Верные собаки
«Рассказы о зверях», 1901 г.
Перевод О.Н. Бутеневой
Ни одно животное, даже лошадь, не приобрело себе, так много друзей, как собака. Можно наполнить целую библиотеку рассказами о собаках, и люди могут многому научиться у тех из них, которые пожертвовали собою из любви к своим господам.
Легко видеть разницу между англичанами и иностранцами, но собаки всех наций ведут себя одинаково. «Кто любит меня, любит и мою собаку», – говорит пословица, но я думаю правильно бы было сказать: «Кто любит мою собаку, любит меня». Мы ничего не знаем об одном австрийском офицере, про которого я сейчас расскажу, но, узнав поступок его собаки, наверно пожелаем познакомиться и с ее господином.
Когда почти все страны Европы испытали нашествие Наполеона, между французами и австрийцами произошло страшное сражение в Ломбардии, которая была тогда под властью австрийцев. Сражение было ужасное, оно длилось несколько часов, и наконец австрийцы были опрокинуты и бежали; потери с обеих сторон были очень большие. Когда сражение было выиграно, Наполеон по своему обыкновению стал объезжать поле битвы, чтобы самому убедиться, как прошел день. Не часто приходилось ему видеть так много ужасов. Вот он приблизился к тому месту, где лежало больше всего трупов, и был очень удивлен, увидев маленькую собачку испанской породы с большими ушами, которая стояла, упершись передними лапами в грудь австрийского офицера; глаза ее, устремленные на его лицо, следили за малейшим движением. Занятая своим делом собачка не слыхала приближения императора и его штаба, но Наполеон позвал одного из своих приближенных и указал ему на собаку. При звуке его голоса собака повернула голову и посмотрела на императора с таким выражением, как будто она понимала, что он один мог бы помочь ей. И просьба эта была услышана, потому что Наполеон не был жесток, когда в этом не было нужды. Офицере был уже мертв, ему нельзя было помочь, по император сделал, что мог и приказал одному из своих подчиненных позаботиться о собаке и о погребении павшего.
Между последними жертвами Робеспьера, которым закончилось господство террора, находился чиновник одного департамента Северной Франции, всеми любимый и уважаемый человек. Он был обвинен в составлении заговора против правительства, арестован в своем собственном доме и посажен в тюрьму. Никого не было с ним, кто бы помог ему или разделил его заточение. Он давно отослал детей в безопасное место, некоторые из его родственников были тоже в тюрьме, а друзья боялись приблизиться. Они не могли помочь ему и рисковали разделить его участь. Только один друг открыто показывал ему свое расположение; это была собака испанской породы, которая не разлучалась со своим господином двенадцать лет. И хотя собак не приговаривают к смерти, но жалобный визг ее не тронул никого, и двери тюрьмы оставались запертыми перед ней. Сначала она отказывалась верить, что ее хозяин никогда не выйдет оттуда и все приходила туда, надеясь встретить его. Потом, отчаявшись в этом, она направилась в дом одного из друзей семьи, который знал ее и принял ласково. Но все-таки и тут надо было скрывать ее, чтобы ее покровители не поплатились за то, что приняли собаку заподозренного человека. Собака, казалось, понимала, чего от нее ожидали, и никогда не лаяла и не ворчала, как это любят делать другие собаки, но была всегда грустна и не принимала участия ни в чем, что происходило вокруг нее. Единственными светлыми минутами для нее были вечера, когда ее потихоньку выпускали, и она бежала прямо к воротам тюрьмы. Ворота были всегда заперты, но она все надеялась, что на этот раз их откроют, и она сидела против них до тех пор, пока ей становилось ясно, что и в этот день ей не удастся проникнуть в тюрьму. Все сторожа, в тюрьме знали ее по виду и сожалели ей. В один прекрасный день сердце тюремщика размякло, и он открыл ей двери тюрьмы. Трудно решить, кто из двух был счастливее, чиновник или собака, и когда наступило время запереть на ночь двери каземата, сторож едва мог оторвать собаку от ее господина, так крепко прижалась она к нему. Но ее нельзя было оставить там, ведь какое-нибудь начальство могло прийти в тюрьму. На следующий день собака пришла в тот же час; ее опять впустили, и в назначенный час она удалилась с легким сердцем, уверенная, что на следующий день снова увидит своего господина.
Прошло несколько недель, и собака примирилась бы с таким положением дел. Но в одно утро чиновнику было объявлено, что настал суд. Там, окруженный большой толпой, которая не смела выказать ему симпатии, чиновник выслушал свой приговор. Подле него не было друга кроме собаки, которая как-то пробралась мимо сторожей, через толпу, и лежала свернувшись у его ног, радуясь этому неожиданному случаю видеть своего господина.
Смертный приговор был произнесен, и вскоре за ним должна была последовать казнь. В силу странной случайности, но которой животные всегда как будто чувствуют, что должно произойти нечто необыкновенное, собака сидела у дверей тюрьмы, когда хозяина ее повели на казнь, хотя это был не тот час, когда ее пускали туда. Один, без друзей, которые его знали и любили, чиновник шел на казнь лишь в сопровождении своей собаки. Она поднялась вместе с ним на эшафот и сидела у его ног, когда голова его упала. Собака, инстинктивно чувствовала, что случилось нечто ужасное; хозяин, который всегда был с ней так ласков, теперь не говорит ничего. Напрасно лизала она его руки, он не отвечал на эту ласку. Но если ее хозяин спит тут под землей, то она тоже должна спать подле него, пока не настанет утро, и он не проснется опять.
Так прошло две ночи. Наконец тот друг, который приютил собаку в течение долгих недель, пришел искать ее. Ласками и увещаниями ему удалось наконец убедить ее вернуться домой. С большим трудом удалось ему заставить ее принять немного пищи, но едва только ее покровитель отвернулся, как она убежала опять на могилу своего господина.
Так продолжалось три месяца, и с каждым днем собака становилась грустнее и худее. Наконец решились испытать другое средство: ее привязали на веревку, но утром увидели, что собака, как Самсон, оборвала веревку и убежала на могилу, с которой она больше уже не сходила. Ей приносили пищу, но она иногда не брала ее. Раз ее застали за попыткой разрыть могилу ее господина, но тут силы оставили ее, и, тихо застонав, она упала на землю мертвою, красноречиво доказав людям, которые стояли возле, что любовь сильнее смерти, и что существует верность, которая продолжается и за гробом.
Вот еще один рассказ о собаке, и на этот раз конец. Это было 8 февраля 1584 г. Мария, королева Шотландская, закончила восемнадцать лет своего заточения на эшафоте. Тщательно одетая в черное бархатное платье и длинную атласную накидку, с головой, покрытой большой креповой вуалью, Мария взошла на эшафот, где ее ожидал палач. Несколько английских дворян, посланные королевой Елизаветой, чтобы видеть и донести ей о точном исполнении ее приказания, да несколько женщин, преданных королеве Марии, стояли кругом. Кроме них тут находилось еще одно существо; это была маленькая собачка королевы, которая жила с ней неразлучно в тюрьме.
– Она все время спокойно сидела тут же, – рассказывает очевидец, – не отходя от своей хозяйки, но как только голова несчастной отделилась от туловища, собачка заняла место между телом и головой и оставалась там, пока ее не увели силой. Нам неизвестно, кто взял к себе собачку и омыл с нее кровь королевы, забрызгавшую ее шерсть, но мы уверены, что это сделал кто-нибудь из свиты королевы.
