верблюды не так уродливы, но с годами они становятся все нескладнее и нескладнее. Как сейчас помню, какое удивление вызывали во мне эти несуразные создания, когда еще мальчиком встречал я их случайно на улицах родного города. Большим караваном, украшенные разноцветными лентами и султанами, гремя нещадно бубенчиками и колокольчиками, мерно перебирая ногами и покачивая головой из стороны в сторону, проходили они гуськом по главной улице города, нагруженные громадными тюками хлопка. Свист бичей, звон колокольчиков, покрикиванья погонщиков-татар и оглушительный, сердитый рев какого-нибудь из верблюдов, – все это невольно заставляло сторониться от них. И представлялась мне тогда обширная безводная пустыня: кругом – глубокий, зыбучий песок; над ним – раскаленное синее небо; нигде не видно ни деревьев, ни воды; а по песку бредет длинная вереница верблюдов... Вот где им место, вот настоящая родина «кораблей пустыни»!..
Одногорбый верблюд, дромадер, – уроженец аравийской пустыни. Здесь, с незапамятных времен, он поступил в услужение к арабам; когда же часть арабов перебралась в Африку и поселилась там, то с ними вместе появился в Африке и дромадер. Кочующий араб считает дромадера своим кормильцем – и не напрасно: на нем он странствует по пустыне, на нем же и перевозит всевозможные товары, идущие из северной Африки в среднюю, и обратно.
Никакое другое животное не в силах совершать такие длинные и томительные переходы через пустыню, как верблюд. С пустыней он сроднился, ее он знает и вдоль и поперек, в ней он родился, в ней же и умирает. Ежегодно десятки тысяч верблюдов проходят с товарами через великую африканскую пустыню. На дорогах, идущих по пустыне, валяется множество верблюжьих скелетов: обладатели этих скелетов погибли в борьбе с голодом, жаждой, зноем и страшными бурями.
Верблюд неприхотлив и в пище не разборчив. Сухие, колючие травы и кустарники, растущие в пустыне, он уплетает, как ни в чем не бывало, Когда же у него нет под руками и такого скудного корма, он пробавляется ветвями колючей акации и жесткими листьями пальмы. Это, конечно, не мешает ему любить и сочный, вкусный корм; при таком корме он может долго оставаться без воды, – впрочем, не дольше недели. Вам приходилось, должно быть, слышать, будто верблюд тем и хорош, что во время путешествий по пустыне может оставаться без воды недели две и даже больше. Это неверно. Верблюд, конечно, выносливее других животных, но и ему, в особенности при сильном зное, нужна вода. Если он остается без воды несколько дней подряд, то теряет силы, останавливается, ложится на землю и вскоре околевает от жажды. Как! – скажете вы. Разве не верно, что, собираясь в дальний путь, верблюд наполняет свой желудок большим запасом воды, которую и пускает в дело только тогда, когда жажда начнет сильно мучить его? Разве не верно, что вожаки верблюдов, когда им нечего уж пить, убивают одного из них, вскрывают ему желудок и пользуются тою водою, которую находят здесь? Нет, – все это басни: ничего такого никогда не бывает. А вот что верно, так это рассказ, про горб верблюжий. Говорят, что горб верблюда не всегда одинаков: временами он становится то больше, то меньше. Это действительно так и бывает. Когда у верблюда пища сытная, тогда горб на спине его сильно разрастается; а в пору голодовок он уменьшается.
Неуклюж и грузен с виду верблюд, но он – хороший ходок. В пустыне – это лучшее верховое и вьючное животное. Никакая лошадь – будь то даже отличный арабский конь – не может поспорить с ним в выносливости. Обыкновенно верблюд идет или шагом, или рысью. Сидеть на нем непривычному человеку трудно и неловко; зато для тех, кто с малых лет привык ездить на верблюде, походка его кажется не только удобной, но и приятной. Хороший верблюд может пройти в час рысью от двенадцати до пятнадцати километров. С такою скоростью он не прочь пробежать дня три-четыре подряд, делая лишь небольшие остановки для отдыха и кормежки. Вряд ли какая лошадь способна делать такие длинные переезды. Вот этим-то и дорог верблюд для жителей Аравии и северной Африки.
Вьючные верблюды – я только что говорил о верховых верблюдах – идут потише; но зато они и дольше могут оставаться в пути. Это чрезвычайно важно, ибо караванам приходится часто быть в дороге дней 10–15 и больше.
Об уме и характере дромадеров рассказывают разно. Объяснить это нетрудно. Дромадеры различных местностей имеют и нрав неодинаковый. Это, во-первых. А во-вторых, характер верблюда, как и характер всякого другого домашнего животного, во многом зависит от того, как обращаются с ним его хозяева. В дурных руках он может и поглупеть, и озлиться, и стать до крайности упрямым. Хозяина, который относится к своему животному грубо и бессердечно, верблюд и в самом деле не любит: он не слушается его, упрямится, ревет и плюется, сбрасывает его с седла, кусает, топчет ногами, оставляет на произвол судьбы среди безводной, дикой пустыни. В хороших же руках дромадер кажется неглупым, исполнительным и довольно добродушным созданием.
В натуре всех верблюдов замечается одна любопытная черта: они очень пугливы, даже трусливы. Просто непонятно! Этакая махина и силач – и вдруг труслив! «Случается, что заяц, выскочивший из-под его ног, приводит его в ужас: он быстро отскакивает в сторону и несется, как безумный, по степи, при чем другие верблюды следуют за ним, не распознав, в чем дело. Большой черный камень на дороге, куча костей, свалившееся седло пугают его до того, что он теряет присутствие духа и приводит в замешательство весь караван. Если на него нападает волк, то он и не думает о защите. Ему было бы легко повалить такого врага одним ударом ноги, но он только плюет на него и орет во все горло. Даже вороны обижают это бестолковое животное: они садятся к нему на спину и клюют наполовину закрывшиеся раны, натертые вьюками, при чем отрывают даже куски мяса от горба; верблюд же и здесь не знает, как справиться, и только плюется и кричит».
Так говорит наш известный путешественник Пржевальский про двугорбого верблюда.
Дромадеры, или одногорбые верблюды, водятся, как сказано было выше, главным образом, в Африке и в Аравии. Встречаются они и в Средней Азии и в Персии, откуда попали и к нам на Кавказ. Однако, в Средней Азии гораздо чаще встречается двугорбый верблюд.
Он отличается от дромадера тем, что у него на спине торчат два горба, а между ними – седловина, очень удобная для помещения тюков и особенного седла, которое приноровлено для верховой езды на верблюдах. Затем у двугорбого верблюда шерсть гуще, длиннее и более темного цвета, чем у дромадера. Во всем остальном он очень похож на своего африканского собрата. Вот разве только нрав у него более покладистый и спокойный, да сметливости, пожалуй, больше...
Польза, получаемая человеком от верблюдов, велика. Есть страны, где их не заменишь никаким другим, таким же сподручным, животным. На них не только перевозят тяжести и ездят верхом, но иногда и запрягают их в возы. В Средней Азии, местами, верблюды заменяют почтовых лошадей для путешественников, а в Африке очень часто на них перевозят почту: для этого там содержат особенных быстроногих верблюдов, которых называют именем «хеджин».
Мясо молодого верблюда употребляется в пищу; шкуры идут на покрышку шатров; из шерсти прядутся сукна и другие, более тонкие и дорогие, материи. В большой цене у жителей тех мест, где водятся верблюды, и помет этих животных. Его собирают, смешивают с навозом лошадей или рогатого скота, и из такого месива приготовляют лепешки, которые недурно горят и потому идут в дело, как топливо (кизяк).
Все это, вместе взятое, позволяет нам назвать верблюда полезным слугою человека.
